напомнил Степан. — И та девушка, которой нет в гостинице. Пойдем по списку?
— А куда нам деваться…
Бабушку с внуком удалось найти быстро. Для верности я решила говорить с ней сама и попросила Аю на этот раз держать свою пьяную пыльцу при себе… и вообще поменьше отсвечивать, вон тут народ какой нервный попадается.
Правда, без волшебной пыльцы в нашу историю про частных детективов никто не поверит… придется импровизировать на ходу!
Дверь открыла старушка. Выглядела она в точности как те старушки — божьи одуванчики, каких можно встретить на лавочке у подъезда почти любой многоэтажки в нашей стране: сухощавая, с седым пухом на голове, добрыми морщинками в уголках глаз, узловатыми руками и выцветшими глазами. Выбивался из образа только ее наряд — очередной почти облегающий комбинезон, на этот раз фиолетовый, но, как и у всех здесь — отливающий металликом.
Вообще странно, мне всегда казалось, что комбинезоны — не самая удобная форма одежды, особенно для женщин. А уж облегающие или почти облегающие еще и мало кого красят. Например, Степан в таком выглядел тощим большеголовым цыпленком. А на мне, по крайней мере, как мне самой кажется, получилось слишком… хммм… откровенно, пожалуй. И сразу стало казаться, что попа у меня втрое шире, чем всегда была. А грудь зато, наоборот, прямо-таки унизительно-маленькая. В общем, лично я себе в таком наряде не нравилась. Но уж чего не сотворишь для маскировки! А вот Матвей, кстати, смотрелся в этом наряде очень даже ничего. Вдруг оказалось, что он совсем не тощий, а поджарый и сухощавый, с узкими бедрами и очень даже широкими плечами… мда. Не о том я думаю! Еще не хватало этого Кена разглядывать.
Так вот, на старушке, которую, кстати, звали госпожой Чиаретой Симер, фиолетовый комбинезон смотрелся более чем странно. И еще меня удивило, что она в нем и по собственному номеру ходит, то есть это и домашняя одежда!
Ну да ладно. Что я понимаю, в конце концов, в иномирной моде.
Пока я изумлялась ее наряду, старушка, в свою очередь, изумленно разглядывала нас. Пауза затянулась.
— Здравствуйте! — решилась наконец я. — Извините, пожалуйста, за вторжение. Нам нужна ваша помощь…
Старушка, удивленно приподняв брови, все же посторонилась, впуская нас в номер.
Номер оказался вполне обычным гостиничным номером, разве что металлических поверхностей в интерьере чуть больше привычного — такой концентрированный хай-тек. Ребенка видно нигде не было. Впрочем, в номере, похоже, не одна комната.
— Видите ли… — начала я, пытаясь собраться с разбегающимися мыслями, когда мы неловко расселись на краешке дивана. Ая, стараясь не привлекать к себе внимания, тише мыши сидела на плече у Матвея, а хозяйка номера расставляла на журнальном столике крохотные чайные чашечки и тарелочки с еще более крохотными пирожными. Похоже, наш неожиданный видит ничуть ее не смутил — она будто нарочно ждала хоть каких-нибудь собеседников, с которыми можно будет поболтать за чашечкой чая.
— Видите ли, я познакомилась в Сети с одним человеком… то есть я не совсем уверена, что он человек. То есть она. Давно познакомилась, мы очень сильно сдружились, но я знаю о ней только сетевой ник. То есть несколько ников. Недавно из разговора с ней я узнала, что она на нашей планете, и даже уже была на обзорной экскурсии… в вашей группе, понимаете? Я хочу устроить подруге сюрприз и встретиться с ней в реале. Вот и пытаюсь вычислить, кто она. Только, понимаете… Это может оказаться даже ребенок. Или мужчина. Или инопланетянин…
— Но почему бы ее не спросить? — изумилась госпожа Чиарета.
— Но это же сюрприз!
Старушка недоуменно пожала плечами.
— Не понимаю, как можно дружить с кем-то, не зная о нем вообще ничего. О чем же вы разговаривали?
— Ну… — я замялась, — у нас много общих тем…
В этот момент дверь, ведущая в смежную комнату, приоткрылась, и из-за нее высунулась вихрастая мальчишечья голова.
— Паша? — с надеждой окликнула я его, но мальчишка только посмотрел на меня изумленно. А вот Ая тут же вспорхнула с плеча Матвея, перелетела через комнату и принялась кружить вокруг незнакомого ребенка, на все лады повторяя «наши» имена. Впрочем, никакого эффекта это не возымело, кроме того, что ребенок испуганно шмыгнул обратно в свою комнату и захлопнул дверь.
— Извините, Елизавета Игоревна… ой, то есть еще раз извините, госпожа Чиарета, — залепетала я. — Просто вы похожи на мою школьную учительницу, вот я вас и назвала ее именем. Нечаянно. А наша Ая… она… ну… в общем, мы тут пытались пообщаться кое с кем из вашей группы, и на Аю напали с инсектицидом, так что она сейчас не очень соображает, что несет…
Пчелофея свирепо посмотрела на меня и попыталась, кажется, погрозить кулаком. Кулак у нее не очень получился за отсутствием нормальных пальцев. Зато грозила она всеми тремя правыми лапами сразу.
А еще придуманная мной отмазка дала ей возможность с независимым видом подлететь к госпоже Чиарете и практически выкрикнуть ей в лицо ту же цепочку имен.
Подождав несколько секунд и не увидев на лице старушке ничего, похожего на внезапное просветление, я мысленно вздохнула. Ну конечно, по закону подлости «нашим клиентом» должен оказаться последний проверенный!
— Вы что же, с такой милой пчелкой к ферианам сунулись?! — всплеснула руками старушка.
— К фе… ну, к этим… зелененьким… — я потупилась.
— И чему только теперь вас учат в школах! — рассердилась госпожа Чиарета. — Так и передайте вашей Елизавете Игоревне, не дело это! У фериан атавистическая агрессия к любым насекомым и инсектоидам, хорошо, что ваша маленькая подружка жива осталась!
Как оказалось, милейшая старушка была ученым — специалистом по внеземным культурам.
Впрочем, информация о том, что фериане ненавидят насекомых, считалась общеизвестной. На их родной планете когда-то зародились сразу две разумные расы. По словам современных фериан, их соседи-жуки (как на грех, полосатые и желто-черные) были патологически агрессивны и стремились уничтожить все, что видели. Впрочем, историю, как известно, пишут победители, так что какими были те жуки на самом деле, мы никогда не узнаем, поскольку добрые соседи-гуманоиды в итоге истребили их подчистую еще на заре своей цивилизации. А ненависть и страх перед любыми инсектоидами у них остались в крови. Все жуткие чудовища в их легендах и страшных сказках были насекомыми. Усугубляло ситуацию и то, что все до единого виды насекомых на их планете исключительно
