табло высветилось имя Алексей и у Ани машинально заныла нога. С первого момента их знакомства прошло сто лет, но почему-то удар своей голенью и спасительный побег в вагон метро Анюта помнила до сих пор.
– Привет, моя хорошая. С добрым утром. Я нам столик в Метрополе заказал, заеду за тобой в семь.
Аня поспешно подтвердила встречу и положила трубку. В голове мгновенно начали ругаться глупая баба и умная женщина.
– Зачем ты идёшь с ним, разговариваешь и назначаешь встречи? Ты же его не любишь, он тебя раздражает, местами ты его ненавидишь, зачем ты его мучаешь?
И это была абсолютная правда. После того, как они расстались с Иваном, ну как расстались, он просто и честно приехал и сказал, что полюбил другую, что если Аня захочет, они останутся друзьями. Конечно, она хотела, друзьями, знакомыми, кем угодно, лишь бы видеть его, говорить с ним, чувствовать запах его волос, тела, здороваться за руку и ощущать его кожу. Она была больна и не могла лишать себя наркотика. Проплакав неделю дома, Аня неожиданно для себя согласилась на свидание с Лехой, который звонил ей по меньшей мере раз двести.
Но глупая баба спорила с умной женщиной и выдвигала свои аргументы: «С Алексеем так нельзя, он хороший человек, он наш друг, он вывел нас из кризиса, спас от одиночества и мыслей о суициде. Он заботится о нас. Он ничего не требует, он терпеливо ждёт. А мы, Аннушка, неблагодарная свинья, которая даже поблагодарить верного друга по-человечески не может.
И эти два чувства с одной стороны равнодушия, а со второй, жалости и угрызений совести раздирали мысли и душу Ани на две части.
Она тяжело вздохнула, встала с дивана и подошла к столу. На почте пятнадцать сообщений, которые требуют немедленных согласований, около двадцати от коллег из регионов ждут ответов на электронные письма, несколько человек ожидают в приемной у секретаря.
– Замечательное начало дня, – пробурчала Аня, садясь за стол, кликая мышкой на сообщения, одновременно скидывая на ковёр новенькие лабутены.
– Главное, чтоб Ваня не позвонил, а то, в моей голове будет маленький ядерный взрыв.
Очевидно мысли материальны, и ровно через секунду на ее мобильном раздался нежный голос Брайана Адамса «To love a woman». Это была Его песня, Их песня, под которую они танцевали в греческом кафе, а потом целовались на берегу моря. Аня не смогла удалить ни рингтон, ни номер. Она знала, что он больше никогда не позвонит ей, поэтому не опасалась, что ещё когда-нибудь эта мелодия звонка ранит ей душу.
На экране телефона высветилось «Любимый». У девушки так забилось сердце, что казалось оно сейчас выскочит через рот, если ему не удастся разломать эту дурацкую грудную клетку.
– Привет, Анечка. Есть минута? – низкий, хрипловатый, густой голос заполнил все вокруг.
Ей казалось, что он звучит у неё внутри. И это дурацкое сердце, которым она сейчас подавится. И дыхание, которого нет.
– Привет, Ваня. Да, конечно. – Аня отвечала, чужим, слишком фальшивым, слишком четким голосом, как человек, у которого русский не родной.
– Хорошо, в семь на нашем месте.
Цыган не любил долгих прощаний, он всегда отключался первым и не считал нужным услышать от Ани заветное «пока». Он был таким всегда, человеком слова и человеком дела, но его никак нельзя было назвать романтичным.
В это же мгновение Аня моментально забыла и о Лехе с его Метрополем, и о двадцати согласованиях, и о скайп-конференции с коллегами и о приемной с секретарем, посетителями, бумагами, подписями и печатями.
– Лиза, зайди ко мне.
Секретарь быстрым, деловым шагом направилась к столу.
– Лиза, набери Татьяну Ивановну, скажи, что у меня выпал зуб, мне срочно на операцию.
– Но Анна Матвеевна, а как же запись? Вы же сами назначили ? – Лиза попыталась слабо возражать, но начальница глянула на неё своими бездонными глазами, в которых пылал такой огонь, что та сразу кивнула и начала быстро делать заметки в блокноте.
– Павла Леонидовича?
– На завтра, он подождёт.
– Отпуск Ермолаевой?
– Татьяна Ивановна пусть подпишет и назначит временно исполняющего обязанности.
– Согласования?
– Срочники есть?
– Да.
– К Владимиру.
– Хорошо. Все сделаю. И да, Анна Матвеевна, Вас сегодня до конца дня не будет?
Аня сладко потянулась и в ее глазах заплясали черти.
– Нет, Лизок. Ты сегодня хозяйка медной горы.
Лиза засмеялась, взяла подписанные документы и бесшумно прикрыла дверь.
Аня смотрела на город с высоты двадцать пятого этажа. Перед ней была вся Москва, она любила этот город, здесь она была счастлива, и вот теперь, кажется, опять становится счастливой.
Аня босиком протанцевала от окна к столу и вскочила в лабутены.
– Москва не сразу строилась! Я тебе ещё покажу, город-герой на семи холмах! – она шутливо погрозила кулаком панорамному виду города и выскочила за дверь.
Салон на Кутузовском уже ждал постоянную и дорогую гостью. И ровно в семь с шикарной, небрежной копной чёрных волос, горящими глазами, тонким шлейфом дорогих духов и походкой хищницы Аня заходила в когда-то их любимый итальянский ресторан на Тверской.
Цыган уже ждал её, красивый, сексуальный, черт побери, он стал ещё лучше, ещё желаннее. И как-будто не было разлуки, не было этих страшных, бесконечных, одиноких ночей. И она забыв или поставив последнюю ставку на чёрное, подошла к нему и поцеловала его в губы, как раньше, обняв за шею, умирая от его запаха и вкуса.
Он не ответил ей. Он не оттолкнул, не пристыдил, не опозорил. Он просто мягко отстранил её и помог сесть за стол, галантно придвинув кресло.
Аня проиграла, она давно знала, что так и будет, но она сделала то, что хотела все эти годы, весь сегодняшний день. Она поняла это сразу с первой секунды, когда прикоснулась к холодным и равнодушным губам.
– Прости, Вань. У меня затмение. – нервно хихикнула она. – День тяжелый, перепутала тебя с Лёхой.
– Анют, не включай дуру, тебе не идёт. Проехали, я уже забыл.
Она сидела и делала вид, что сосредоточенно слушает его, но боль от унижения, от жалости к себе, от любви к нему окатывала её сердце ледяной водой. Желудок сжимался и разжимался от спазмов, а вот сердце, его вообще не было слышно. Оно просто перестало стучать. Аня даже удивилась, что умрет такой банальной смертью, от остановки сердца прямо здесь в шикарном заведении и в шикарном платье.
–Ань, ты меня слышишь? Ты чего-то бледная. Тебе что-то заказать?
– Да, Вань, слышу, все ок. Видно перенервничала из-за сделки сегодня.
– Кто нервничает? Ты? Да ты у нас железная леди, не зря моя фирма только с тобой работает. Так ты сможешь меня подстраховать? Мне надо будет улететь с Валечкой на пару недель к морю.
– Конечно, друг, какие вопросы. Можешь даже не волноваться, по сделкам тебя подстрахую, уверена, что смогу протянуть твой кредит в комитет на
