— И что теперь грозит его бывшей жене? — даю понять Хардину, что я в курсе событий, вдруг он скажет мне то, что Марк утаит.
— Тюремный срок, что ещё ей может грозить. Иногда Марк бывает очень жёстким, ты же знаешь. Думаю, до этого он проявлял снисходительность только из-за мальчика, но вряд ли пацану нужна такая мать, её следовало ещё раньше упаковать в оранжевый комбез.
— Она хотя бы раскаивается?
Хардин очень красноречиво фыркнул, глянув на меня как на дурочку.
— Она его типа ненавидит, и жалеет лишь об одном, что бита была не в её руках. На самом деле, по отношению к Марку у Стеф до сих пор кипят чувства, она его хочет, но он так ни разу после развода ей не уступил. Они были очень яркой парой пока не разбежались, ему всегда нравились девушки с небольшим прибабахом.
— Это ты только что намекнул мне, что я придурошная?
— Не без странностей, — честно ответил он мне, люблю откровенных людей, хотя потом иногда злюсь на них за их же правду. — Но тебя это нисколько не портит.
— Спасибо, Хардин. Это был самый странный комплемент в моей жизни.
А в обед мне позвонила моя дражайшая родительница, с явным намерением высказаться на счёт Марка.
— Мэлани, я знаю, что у тебя час обеденного перерыва и мы можем с тобой поговорить, — судя по её тону, мои предположения были близки к истине, поэтому я решила сэкономить время и ей и себе, тем более, настроение у меня было не очень.
— Знаешь мам, я, конечно, понимаю, что у каждого есть своё мнение и всем понравиться совершенно невозможно. И то, что я хочу наступать на собственные грабли — вовсе не делает меня плохой дочерью. Да, мне нравится этот мужчина, возможно, он не идеален, и поэтому нравится мне ещё больше. Мне хорошо с ним в постели, я люблю с ним болтать и спорить тоже люблю. Так что извини, но обсуждать Марка мы не будем!
— У тебя совершенно испортился характер! Даже слово не дала матери вставить! Я никогда тебе зла не желала…
— Мам, ты себя нормально чувствуешь, давление не скачет? — прерываю уже знакомый мне монолог. — Мне нужно бежать. Всем привет! Береги себя, — и главное быстренько нажать «отбой». Теперь она подуется ровно три дня и позвонит снова, как ни в чём не бывало.
Где-то ближе к концу рабочего дня мои мысли плотным кольцом сжимаются вокруг Марка, перебираю все его слова, сортирую взгляды, выуживаю скрытый смысл за многозначительностью, оцениваю поступки и взвешиваю своё отношение. В пять выскакиваю из кабинета, не быть мне работником месяца, и несусь вниз, где меня уже ждёт водитель. Всего десять минут и я уже дома! Сама не знаю почему я изнываю от трепетного, необъяснимого предвкушения. Похоже, думая о нём я успела себя накрутить и подогреть неуёмной фантазией.
— Привет, — наверное, это чувствуется даже в том, как я выдохнула это слово. Оторвавшись от ноутбука, Марк послал мне нежную улыбку, осторожно поднимаясь с кровати, сломанное ребро сковывает его движения, но по этому блеску в глазах вовсе не скажешь, что у него что-то болит.
— Привет, горошина моя. Любишь сладкое? — подходит он ближе. Или это я к нему подлетела, не важно.
— Люблю, я уже себе это представила и сделаю всё осторожно, — воркую я, медленно приспуская его штаны, не понимая, почему это вдруг в его глазах мечется такая растерянность.
— Э-э-э … а… супер порыв, — тянет Марк и я чувствую, что что-то в этой нервной паузе не так. — Я имел в виду слегка другое, — бормочет он. — Пойдём в столовую.
