— Не важно, милая барышня. Итак, отправляемся?
— Подождите! — громко сказал я, и Орф тут же зарычал. Я застыл, стараясь не шевелиться, чтобы ему не пришла мысль все-таки разорвать мне горло. — Герион, вы, кажется, считаете себя деловым человеком. Предлагаю вам сделку.
Герион с интересом прищурился.
— Что за сделка? У вас имеется золото, молодой человек?
— У меня имеется кое-что получше золота. Есть возможность совершить бартер.
— Но, мистер Джексон, у вас нет ровно ничего.
— Можно заставить его вычистить конюшни, — невинным голосом заметил Эвритион.
— Согласен! Если не сумею, можете располагать нашей свободой. Всех нас, учтите. Сможете продать нас всех Луке и получите уйму золота.
— Это если кони не съедят вас раньше, молодой человек, — заметил Герион.
— Но даже в этом случае вы получите моих друзей, — возразил я. — Зато если я добьюсь успеха, то вы беспрепятственно пропускаете всех нас, включая Нико.
— Нет! — закричал Нико. — Не надо мне твоих одолжений, Перси! Я не нуждаюсь в твоей помощи!
Герион захихикал.
— Перси Джексон, эти стойла не чистились уже лет тысячу. Хотя, должен признать, ваше предложение не лишено интереса. Если убрать навоз, я мог бы расширить конюшни. Да, мысль неплохая.
— Тогда что же вы теряете?
Но хозяин ранчо еще колебался.
— Э-э, ладно. Принимаю ваше предложение. Только имейте в виду, вы должны управиться до захода солнца. Если не успеете, ваши друзья будут проданы. Вот когда я разбогатею!
— Заметано.
Он кивнул.
— Все возвращаемся в дом. Будем ожидать возвращения вашего друга на веранде.
Эвритион бросил на меня заинтересованный взгляд, при желании в нем можно было прочесть сочувствие. Потом он свистнул, Орф спрыгнул с моей груди и одним махом взгромоздился Аннабет на колени. Она вскрикнула. Я знал, что Тайсон и Гроувер не отважатся на какой-либо решительный шаг, пока она будет в заложниках.
Я выпрыгнул из вагончика, обернулся, и наши глаза встретились.
— Надеюсь, ты соображаешь, что делаешь, — тихо сказала Аннабет.
— Я тоже сильно на это надеюсь.
Герион уже сидел за штурвалом. Эвритион потащил Нико на заднее сиденье.
— Итак, прежде, чем зайдет солнце, — напомнил мне Герион. — Ни минутой позже.
Он расхохотался мне прямо в лицо, нажал на клаксон, раздался гудок, и «муу-мобиль» рванул с места.
Глава девятая
Я разгребаю какашки
Последняя надежда покинула меня, как только я увидел зубы этих страшных коней.
Когда я подошел к ограде загона, мне пришлось задрать футболку и прикрыть ею нос, чтобы не дышать этим жутким смрадом. При моем приближении один из коней, с трудом преодолевая море навоза, которое доходило ему до колен, подошел ко мне и злобно заржал. Зубы его обнажились, и я увидел, что они похожи на острые медвежьи клыки.
Мысленно я стал разговаривать с ним, я всегда так делаю при встрече с лошадьми.
«Привет! — сказал я ему. — Я тут надумал почистить ваши конюшни. Правда, здорово?»
«Здорово, — пророкотал он в ответ. — Входи, входи. Мы тебя съедим. Вку-у-усный такой полукровка».
«Но я сын самого Посейдона. Это он, мой отец, создал коней».
Как правило, в обществе этих четвероногих напоминание о моем отце всегда обеспечивало мне наилучший прием, но сейчас — не тут-то было.
«Тем лучше! — с энтузиазмом откликнулся конь. — Пусть и Посейдон приходит. Мы съедим вас обоих! Морепродукты совсем не плохое лакомство!»
«Морепродукты!» — ржанием отозвались другие кони, бродя по загону.
Воздух над нами был полон жужжащих мух, а вонь от жары становилась все хуже. Мысль разгрести эту грязищу возникла у меня, когда я вспомнил о том, как легко справился с такой же задачей Геракл. Он изменил русло реки и направил ее течение прямо через конюшни, чтобы вода смыла и унесла с собой всю грязь и навоз. К тому же я прекрасно знал, что мне удается отлично справляться с водой.
Только сейчас дело сильно осложнялось тем, что мне было никак не приблизиться к этим мерзким лошадям. К тому же река оказалась гораздо дальше от конюшни, чем я думал, примерно в полумиле от нее. Так что задача справиться с какашками становилась невыполнимой прямо на глазах. Поблизости валялась заржавевшая до невозможности лопата, я взял ее в руки, копнул и перебросил кучку дерьма через забор. Замечательно получилось! Теперь еще четыре миллиарда раз повторить, и все будет отлично.
Солнце стало клониться к западу. В лучшем случае у меня остается еще несколько часов. Нет, все-таки моя единственная надежда — это река, сказал я себе. По крайней мере, у воды мне лучше думается. И я побежал по склону холма к реке.
* * *
Когда я оказался у самой воды, то увидел на берегу какую-то девочку. Она сидела там, словно ждала меня. На ней были джинсы и зеленая футболка, а в ее длинные каштановые волосы красиво вплетались стебельки речной травы. Она строго смотрела прямо на меня, скрестив руки на груди.
— Нет, ты этого не сделаешь, — твердо сказала она.
— Ты наяда, наверное? — догадался я.
— Конечно, а кто же еще? — Наяда закатила глаза, изображая возмущение моей недогадливостью.
— Но ты говоришь по-английски. И сидишь не в воде, а на берегу.
— А ты, конечно, и предположить не мог, что мы, если захотим, можем вести себя подобно людям?
Мне в голову такая мысль не приходила. Я сразу почувствовал себя тупицей, потому что наяд я видел в лагере миллион раз. Они вечно хихикали и махали мне руками со дна озера.
— Послушай, — начал я, — я просто хотел спросить…
— Знаю, знаю. — Она тоже замахала руками точно как те речные нимфы. — Я знаю, кто ты, и знаю, что ты надумал сделать. И сразу отвечаю — нет! Я не разрешаю использовать мою чистую речку для того, чтобы вычистить эту отвратительную конюшню.
— Но…
— О, пощади ее, сын бога морей! Такие, как ты, всегда только об океане и думают. Вы считаете себя такими ва-а-ажными по сравнению с какой-то маленькой речкой? Так позволь сказать тебе, что ту наяду, которую ты видишь перед собой, тебе не покорить. Подумаешь, папаша у него Посейдон! Здесь акватория пресных вод, мистер. Когда-то одному мальчику удалось убедить меня уступить ему — между прочим, он был в сто раз красивей тебя, — но теперь я понимаю, что это была самая горькая ошибка в моей жизни. Ты хоть соображаешь, что эта уйма навоза сотворит с моей экосистемой? Или, по-твоему, я похожа на очистные сооружения? В речке погибнет вся рыба. Водоросли насквозь пропитаются этими противными какашками. Долгие годы я буду болеть. НЕТ УЖ, СПАСИБО!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
