случилось?
Кор показал брошь, украшенную цветочным узором, сапфирами и бриллиантами – на вид страшно дорогую.
– Иногда доставать артефакты не так уж легко.
– Что-то ты долго, – подметила Беатрис и рассказала про нашу стычку с близнецами.
– Так это все ты придумал? – Я изумленно уставилась на Кора.
Он пожал плечами.
– Мне-то нельзя брать с собой помощников.
А вот Беатрис разрешалось.
– А зачем они тебе понадобились?
– Просто подумал, что тебе приятно будет вырваться из отеля, – ответил он, но наверняка ответ этим не исчерпывался. Кор был слишком расчетливым, чтобы затеять подобное лишь ради моей выгоды. Он повернулся к Беатрис.
– Встретимся у входа в отель. Надо успеть, пока близнецы не начнут поиски.
– Если кто-то из вас опоздает, я вам устрою незабываемые последствия, – пригрозила она и удалилась любоваться платьями дальше.
– И все-таки: для чего меня вывели наружу? – спросила я, когда она ушла.
– Чтобы ты сменила обстановку, – упрямо повторил он. – Я ведь не забыл, что ты говорила в том проклятом номере вчера. Лично мне свежий воздух помогает не сойти с ума взаперти.
Я изумленно округлила глаза.
– Хочешь сказать, ты это все придумал, потому что я была расстроена?
– Нечего на меня так смотреть. Подумаешь, пара часов.
Я кивнула. Мое потрясение было таким сильным, что я только и могла, что молча шагать рядом.
Кор провел меня по мощенной голубым камнем улице с вереницей магазинчиков, где продавали бумагу с цветочным узором и сургучные печати. Солнце палило нещадно. Я остановилась у фонтана, чтобы побрызгать воды на шею, и стянула с себя розовый пиджак.
Кор задержал на нем взгляд.
– Это твой?
– Нет. Его Беатрис где-то откопала. Не особо люблю такой цвет. – Я погладила рукав.
– Что такое? – спросил Кор.
– Моя сестра любила розовый – чем ярче, тем лучше. Ей всегда нравилось выделяться. А вот я никогда не хотела лишнего внимания к себе. – Кор наблюдал за мной с мягкой улыбкой, от которой и взгляд стал теплее. Впервые за несколько недель я позволила и себе улыбнуться. – Когда-то мама заставляла меня носить платья на тон ярче этого пиджака. С меня хватит!
Кор оперся на ограду фонтана и посмотрел в небо. Лучи солнца коснулись его лица, подчеркивая его черты. От этой картины у меня захватило дух, хоть я и старалась не пялиться на Кора слишком уж нагло.
– Расскажи про те платья.
Господи. Про них и вспоминать-то стыдно, не то что рассказывать.
– Это… не особо интересно.
– А мне вот интересно. – Он посмотрел на меня, прищурившись. – Мне нравится слушать твои воспоминания.
– Правда?
Кор кивнул, и у меня сжалось сердце.
Я потупилась, чтобы только не смотреть ему в глаза.
– Как-то раз мама ошиблась с заказом, когда покупала Зосе ткань на зимнее платье, и нам привезли огромный рулон ярко-розового муслина. Его бы на троих с лихвой хватило. Увы, на Зосино платье ушел маленький кусочек. А я в тот год сильно вымахала, и все платья в шкафу теперь едва доставали до лодыжек, так что маман сшила мне из остатков муслина четыре новых наряда. – Я поморщилась, вспоминая их. – Они получились такими яркими, почти огненными. И с кучей оборок!
– Легко могу себе представить.
– Не вздумай! Мне хотелось их сжечь!
– Но ты их носила.
Я простонала.
– Да. Мама спрятала все остальные платья, так что пришлось надеть эти, чтобы не разгуливать голышом. И повсюду на меня пялились. Меня это внимание страшно злило! Я налегала на еду в надежде, что так скорее вырасту из этих ужасных нарядов.
– И что, получилось?
Я закрыла лицо руками.
– Спустя три года.
Кор расхохотался. А я набрала из фонтана воды и умылась.
– Иногда ты меня поражаешь своей взрослостью, – признался он и вдруг брызнул в меня водой. Я вскрикнула, когда капли коснулись шеи и промочили ворот. Взгляд Кора скользнул по влажной коже, опустился ниже. Потом резко поднялся. – Надо идти.
И то верно.
Я застегнула розовый пиджак поверх промокшего платья. Через четыре квартала Кор остановился перед закусочной, окна которой были щедро украшены корзинами с цветами и копченостями. На табличке, висевшей на двери, было написано на верданньерском: «Добро пожаловать в кафе «Марго»!»
– Мы недалеко от Верданна? – спросила я.
– Мы на небольшом островке к северу от континента, до которого отсюда несколько дней пути по морю. И все же это достаточно близко, чтобы тут можно было время от времени встретить экспатов. После тебя.
– Хочешь перекусить?
– Беатрис согласилась мне помочь лишь при условии, что я как следует тебя накормлю.
– Это вполне в ее духе.
Я посмотрела на людную улицу. Ее близнецы без труда отыщут. Хорошо, что вход в кафе не то чтобы на виду.
Мы пересекли небольшой ресторанчик, украшенный всякими безделушками. На одной из стен висел наряд, расшитый бисером, и всякие театральные аксессуары: разноцветные билетики, блестящие ленты для женских причесок, афиши, даже изысканно расписанная табличка с двери уборной – тоже на верданньерском. Юноша с оливковой кожей выкладывал на витрину подрагивающие кусочки киша, а бледная пожилая дама играла на пианино.
– Какой милый ресторанчик! – крикнул Кор, обращаясь к даме.
– Вы говорите на моем языке! – воскликнула она на безупречном верданньерском. – Садитесь скорее! Я принесу вам поесть! – Она указала нам на столик и исчезла за двойными дверями в конце зала.
Кор садиться не стал, а подошел к портрету на одной из стен. На нем была изображена женщина в форменном платье прошлой эпохи и фартуке – она стояла у витрины, украшенной позолотой. Должно быть, она работала в магазине. Надпись под портретом на верданньерском гласила, что он был нарисован в Шампилье пятьдесят лет назад. Но мое внимание привлекло другое.
– Это же Беатрис! – воскликнула я.
– Нет.
– Что? – Я вытянулась, чтобы лучше рассмотреть картину. Дама на портрете очень напоминала Беатрис, но в чертах улавливались и различия: глаза были посажены чуть ближе, лоб был чуть выше, так что Кор, судя по всему, не солгал. – Это ее родственница?
– Думаю, это ее сестра. Эту картину я впервые увидел несколько лет назад, когда прогуливался по городу и зашел сюда. Тогда я завел разговор с Марго, дамой, которая играла на пианино. Тогда она была моложе, но я и без сравнений с портретом понял, кто передо мной. На вид она была чуть старше Беатрис, но их сходство потрясало.
Я медленно прокрутила в голове смысл сказанного. Марго была сестрой Беатрис.
– Так ты из-за Марго меня сюда привел?
– Нет. Я вот что хотел тебе показать. – Он коснулся правой руки Марго на портрете. Та была изогнута
