Именно поэтому он и хотел женщину. Из-за этой гигантской нужды защищать, спасать, охранять. Но это было невозможно.
Кроме того, какая женщина может захотеть его? Он был чертовски тощим. Джинсы висели на ногах. Рубашка закрывала яму между его ребрами и бедрами. Размер его ног был как у десятилетнего.
Джон чувствовал, как отчаяние разливается по телу, но никак не мог понять, что же так сильно расстроило его. Конечно, ему нравились женщины. И он хотел прикасаться к ним, потому что их кожа была такой нежной и они так приятно пахли. Но он все равно ни разу не возбуждался, даже когда просыпался посреди своих снов. Он был настоящим уродом. Застрявший в развитии где-то между женщиной и мужчиной, он не мог отнестись полностью ни к одним, ни к другим. Гермафродит без видимых доказательств.
Хотя одну вещь он знал наверняка. Мужчины ему точно не нравились. Немало их подкатывало к нему за последние годы с деньгами, наркотиками или угрозами в попытках заставить его ублажать их в туалетах или машинах. Ему всегда удавалось убраться подальше каким-то образом.
Ну, всегда лишь до прошлой зимы. В январе один из них наставил на него дуло пистолета на лестничной площадке дома, в котором он тогда жил.
После этого он переехал и стал носить с собой собственное оружие.
Еще он позвонил на Горячую линию по предотвращению самоубийств.
Это произошло десять месяцев назад, но он все еще с трудом переносил прикосновение джинсов к собственной коже. Он бы выбросил все четыре пары, если бы мог позволить себе купить новые. Вместо этого он сжег те, что были на нем той ночью, а под остальными всегда носил длинные кальсоны. Даже летом.
Так что, нет. Ему совсем не нравились мужчины.
Может быть, именно поэтому он так реагировал на женщин. Он знал, какого это: ощущать себя мишенью того, кто больше и сильнее тебя.
Не то, чтобы он хотел поделиться с кем-то подобным опытом. У него не было никакого желания рассказать кому-то о том, что произошло с ним на той лестничной площадке. Он не мог даже представить себе, как произносит эти слова вслух.
Но, Боже, что если женщина спросит его, был ли он с кем-нибудь до нее? Он не будет знать, что ответить на это.
Послышался тяжелый стук в дверь.
Джон быстро сел, потянувшись к подушке, под которой лежал пистолет. Он снял его с предохранителя.
Стук повторился.
Направив оружие на дверь, он ждал, когда незваный гость ударит ее плечом, чтобы выбить.
– Джон? – Прозвучал мужской голос, низкий и властный. – Джон, я знаю, что ты там. Меня зовут Тор. Ты познакомился со мной две ночи назад.
Джон нахмурился и вздрогнул от внезапной боли в висках. Это было словно прорыв плотины: он стал вспоминать о том, как спускался в какое-то подземное убежище. И познакомился с высоким мужчиной, одетым в кожу. С Мэри и Бэллой.
Воспоминания взорвались в голове, и что-то стало пробуждаться глубоко внутри него. Что-то из его снов. Что-то древнее…
– Я пришел поговорить с тобой. Ты меня впустишь?
Не выпуская пистолет из рук, Джон подошел к двери и приоткрыл ее. Цепочка оставалась на месте. Он вскинул голову, высоко, и встретился с глазами цвета морской волны. В сознании всплыло какое-то слово, но он сам не мог понять, что оно значило.
Брат.
– Ты не хочешь вернуть предохранитель на пистолете на место, сынок?
Джон тряхнул головой, пойманный в ловушку странными воспоминаниями, эхом разнесшимися по его голове, и мужчиной, стоявшим перед ним в данный момент: человеком, несущим смерть, одетым в черную кожу.
– Хорошо. Но смотри, куда целишься. Ты не очень-то уверенно смотришься с этой штукой, а мне бы не хотелось иметь дело с некоторым неудобством в виде дыры в теле. – Мужчина посмотрел на цепочку. – Ты меня впустишь?
Двумя этажами ниже поток ругани достиг крещендо и закончился звуком разбившегося стекла.
– Давай, сынок. Небольшое уединение никогда не повредит.
Джон мысленно потянулся к глубинам своей груди в поисках хотя бы малейшего предчувствия опасности. Но он ничего не ощущал, несмотря на то, что этот мужчина был просто огромным, сильным и, несомненно, вооруженным. Люди вроде него просто не могут существовать без должной экипировки.
Джон вытащил цепочку из фиксатора и отступил назад, опуская пистолет.
Мужчина закрыл за собой дверь.
– Ты помнишь, как мы с тобой познакомились, так?
Джон кивнул, удивляясь, что воспоминания вернулись к нему таким странным образом. И тому, что вместе с ними пришла оглушительная головная боль.
– И ты помнишь, о чем мы говорили. И про тренировки, которые мы предложили?
Джон поставил пистолет на предохранитель. Он вспомнил все, и любопытство, охватившее его тогда, вернулось на свое место. Как и безумное желание.
– Ну так как ты смотришь на то, чтобы присоединиться к нам и работать вместе? И прежде чем ты скажешь, что не вышел ростом, должен заметить, что я знаю множество парней такого же размера. На самом деле, у нас целый класс таких же, как ты.
Не отрывая глаз от незнакомца, Джон засунул пистолет в задний карман и пошел обратно к постели. Он взял блокнот и ручку и написал: У меня нет $.
Когда он повернул блокнот, мужчина прочитал его слова.
– Об этом тебе не нужно беспокоиться.
Джон начеркал: Да, нужно – и снова показал блокнот гостю.
– Этим местом заведую я, и мне может понадобиться кое-какая помощь с административными делами. Так ты отработаешь затраты. Ты что-нибудь понимаешь в компьютерах?
Джон покачал головой, чувствуя себя полным идиотом. Он знал только, как собирать грязную посуду со столов и мыть ее. А этим ребятам мойщик был не нужен.
– Ну, у нас есть брат, который знает всю подноготную как свои пять пальцев. Он научит тебя. – Мужчина слегка улыбнулся. – Ты будешь работать. Будешь тренироваться. Все будет хорошо. И я поговорил со своей шеллан. Она будет рада, если ты останешься у нас, пока учишься в школе.
Веки Джона поднялись, он забеспокоился. Все это походило на спасательную шлюпку, с какой стороны не посмотри. Но почему этот парень хотел спасти его?
– Ты хочешь знать, почему я делаю это?
Когда Джон кивнул, мужчина стянул с плеч свое пальто и расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Он стянул ткань вниз, демонстрируя верхнюю часть левой груди.
Джон уставился на круглый шрам, который открылся его взору.
Приложив ладонь к собственной груди, он почувствовал, как его прошиб пот. У него было такое ощущение, словно что-то очень важное встало на свое место.
– Ты один из нас, сынок. Пришло время вернуться домой, в семью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
