— Внизу в шахте лежат четыре гнома, убитые гномами, — сказала она. — Клянусь своим носом. Ожерелье принадлежало одному из них. Еще у него было вот это. — Грязный конверт упал на ожерелье. — Оно покрыто илом, но разобрать можно. Мистер Ваймс уйдет в самоволку, — она взглянула в голубые глаза Моркоу. — Где он?
— Спит на матрасе в своем кабинете, — ответил Моркоу и пожал плечами. — Леди Сибилла знала, что он не поедет домой, поэтому прислала Вилликинса, чтобы он устроил постель. С вами все в порядке?
— Все замечательно, сэр, — ответила Салли.
— Я начал волноваться… — заговорил Моркоу.
— Четыре мертвых гнома, капитан, — оборвала его Ангва. — Местных гномов. Вот о чем тебе стоит волноваться. Три из них наполовину похоронены, четвертый уполз прочь.
Моркоу взял ожерелье и прочитал руны. — Ларс Сильноног, — сказал он. — Думаю, что знаю его семью. Ты уверена, что это было убийство?
— Горло перерезано. На самоубийство никак не тянет. Но он умер не сразу. Он добрался до одной из этих их герметичных дверей, которую они заблокировали и нарисовал на ней руну своею кровью. Затем он сел и стал ждать смерти в темноте. В этой проклятой темноте, Моркоу! Это были простые шахтеры. У них были лопаты и тачки! Они что-то делали там в темноте, а когда в них перестали нуждаться, их убили! Ударили топором и кинули в грязь! Он мог быть еще жив, когда мы с мистером Ваймсом были в шахте. За это прочной и толстой дверью, умирая на расстоянии нескольких дюймов от нас. Ты знаешь, что это такое?
Она вытащила сложенную карточку из лифа и передала ее Мороку.
— Карта вин? — ответил Моркоу.
— Разверни ее! — резко сказала Ангва. — Извини, я нарисовала его губной помадой. Ничего другого под рукой не было.
Моркоу развернул карточку. — Еще одна руна темноты? — спросил он. — Кажется, я ее не знаю.
В помещении находились другие гномы. Моркоу показал руну.
— Кто-нибудь знает, что она означает?
Несколько гномов покачали головой, а несколько отпрянули, но тут низкий голос сказал: — Да, капитан Моркоу. Я подозреваю, что знаю. Она выглядит как глаз с хвостом?
— Да… Э… Сэр? — спросил Моркоу, не сводя с него глаз. Тень шевельнулась.
— Ее нарисовали в темноте? Умирающий гном? Своею собственной кровью? Это Призываемая Тьма, капитан, и она услышит призыв. Доброе утро. Я — мистер Сияющий.
Моркоу открыл рот, а стражники повернулись поглядеть на пришельца. Он занимал весь дверной проем, такой же широкий и высокий, в черном плаще с капюшоном на голове, скрывающем лицо.
— Тот самый мистер Сияющий? — спросил Мороку.
— К сожалению, капитан. Могу я попросить вас проследить, чтобы никто не покидал эту комнату в течении некоторого время после моего ухода? Я люблю хранить свои перемещения в секрете.
— Я полагал, что вы не существуете на самом деле, сэр!
— Придется вам мне поверить, молодой человек. Как бы я хотел, чтобы вы и далее оставались в столь счастливом неведении, но у меня нет выхода, — сказала фигура в капюшоне.
Мистер Сияющий прошел в комнату, ведя за собой поджарую фигуру. Это был тролль, чей угрюмый и вызывающий вид не очень хорошо маскировал тот факт, что у него ноги подкашивались от страха.
— Это Кирпич, капитан. Я привел его под личное попечение сержанта Детрита. У него есть полезная для вас информация. Я выслушал его и поверил ему. Но вам следует поторопиться. Призываемая Тьма уже нашла своего избранника. Что еще… Ах, да. Проследите, чтобы этот знак не оставался в темноте. Всегда держите его на свету. А сейчас, прошу извинить некоторую театральность…
Полы черной робы распахнулись. На секунду ослепительно сияющий белый свет залил комнату. Когда свет погас, мистер Сияющий исчез. Все, что осталось после него, это большой, яйцеобразный камень на грязном полу.
Моркоу моргнул и затем взял себя в руки. — Так, хорошо, вы все его слышали, — обратился он к внезапно ожившей комнате. — Никто не следует за мистером Сияющим, ясно?
— Следовать за ним, капитан? — сказал гном — Мы что, с ума сошли?
— Энто точно, — вставил тролль. — Говорят, он может проникнуть в вас и остановить сердце!
— Мистер Сияющий? — спросила Ангва — Это о нем пишут на стенах?
— Похоже, что о нем, — кратко ответил Моркоу, — и он сказал еще, что у нас мало времени. Мистер… Кирпич?
