— Они стоят здесь много столетий, как веха новой эры в жизни страны. Можно сказать, что они — символ семьи де Глоттарини! — моим пафосом можно было мостить дороги, тьфу.
— Что характерно, не тикают, — в задумчивости себе под нос пробормотала Диана.
— Что?
— Что?
С пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом я все же поцеловал свою без пяти минут невесту.
Диана
Я ввалилась в комнату морально опустошенной и страстно жаждущей опустошиться физически. Сначала все шло вроде бы нормально. Воздержание от спиртного позволило сохранить голову в ясности, а самые пикантные байки, проверенны на приятеле-агрономе, который неизменно зеленел и терял аппетит, почти так же подействовали и на змея-искусителя, которым предстал передо мной император, встретив запыхавшуюся меня в тонкой рубашке, расстегнутой чуть ли не до пупа, и облегающих штанах. Весь вечер мне удавалось балансировать между наивностью и откровенной тупостью, не замечая жарких взглядов, разминувшихся на миллиметр пальцев, когда я тянулась за хлебушком или куском огурца. Капли соуса, упавшие на штаны, я, не особо стесняясь в выражениях, со зверским лицом ликвидировала салфеткой вместо того, чтобы дождаться галантной и приятной помощи. Короче, я не давала вампиру ни единого шанса меня соблазнить. А себе, соответственно, соблазниться.
Студенческая жизнь медиков полна малоаппетитных подробностей, так что неисчерпаемый запас баек сделал свое дело. Вампир, как мне показалось, был рад от меня избавиться, но все равно зачем-то поперся провожать. Я, будучи трезвой, не настолько расплывалась сладкой лужей, чтобы не следить за беседой. Часы, возвышавшиеся на добрые три метра над лестничной площадкой, давно привлекали мое внимание монструозным дизайном и абсолютной бесполезностью: они стояли и не тикали. Некоторое время я выслушивала речи о символизме этого предмета интерьера, будучи не в силах понять одного: на хрена это все надо, если часы стоят? Попахивает Королем и Шутом, если честно. А ну как я их заведу — и весь замок с его многочисленным населением рассыплется прахом? Жуть. Кажется, я высказалась вслух.
А потом вампир все-таки меня поцеловал. Так нежно и робко, будто не он, а я соблазняла его с самого первого момента знакомства. Будто я решала, что и как будет в наших отношениях. Будто это я властно принуждала его к сожительству и последующему браку. Как будто я была ценнее всего в его длинной жизни.
Я почти сдалась. В моей голове Валера вместе с леди Ди танцевали вальс Мендельсона под белыми транспарантами с лозунгом «Хватай мужика и тащи в кровать!». И помешали мне осуществить это только предательски ослабшие ноги. Ребанный йот, никогда еще мое взбесившееся либидо не подвергалось такому страшному испытанию! Я скоро вообще ни о каком побеге не смогу думать! Если что, то именно поэтому, чтобы не терять ясность мыслей, я себя и вела, как ничего не подозревающая девочка-одуванчик. Вы видели вообще медиков, которые ничего не подозревают? Но тут…
Короче, спасли меня от изнасилования (причем, насильником собиралась стать я сама) мои же собственные кишки. Они как-то тревожно завозились и издали печальный вой. Я сразу поняла, что если сейчас же срочно не прекратить целоваться, я рискую заполучить глубокую психологическую травму и шокировать моего вампира! Моего… бли-и-ин!
