ядовиты, и укус любого из них означает мгновенную или медленную и мучительную смерть.
Конечно, современные фериане старались идти в ногу со временем и побороть свою инстинктивную ненависть к ни в чем не повинным инопланетянам. Через посредников-людей они даже вели с некоторыми насекомыми торговлю. А столкнувшись с кем-то из них в космопорту, уже не стреляли на поражение и не впадали в истерику, а всего лишь делали вид, что не видят инсектоида. Но, кажется, вторжение пчелы прямо в окно номера оказалось перебором для психики ферианина. Не зря их никогда не включали в общие группы с инсектоидными расами.
— А паук? — изумился Матвей, на что я лишь высокомерно хмыкнула. Ха! Зато младший Самохвалов не зря увлекался биологией.
— Паук — не насекомое, он членистоногое, — тихонько пояснил он брату. Тот примолк.
— Интересно, а баллоны с инсектицидом они всегда на всякий случай с собой таскают? — задумалась я.
— Ну конечно! — энергично кивнула старушка. — Это коллективная фобия! Они же знают, что люди легкомысленно относятся к насекомым. Однажды был такой случай — ферианин приобрел экзотический тур в земную этнодеревню. Знаете, такие домики под старину, где можно почувствовать себя пещерным человеком. Ну, там свет нужно прямо вручную включать, с кнопки, в ванну ты едва помещаешься, даже слив в туалете не автоматический. И ни мебель, ни покрытие стен сменить нельзя, на стенах разноцветная бумага наклеена, то есть никаких экранов, совсем. И автоматики. Даже, кажется, регуляции давления и влажности в помещениях нет. Вот. Некоторым нравится, говорят, свежие впечатления, романтика. А, и еще эти идиоты, создававшие деревню, где-то прочитали, что в древние времена обязательными питомцами в домах были тараканы, их еще часто Стасиками ласково звали. То ли на удачу, то ли еще чего. Крошки им на столах еще оставляли вроде как. В общем, напустили в те домики тараканов для достоверности…
Я поспешно закрыла рот рукой, Степка откровенно захихикал. Матвею удалось сохранить почти серьезное выражение лица — только уголок рта предательски задергался.
— Днем-то тараканы прячутся. И все было хорошо, пока ферианин не лег спать. И ночью на него с потолка упал таракан. Откормленный такой, здоровый, все-таки питомец, опять же удачу приносит. От гуманоидов он зла не знал, вот и потянулся, видать, к новому щедрому хозяину. Ласково по щеке его усиками пощекотал…
— Ыыыыы… и что ферианин?
— Ну… выжил. Хотя, говорят, был близок к сердечному приступу. Во всяком случае, истерика у него была знатная. Сначала заорал, разнес половину домика и выпрыгнул в окно с криком «Атака!!». Понятное дело, деревню охраняли, мало ли что. Сбежались охранники, с перепугу давай палить по дому. В результате там что-то еще и загорелось, дом-то «этнический», такие еще и горят. Тут же сонные соседи толкутся, ничего не понимают, а нормальных систем тушения нет, кто-то с ведрами бежит и поливает всех вокруг почему-то. И тут же оказалось, что ферианин успел нажать на своем браслете экстренный вызов. Слетелись разом скорая, пожарная, полиция и ферианская дипмиссия. Пожарные поливают дом, полицейские ловят почему-то охранников, фериане дружно визжат, санитары ловят фериан… в общем, скандал был — любо-дорого. С тех пор все фериане, собираясь на человеческие планеты, в качестве средства первой необходимости таскают с собой всякие инсектициды. А вы к ним — с пчелой!..
Что до нашего дела, то госпожа Чиарета была уверена, что моя «подруга» — «та милая девушка, Ханна». Как оказалось, старушка во время космического перелета не раз общалась с Ханной Лодек и знала, что та летит поступать в местный вуз. Потому она и не стала заселяться в гостиницу — отправилась сразу в общежитие своей будущей альма матер.
Что ж, во всяком случае, этот визит оказался полезным — теперь мы знали, где искать последнюю «подозреваемую» в этом мире.
Глава тринадцатая. Еще один мир
Казалось бы — в таком огромном доме, как тот, что достался мне, пара десятков человек вполне могли бы жить параллельными жизнями, практически не встречаясь друг с другом. Но почему тогда я просыпаюсь уже в третий раз за утро из-за того, что кругом кто-то шумит?
В первый раз меня разбудила похмельная фея, стенавшая, что умирает от жажды, и налетавшая на стены в поисках выхода из комнаты.
Спустя каких-то полчаса по коридору, кажется, прокатились младшие Самохваловы — их поголовье в моем доме все растет, а взрослых среди них не прибавляется… кажется, детишки дрались, что-то выясняя. А может, они просто так общаются.
Вскоре я услышала и голос Матвея, за что-то распекавшего своих младшеньких… и почему-то делать это тоже было обязательно именно на моем этаже, хуже того — перед моей дверью! Вот есть у людей вообще совесть или нет?
Вчера, вернувшись в родной мир с нашей находкой, я твердо решила, что должна узнать о своем непростом наследстве как можно больше — и всерьез засела за бабкины тетради. И, пожалуй… зачиталась немного.
Да и день вчера снова выдался не самый простой, прямо скажем. Закрыв глаза, я вспомнила самый неловкий момент этого дня — когда, собравшись уже уходить из гостиницы, мы все вдруг вспомнили, что так и не проверили еще кое-кого из членов туристической группы.
— Мы не будем проверять паука? — спросила наконец я.
— Вряд ли это кто-то из… — начал было Степан.
— Как насчет вашей бабушки? — ну да, наверное, это было и бесцеремонно, и бестактно, но у нас тут не та ситуация, чтобы разводить политес. А о Самохваловской бабке у меня сложилось своеобразное впечатление. Может, оно, конечно, было обманчиво, в конце концов, что я о ней знаю…
— Бабуля могла бы, — мрачно подтвердил почему-то именно Степан.
— Могла, — кивнул Матвей, задрав голову и уставившись на купол здания, где теоретически плела сейчас паутину их многоногая бабуля.
Интересно, мне тогда показалось, или оба они втайне думали о том, что бабулю можно было бы и оставить в таком виде? В любом случае, озвучить это ни один из парней так и не решился. И пчела-разведчица, не дожидаясь ничьих решений, снова взмыла к окнам верхних этажей… а пока мы, переглядываясь, соображали, едят ли кошки мошек, мошки кошек, а пауки пчел, успела вернуться — окончательно, кажется, протрезвевшая и слегка смущенная. И категорически объявила, что “никакая это не Лизка”. Что там у нее произошло с пауком, мы пока так и не
