работе коллеги так и остались просто коллегами. Правда, есть один человек, с которым последнее время я сблизилась больше, чем с остальными. Хотя старше меня лет на пятнадцать, но, по крайней мере, мне с ней комфортно. Галина Михайловна постовая медсестра в нашей терапии располагает к всё большему сближению, по мере того, как количество наших совместных дежурств переваливает за десяток. После вечерних процедур и приёма лекарств в отделении наступает затишье, и если всё спокойно, никто не нуждается в повышенном внимании, и нет тяжёлых пациентов, приходит время полуночного чаепития и разговоров по душам. Я уже знаю, что у моей напарницы двое взрослых сыновей погодков: старшему двадцать два, младшему скоро исполнится двадцать один, не очень удачный брак, и пьющий слабохарактерный муж. Так что, по сути, она — глава семьи, при том, что единственная женщина в ней. Хотела ли она быть главной? Вообще, считает ли матриархат основой современной семьи — не знает сама, но мужикам не доверяет и привыкла контролировать их во всём, вплоть до карманных расходов, считая их никчёмными вырожденцами, к сожалению, необходимыми для продолжения рода. При этом, обоим мальчикам, желает очень хороших и заботливых жён, чтобы переложить ответственность за своих чад на их плечи. Она прямым текстом говорит, что мне пора замуж. Нет, своих недорослей не предлагает, просто напоминает из лучших побуждений, что бабий век короток, и смысла перебирать харчи, нет. Все мужики одинаковы, и пора бросать грезить принцами.
В одно из дежурств, не удерживаюсь и делюсь своей проблемой,
— Есть два варианта: любимый, но временно не свободный, и нелюбимый, но свободный, вроде как с серьёзными намерениями.
— И думать нечего! Надо второго брать, и не только потому, что первый женат, а потому ещё, что нелюбимый! — вот это логика! Не понимаю, поясняет,
— Если голову от мужика теряешь, оба в пропасть свалитесь, у них же мозги так устроены, что гормонами перекрываются! А этот ещё и не свободен! Он — игрушка в руках двух баб, тут трезвых решений не дождёшься!
— Логично, — говорю, — но он, вообще-то, нормальный, разумный, надёжный.
— От жены к тебе бегает впотайку, перед тобой оправдывается, что надо подождать? — киваю, так и есть, — чего же тут надёжного?
— Но это временно, — возражаю.
— Это не временно, это человек такой! Если бы он ошибся в супруге и развёлся, ну, пускай не развёлся почему-то, но ушёл и живёт отдельно, то да, можно понять. А, если за тобой поволокся и там ещё не закончил, то не надейся на счастье. Слабак он, так и будет болтаться, как какашка в проруби! — вот и весь вердикт! И не поспоришь.
Молчу, обдумываю услышанное, чаёк потягиваю. Всё, вроде бы правильно, но у Сашки действительно трудные обстоятельства, нет, не слабак!
— А, что, второй-то совсем противен? — продолжает Галина Михайловна, — если тошнотик какой, так тоже не вариант, конечно. Ещё не старуха, чтобы за урода выходить…
Рассмешила! Сержа, такого совершенного, практически сказочного принца тошнотиком окрестила. Я чуть не захлебнулась! Так смеялась, что чай носом пошёл, Галина даже запаниковала, хотела помощь оказывать, но я вовремя замахала руками, тогда полотенце подала…
- Не-ет! — продолжаю смеяться, вытирая лицо и потёкшую с глаз тушь, — не тошнотик и не противен, он сногсшибателен! Я мало, ещё знаю, но, по-моему, он сказочный эльф!
— Так чего кобенишься? — круглит глаза медсестра, — хватай, пока половчее тебя не нашлись!
— Не верится, что он всерьёз, — пожимаю плечами, — слишком уж красиво всё. Хорошо, что голова холодная на этот раз, вижу плейбоя насквозь, хотя пытается убедить, что честен…
— Так проверь, что теряешь? — недоумевает, — тридцатник не за горами, а ты ещё думаешь! Упустишь, будешь жалеть! Лучше ошибись, но попробуй!
Наверное, Галина Михайловна права, сама проникаюсь этой мыслью с каждым днём, всё равно, других вариантов нет. Вернее, есть, конечно, оставаться одинокой и свободной — тоже вариант. Только, кого обманываю — это не выбор, а его отсутствие…
* * *
К концу недели, погоняв туда-сюда невесёлые мысли о перспективах совместного будущего с Петровским, утверждаюсь в правоте слов новоиспечённой дуэньи… Поэтому, когда в пятницу вижу звонок от Сержа, слово «Да!» готово сорваться с губ в ответ на любое предложение,
— На турбазу? — недоумеваю.
— Да, а что такого? Домик на выходные… Там вполне прилично, все удобства, как в городе, природа, свежий воздух, — объясняет кавалер, готовый в противном случае предложить альтернативу, хотя похоже, всё уже решил.
— И, что там делать? Даже снег ещё толком не выпал. Скука, наверное? — начинаю занудно, будто не понимаю, что можно делать в отдельном домике со всеми удобствами среди леса наедине с молодым красавцем, от которого сексуальная энергия брызжет так, что хоть глаза зажмуривай!
— Вообще-то, это очень хорошая турбаза, — поясняет Серж, — снеговые пушки имеются, там уже и лыжные трассы функционируют, и каток, и горки!
— Лыжи не люблю со школы, — не кривлю душой, правда, терпеть не могу.
— Так я тоже не лыжник, — смеётся, — но ватрушечник!
— О-оо, любитель сладкого? — подкалываю.
— Ага! — радостно соглашается, — ну, так как? Едем?
Рядом Галина Михайловна так энергично кивает, что боюсь, не заработала бы сотрясение мозга, поэтому поскорее соглашаюсь,
— Давай! Давно с горок не каталась.
— Завтра утром будь готова, заеду в восемь! — предупреждает.
— В, восемь только дежурство закончится, — размышляю вслух.
— Ксень, ты прописалась в больничке своей? — обеспокоенно.
— Зато потом свободна до понедельника.
— Тогда, всё равно в восемь, у больницы, — добавляет довольно, — не проспи!
— Ну-ну! — проспишь тут, пожалуй.
— Молодец! — радуется Галина, когда отключаюсь…
Получаю вагон напутствий, обещаю придерживаться…
* * *
Ровно в восемь утра наблюдаем с Галиной Михайловной из окна, как перед парадным паркуется уже знакомый лаково-чёрный танк, из него выходит мой принц, закуривает.
— Хорош орёл, — довольно цокает языком медсестра, — Ксень Андревна, расслабься и получи от него максимум удовольствия, доживёшь до моих лет, будет, что вспомнить! — вздыхает, — мне б твои годы, совсем бы по-другому жила, а то и вспомнить теперь нечего…
Выхожу, понимаю, что видок после ночи не фонтан, как не прихорашивайся, но мне всё
