сном... Да что рассказывать... А у тебя и без нас всё было хорошо. Ты жил полноценной жизнью, пока мы бегали по врачам. Поездки, женщины, банкеты... Я не хотела бить по мужу и сыну ради постороннего нам теперь человека.
- А мне хотелось, да! - цежу я, злясь. - Мне хотелось полноценной. Я себе очень долго доказывал, что ты не мой человек. И я смогу полноценно.
- Доказал?
- Нет...
- А мне доказал. Каждый раз, когда я слышала или видела что-то о тебе, это мне доказывало, что я - не твой человек!
- Мой. Мой, Юль... Я просто попутал... Я, наверное, привык к независимым самостоятельным женщинам. И ожидал тогда такой логики поведения от тебя. Я потом много думал про это. Ты другая. Тебя надо было забирать. Блять, не знаю... силой! Но было уже поздно. Ты отовсюду исчезла. Крынский хвалился пополнением... Я впустую искал встречи. Просто хотя бы, чтобы поговорить. Закрыть эту разъедающую дыру внутри. Я писал тебе... Но всюду был заблокирован.
- Ну вот так... Я прошу тебя, не развязывай войну за ребёнка. Мы же оба понимаем, что он не впишется в твою жизнь так, чтобы это его не травмировало.
- Ты ни-хе-ра не знаешь о моей жизни! У меня, блять, нет её...
- Ты, знаешь, грешна, поначалу заглядывала в твои соц сети. Все у тебя прекрасно.
- Я это "все" без сожаления обменяю на семью.
- Какой ты жестокий, Чадов.
- Да почему?!.. - переворачиваю ее на спину, заглядывая в глаза.
- Мне от тебя больно. От каждого слова. Потому что этого всего я когда-то очень хотела. Мне это было жизненно необходимо.
- А сейчас?
- Нет!! - обиженно.
- Ты снова захочешь меня.
- Мне пора... Нас ждёт Роберт.
- Мм.
Опять “пощечины”, да сколько можно?!
Медленно дышу, пытаясь потушить пламя ревности и гнева. Роберт тебя ждёт? Не дождется.
Я ее претензии понимаю. Я и согласен с ними, и нет. Но это потом всё. Я ей потом сдаваться буду, и каяться буду, и прощение просить, и реанимировать и исправлять, что смогу. Но потом, когда она это как оружие использовать не сможет, чтобы уйти от меня к нему. Когда она достаточно со мной накосячит, чтобы и мысли не возникло к его святейшеству Роберту такой грешницей возвращаться. Юлька совестливая и не умеет на два фронта... Это я тогда, дурак, в позу встал. Но понимал же, что не спит она с мужем. И моя вся.
Поэтому, я ее любой ценой сегодня трахну!
- Отпусти... Я очень устала.
- Ты любишь меня?
- Пошел к черту.
- Ладно, пойдем долгим путем. Поцелуешь, отпущу.
- Ты наглец, - хмурится она гневно.
- Ну, раз нет, можешь тогда засыпать. Отсюда ты не выйдешь. Гарантирую.
- Я в полицию позвоню.
- А я разобью твой телефон, - вытягиваю из ее кармана, прячу в свой.
- Детский сад!
- Целуй... Ты же знаешь, что я как баран упёртый. И мне проще дать, чем объяснить, почему нет.
- Ну это тебя характеризует, да!
- Не меня, а нас!
Уворачивается.
- Не хочу я...
- У меня времени много. И завтра выходной.
Отвернув лицо, смотрит в стену, поджав губы.
Глажу большим пальцем, обрисовывая ее подбородок и нижнюю челюсть. Глажу губы...
Бледная... Измученная... Мне хочется ее накачать под завязку своими чувствами! Сопротивляется, дурочка...
- Юль... - шепчу ей.
- И правда отпустишь? - доверчиво.
Дурочка... ну как же мне тебя отпустить?!
- Клянусь, - моргаю ей.
Настороженно прижимается к краешку моих губ своими. Закрывая глаза, со стоном впиваюсь в нее, раздвигая языком соленые от слез губы.
- Мм! - возмущённо дёргается она.
Но я продолжаю, крепко держа ее лицо в ладонях.
Ее губы расслабляются. Не отвечает, зараза!
Да и плевать. Я об этих губах дохера лет грезил... И, закрывая глаза, растворяюсь в своих ощущениях и переживаниях, ласково нацеловывая ее нежные губки. Кусаю, облизываю, втягиваю в себя и терзаю, пока из бледных они не превращаются в опухшие и алые.
- Во-о-от... Моя красота!
Замираю, прижимаясь своим лбом к ее. Пытаюсь за своим громким и неровным, уловить ее дыхание.
Всё ещё моя женщина?
Да! Венка быстро бьётся под тонкой кожей. Пьяный-пьяный взгляд и огромные зрачки, в которых утонуть можно...
- Люблю... - разрывает меня от огромного шара эмоций в груди.
Мне на все обиды похуй сейчас! Я знаю чего хочу.
- Ты обещал отпустить, - шепчет она зажмуриваясь.
- Ну, о-кей! - чеканю я, вздыхая. - Поезжай к своему санта-Роберту.
Ну ни секунды не верю я в его добрые намерения и бескорыстную любовь к моему сыну. Просто на подкорке не уважаю его!
Просто Ю.ю. моя не понимает, что мужику на самом деле похер, чей ребенок у его женщины, если ему нужна эта женщина. Он будет заботиться о любом. Но только пока нужна она. И не надо это одухотворять! А Юля ему нужна…
Еще раз бережно целую ее.
- Стёпа где? - двигаются ее губы.
- А Стёпа останется со мной, - тяжелеет мой тон.
Неожиданно ее срывает на истерику. Слёзы брызгают из глаз. Ее ладони летят мне в лицо.
- Крынская! - отхватываю пощёчины, ловя ее руки. Распинаю, прижимаясь горячей щекой к ее прохладной.
Беспомощно тихо плачет.
- Тихо. Девичья фамилия у тебя какая?
- Зачем тебе?.. - рвано вдыхает.
Ну должен же я как-то тебя ругать. А по фамилии твоего мужа называть не хочу!
- Какая?
- Авдеева...
- Авдеева... Короче, Авдеева, не могу я без тебя жить. И никакой свободы выбора в этот раз не будет. Нахер она тебе не нужна! Ты ей пользоваться не умеешь. Буду причинять тебе счастье.
Ругая меня, трепыхается, пытаясь вырваться. Ну куда ей из под моего веса?
- Сволочь, да, не спорю. Эгоист. Наглец. Прости меня, - целую соленые щеки. - Предатель - нет. Неправда. Идиот, но не предатель. Пока я не узнал, что ты глубоко беременна и счастлива с мужем, я был тебе верен.
Обессиленно обмякает. Взгляд расфокусируется. Глубоко втягивает носом воздух. Ещё раз...
- Гарью пахнет!
Зависаю, тоже нюхая воздух.
- Мать твою!
Слетаем мгновенно с постели, путаясь в прицепившимся одеяле, запинаясь об ее пальто, лежащее на полу. Летим вниз по лестнице.
- Стёпа!
- Стёп!
Из открытого камина валит