В то время, как тролли Хризопраза ухитрялись стоять с заносчивым видом, Кирпич умудрился сбиться в кучу. Обычно, чтобы сбиться в кучу нужны по крайней мере двое, но Кирпич пытался спрятаться сам за себя. Никому бы не удалось спрятаться за Кирпичем: для тролля он был слишком тощим. Его лишайник был дешевым и перепутанным, и даже не натуральным, а одной их тех подделок, сварганенных из брокколи на задах Камнеломной. Его пояс с черепами был настоящим позорищем, некоторые из черепов явно были сделаны из папье-маше, из тех, что продаются в лавках со всяким карнавальным барахлом. У одного из черепов был красный нос.
Кирпич нервно огляделся по сторонам и с грохотом уронил дубинку.
— Я по уши в копролите, да? — сказал он.
— Определенно, нам необходимо переговорить с вами, — ответил Моркоу — Хотите адвоката?
— Не, я уже ел сёдня.
— Вы съели адвоката?
Кирпич долго пялился на Моркоу тупым взглядом, пока его мозги наконец-то не включились.
— Ну такие штуки зеленые, с косточкой посредине? — высказал он предположение.
Моркоу посмотрел на Детрита и Ангву, в надежде найти помощь.
— Наверное, авокадо, — наконец пришел он к выводу.
— Они темнеют, когда полежат, — сказал Кирпич, как будто проводя судебную экспертизу.
— Более похоже на картофель? — предположил Моркоу.
— Могет. Типа покупаешь в пакете. Картофель, ага.
— Что я имел в виду, — продолжил Моркоу — когда мы будем говорить с вами, хотите ли вы, чтобы кто-то был за вас?
— Очень хотел бы. Штоб все, — с готовностью ответил Кирпич. Оказаться в центре внимания целой комнаты битком набитой стражниками, было хуже любого ночного кошмара. Хотя не, постой, помнишь, когда ты нюхнул того Слаба, накрошенного с нитратом аммония? Уу-уу — прощай крыша! Ах-ха! Вот энто и был его худший ночной кошмар… Не, если подумать о том порошке, который Щебень стащил у Одноглазого Дубилы, у, да! Кто знает, что он туда намешал! Аж зубы затанцевали! Вот энто и был его… Э, подожди-ка, а помнишь как ты закусил Скрейпом и у тебя отвалились руки? Ух, да, энто было жуть, так что может энто и есть… Стой, разве можно забыть тот день, когда ты подсушил Сливер и втянул порошок цинка в ноздри и решил, что коньки отбросил? Аргх, а вот то время, когда ты… нет, вргх, когда ты, аргх…
Кирпич перебрал уже девятнадцатый свой наихудший кошмар, когда голос Мороку наконец пробился к его разуму.
— Мистер Кирпич?
— Э… Энто вы мне? — нервно сказал Кирпич. Ему очень, очень сильно и очень срочно требовался Слаб….
— В общем, вашим адвокатом может быть кто-то один, — сказал Моркоу. — Мы собираемся задавать вам трудные вопросы. Вы имеете право на чью-нибудь помощь. Может у вас есть друг, которого мы могли бы пригласить?
Кирпич взвесил это предложение. Единственные, о ком он мог думать, как о друзьях, были Полностью Шлак и Большие Шарики, хотя они скорее попадали в категорию тех, кто ничем в него не швырялся и даже позволял иногда понюхать Слаба. Но в данный момент это как-то не проходило за требуемую квалификацию.
Он указал на сержанта Детрита — Он, — сказал Кирпич — Он помогал найти мои зубы.
— Я не уверен, что наш офицер может… — засомневался Моркоу.
— Я хочу предложить себя на эту роль, капитан, — раздался тихий голос. Моркоу всмотрелся на другой конец стола.
— Мистер Пессимальный? Не уверен, что вам стоит вставать с кровати.
— Тем не менее, кто-то должен послужить правосудию, — сказал А. И. Пессимальный.
Кирпич наклонился, чтобы разглядеть инспектора поближе. — Энто тот самый гном, что был сёдня ночью. Не хочу его!
— Можете предложить кого-либо еще? — спросил Моркоу.
Кирпич снова задумался и наконец встрепенулся. — Ахха, я могу. Запросто. Любой, кто поможет мне отвечать на вопросы, так?
— Совершенно точно.
— Тогда энто раз плюнуть. Если вы приведете того гнома, что я видел в той шахте внизу, он поможет мне.
Комната затихла.
— И почему бы он сделал это? — осторожно спросил Моркоу.
— Он мог бы сказать, почему он дал по башке тому гному, — объяснил Кирпич. — Не, я не знаю. Но подозреваю, что он не захотит придти потому, как я тролль, так что я буду придерживаться сержанта, если не взражаэте.
— Я думаю, что все это зашло слишком далеко, капитан! — сказал А. И. Пессимальный.
В тишине, которая последовала за этим, голос Моркоу прозвучал очень громко.
— Я думаю, мистер Пессимальный, что настала пора разбудить командора Ваймса.
Есть старая солдатская поговорка, которой Фред Колон описывал смущение и замешательство. Личность в таком состоянии, согласно Фреду, «не могла бы отличить ослиный зад от завтрака».
