десять тысяч гринов!
– Не понял. Кому?
– Да моей подруге, с которой я ходила на юбилей к этому уроду.
– А кто конкретно дал?
– Жирик. Как тебе это нравится?
Алексей рассмеялся.
– Ну, этот мог бы и больше дать!
– Лёшка! Он дал их ей. Понимаешь? Не мне, а ей. Мне он предлагал миллион.
– Миллион? Бери.
– Меня за него разрежут на миллион частей! Лёшенька, ты можешь мне объяснить, чего от меня хотят? Я скинула всё! Уже целый месяц живу сама по себе! В ваши все дела вообще никогда не лезла! Я – нелегальный частный таксист. Но мне дают миллион! С какой стати?
– Риточка! Я бы дал миллион уборщице Хордаковского, разумеется, не страдающей глухотой и склерозом. А ты в постель с ним ложилась полтора года!
– Так почему он до сих пор здесь? Почему не валит, если даже тебе всё до такой степени ясно? Ему дают полную возможность уехать!
– Спроси об этом его.
– Но это касается и тебя!
– Меня это не касается. Ты, по-моему, много выпила. Ложись спать.
Рита долго слушала перенявшие, как казалось ей, нервную интонацию Алексея гудки. Они колотились о барабанную перепонку, как капли о водосточный жёлоб. Потом она прошла к Свете.
Света спала на боку, голой попой к двери. Сопела. Рита довольно долго смотрела на её длинные ноги с розовыми подошвами, плотные и округлые ягодицы, узкую спину с подрагивающими лопатками и рельефными позвонками. Ей, Рите, вдруг захотелось вымазать её чем-нибудь, чтоб она не была уже такой белой. Не зависть к этой сияющей белизне совсем ещё юного и прекрасного тела так неожиданно обуяла Риту – ведь её тело было ничуть не хуже, хоть и смуглее. Просто она сочла, что из Светы выйдет очень недурственная свинья.
На кухне имелся вишнёвый джем. Рита за ним сбегала и, не тратя времени даром, взялась за дело. Она успела вымазать только пятки Светы, которая, ощутив щекотку, слабо задёргалась. В гробовой предутренней тишине пронзительно зачирикал дверной звонок.
Банка с джемом, выскользнув из руки, упала и раскололась. Рита застыла в остолбенении. Зазвонили вновь. Быстро облизав дрогнувшие пальцы, Рита подошла к двери.
– Кто там?
– А мне, если можно, Свету!
Голос был звонким, девчоночьим. За глазком чернела полнейшая темнота. Кажется, его прикрыли ладонью. Дверь не была заперта – подружки, ввалившись, сразу о ней забыли. Рите хватило одной секунды, чтобы её распахнуть и выскочить на площадку.
Глава четвёртая
– Мы можем снять квартиру получше, – сказала Рита за завтраком, – ты теперь богатая дама.
У Светы рот был набит овсянкой и колбасой, которой она делилась с Мюратом. Рыжий обжора тёрся о её ногу, истеря так, что даже проголодавшийся крокодил не смог бы не поделиться с ним зеброй. Сделав глоток ядрёного кофе, призванного свинтить полную развинченность, Света мрачно проговорила:
– Во-первых, я эти деньги не отработала, и, как ты сама понимаешь, не отработаю. Значит, их придётся вернуть. Во-вторых…
– Давай-ка сперва разберёмся с первым, – прервала Рита, – ты их кому собираешься возвращать?
– Тому, кто их дал!
– Охраннику?
– Нет. Ты знаешь, кому.
– А он не возьмёт! Он ещё предложит.
– Я откажусь!
– Он тебе устроит крупные неприятности. Могу точно сказать, что из университета ты вылетишь. А твой папа полетит с должности. Хорошо, если не в связи с уголовным делом.
– Чего? – раскрылся рот Светы так, что из него выпал большой кусок колбасы, чем рыжий недремлющий попрошайка тут же воспользовался, – в связи с уголовным делом? Ты что, серьёзно?
Рита кивнула и приложилась к бутылке пива. Она пила его вместе с кофе, а на еду не могла даже и смотреть. Её удивляло то, что у Светы всё хорошо с аппетитом.