Гавкнув «спокойной ночи!», я на третьей космической рванула на этаж выше к своим покоям, в которых меня сейчас интересовала вовсе не кровать. Кажется, я даже одежду забыла у вампира в руках. И вот он ее принесет, захочет пожелать спокойной ночи, а как бы даже среди толстых замковых стен звукоизоляция так себе… Вот стыдоба-то! Дворец, милый мой, хороший, пусть император не услышит ничего, что навело бы его на мысли о процессе естестенного извержения полупереваренной пищи! Полупереваренной, потому что не бывает по результатам нормально завершенного процесса такого ненормально большого количества… Ну, пожа-алуйста! Никто мне, разумеется, не ответил. Но в перерывах между спазмами, сопровождающимися стонами и звуками, которые принцессы издавать никак не могут, я услышала, как скрипнули дверные петли. Несколько осторожных шагов. И тихое «Нет, ну это какое-то издевательство! Она опять исчезла!», потом хлопок двери, которую уже никто не старался придержать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Спасибо! Большое тебе человеческое спасибо! Поцелую тебя в холодную стену, когда смогу отсюда сползти… Что могло дать такой эффект? Дизентерия? Слабительное в еде? Может, компотик был несвежим? Да не-е, у Амади такого безобразия быть не могло. Что ж так плохо-то тогда? С утра голова, сейчас задница… Ни дня без приключений, блин. А мальчишка тот с кувшинчиком был подозрительным, больно уж голову в плечи втягивал, будто уже виновен и боится наказания. Подозрительно это все.
И, кажется, это вот «удовольствие» на полночи. Слава аппендиксу, что хотя бы канализация работает, как надо. Выспаться нормально мне все равно не светит. Надо хотя бы попытаться совместить неприятное с полезным и научиться доверять управление телом леди Ди. Хотя, если вспомнить, что вместо того, чтобы удерживать меня от опрометчивых поступков, сегодня они с Валерой вот совсем ничем мне не помогли, эта идея уже не так привлекательна. И все же иначе мне не заполучить денег и не сделать необходимых покупок втайне от императора.
Кряхтя и стараясь не заглядывать в зеркала, я выползла в комнату. Надо же, и утро началось с этого же места, как все циклично, однако. Где там у меня чудо-учебник? Надо его открыть, прикинуть объем работы… ой. Обратно пора. Быстрей-быстрей!
Убью ту сволочь, что это устроила. Надеюсь, завтра она себя выдаст, кем бы ни была.
Хлопоты и заботы
Диана
В целом, ничего нового. Я просидела большую часть ночи на горшке, обнимаясь с книгой и заливая ее слезами бессилия. Вот куда я должна обратиться со своей проблемой посреди ночи? Где взять хотя бы активированного угля? Про то, что я сама вообще-то целитель, забыла напрочь. Диарея, она, знаете ли, способствует забыванию.
Когда до меня это дошло, и я всем организмом захотела, чтобы это все прекратилось (мастер же говорил, что способность исцелять целиком и полностью зависит от моего желания). И оно прекратилось. Черт разбери эту Ардану с ее магией, поди теперь пойми при смазанной клинической картине, дело в инфекции или чьем-то умысле и пургене. Хотя, о чем это я! Я же не в экваториальной Африке, и воду сырую из козлиного копытца не пила. Значит, злоумышленник. Приятно, однако, что нашелся в замке человек, которому не наплевать на мое пищеварение.
Иванеску? Запросто. Просто потому что вот такой он мелочный мстительный хорек. Де Брие? Тоже очень вероятно. Нацедили яду в кувшин и ага. А если что, виноват слуга, который, к примеру, тот компотик принес. Де Божоле? Нет, это ниже ее гувернантского достоинства. Маман-императрица? Ага, обессилить, потом впитать остатки эмоций — вот такое зверское убийство в королевстве датском. Нет. Эта к кишкам через мозг доберется. Амади? Точно и однозначно нет. И в сговоре участвовать не будет, принципиальная потому что. И любого, предложившего подобное, в калач скрутит и Говарду доставит. Впрочем, и двоих подозреваемых мне за глаза. Да и когда выяснять, если завтра, Божечки мои, завтра уже помолвка! Значит, и валить надо завтра, пока дворец не пустил в меня корни, а вампир, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, не заделал мне вампиреныша. Как у них тут с контрацепцией я не знала, и выяснять было особо некогда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Обычно насчет детей решает мать. В смысле, быть или не быть. Но в случае с вампирами — решает вампир. Так что ребенку не быть, потому что император бесплоден, но ты гостья с ТОЙ стороны, так что чем Куон не шутит, может, и выстрелит ржавое ружье,» — рассуждала леди Ди.
А она-то откуда про огнестрельное оружие знает?
«Валера рассказал,» — отлично. Мои головные жители обмениваются информацией, и вообще, у нас большая дружная шведская семья.