– Если они на тебя насели, готовься к худшему. Эти мрази умеют отравлять жизнь.
– И что теперь делать?
Голосок Светы был ещё жалобнее, чем писк её сотрапезника. Жёстко глядя в её глаза, наполненные слезами, Рита сказала:
– А мы им тоже отравим жизнь.
– Мы? Им? Каким образом?
– Очень просто. Они хотят, чтобы ты меня расколола. Я расколюсь. Все будут довольны. Они – лапшой, мы – капустой.
– Да ты с ума сошла! – простонала Света, сжав кулаки, – какая лапша? Они ведь не идиоты!
– Конечно. Однако, тот, на кого они заточили свои клыки, тоже не дурак. Так что, будь уверена – мы их сможем долго за нос водить.
– Допустим. А что потом?
– Потом их не будет.
– Не поняла…
– А что непонятного?
Очень долго молчали. Также молчал Мюрат, тараща глазёнки то на одну идиотку, то на другую. Их эмоциональное напряжение передавалось ему. Он поджимал ушки, топорщил шерсть.
– И когда? – спросила, наконец, Света.
– Думаю, скоро. Им ведь торговать нечем, кроме как нефтью. Такие цены на нефть долго не продержатся. Когда цены рухнут, они не смогут ничего сделать.
– Значит, придёт конец всей стране?
– Нет. Этого не допустят. Такой большой рынок сбыта, тем более нашпигованный ядерными ракетами, которые неизвестно в какую сторону полетят, терять никому не выгодно.
– И кто выправит ситуацию? Твой дружок?
– Не дружок он мне, – пробубнила Рита, зевая. Взяв после этого сигарету, она заметила:
– Первый час, между прочим! Ты что, с работы отпросилась сегодня?
Вопрос пришлось повторить. О чём-то тяжело думая, Света очень тихо сказала:
– Да, отпросилась. Мне надо ехать на лекцию.
– Светка!
– Что?
– Всё будет нормально, я обещаю. До Ватерлоо мне далеко. Я ещё не дошла до Аустерлица.
Ответом был такой вздох, что зашелестели топорщившиеся в углу обои.
– Что ты вздыхаешь?
– Думаю, что дошла.
– До Аустерлица? Нет.
– Зачем ты мне тогда ночью пятки мазала джемом?
– Я ведь тебе уже объяснила! Чтоб его слизывать с твоих пяток.
– Так почему не слизала? Мне утром пол пришлось отмывать от своих следов!
– Да я начала! Но пришла Джульетта. Она устроила мне скандал.
Света недоверчиво ойкнула.
– Обалдеть! Джульетта устроила ей скандал! Да если бы ты Джульетту увидела, то пришлось бы отмывать пол уже не от джема!
Мюрат решительно зацепил когтями штанину Светы. Она его решительно отстранила. Ей почему-то было досадно.
– Сейчас Джульетты здесь нет! Можешь продолжать, если хочешь.
– Но ведь и джема нет, – возразила Рита. Мюрат запрыгнул к ней на колени. Гладя его, она закурила и допила свой остывший кофе. Потом поинтересовалась:
– Так что, меняем квартиру?
– Нет.
– Почему не хочешь?
– Сюда приходит Джульетта.
Эти слова, которые Рита слышала очень много десятков раз, сейчас почему-то её взбесили.
– Джульетта?
– Да.
– Какая на … Джульетта? Долго ты ещё будешь трепать мне нервы, долдоня с утра до вечера этот бред?
– А что здесь бредового? Этот дом стоит на могиле девушки, которая наложила на себя руки из-за несчастной любви!
– И что дальше, дура? Разве одна Джульетта так поступила? Кроме того, она жила в Англии!
– Нет, в Италии! – уточнила Света с таким триумфом, что можно было подумать – Италия начиналась уже на соседней улице.
– Пусть в Италии! Дальше что? Её закопали здесь?
– А какая разница? Разве важно, откуда она приходит? Важно, куда!
– С чего ты взяла, что это она приходит? – не унималась Рита, мысленно проклиная себя за то, что