Я вообще ума не приложу что происходит, меня словно отвергли, когда это Марк отказывался от ласк. Чувствую себя глупо, да ещё и в добавок покраснела, как школьница. Плетусь с ним в столовую, не глядя ему в глаза, и вижу стол с одного края заставленный блюдцами с маленькими кусочками разнообразных тортов, а на другом конце стола разложены, я так понимаю, образцы наших свадебных пригласительных.
— Что это значит? — бубню я.
— Нам нужно определиться со вкусом свадебного торта. Пробовать будешь ты. И я тут подумал, почему бы не соединить сразу несколько десертов, — в его голосе я слышу улыбку, поэтому поворачиваюсь и вопросительно смотрю на эту хитрую физиономию. — Еле тебя дождался, тоже всё представлял и представлял. Садись, — Марк зачем-то берёт в руки шарф. Я послушно опускаюсь на стул, и он завязывает мне глаза. — Только вкус, запоминай очерёдность. …Открой рот, Мэлани.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он кормит меня десертной ложечкой, каждый раз давая мне пробовать новый торт, и после каждого раза целует меня глубоко и страстно. Я пробую вкус торта — он вкус моих губ после каждого кусочка. После каждого поцелуя привычно открываю рот ожидая следующий порции, но на этот раз я чувствую вовсе не торт и не губы. Это последний на сегодня десерт. Марк тихонько застонал, коснувшись моего лица, затем обхватив мою голову. Это доставляет удовольствие, если ты любишь этого мужчину, то любишь его целиком. Это доставляет удовольствие нам обоим. Вздрагивая от страсти, Марк что-то шепчет об обожании, о том, что он сходит от меня с ума, о том, что просто умирает от счастья быть со мной. …А потом он заставил меня забраться на стол, где уже я всхлипывала от счастья в порыве оргазма, сходя с ума от ловкости его языка.
Из предложенных кусочков торта я запомнила первый и последний, а пригласительное — любое, на котором я лежу. Я ни капли не жалею о том, что случилось пять недель назад, мне стоило тогда залепить ему пощёчину, чтобы начались эти отношения.
— Винздор, как ты заставил меня так в тебя влюбиться?
— У меня к тебе встречный вопрос, — улыбается он.
Глава 28
Сойти с ума и на одном дыхании
Прожить минуту, словно целый век…
Ты самое больше испытание,
Мой сложный и любимый человек…
— Знаешь, мне нужен анализ компаний «Докос» и «Мегаленд», не понимаю, почему ты не включила их в отчёт? — это первое, что я слышу, продрав с утра только правый глаз, левые ещё спит, а Марк уже лежит с ноутбуком, отбиваясь от кошки, которая решила, что он собрался смотреть фильм.
— И тебе доброе утро, — ворчу я, выбираясь из-под одеяла. Романтика вещь непостоянная, вечно ускользающая и призрачная, особенно, когда живёшь с целеустремлённым циником. — Может, позавтракаем для начала как нормальная пара, а не как босс и его подчинённый финансовый аналитик?
— Я буду только зелёный чай с мёдом, — не отрываясь от увлечённого разглядывания цифр, коротко бросает он мне точно таким же тоном, каким обычно отдаёт распоряжения своей секретарше. Меня, конечно, медленно перекосило, я сверлю его взглядом, и вот за минуту до взрыва, он всё-таки соизволил поднять на меня глаза. — О, прости, горошина, доброе утро, просто завален делами, — поджимает он губы в извиняющейся улыбке. Ладно, пока промолчу, но в следующий раз выскажу.
Кофе немного приводит меня в надлежащее состояние бодрости, мир обнять я конечно ещё не готова, но шагать на работу настроена, особенно после того, как Марк на прощание нежно поцеловал меня в губы, шепнув, что я потрясающая во всех смыслах женщина. Вроде бы такая мелочь — внимание, мимолётная нежность, комплимент, а как потом из-за отсутствия этой самой мелочи спотыкаются в отношениях многие пары. Нам женщинам для счастья нужно очень мало, но эта малость — это наше всё, наш воздух, наша опора.
Работы и правда навалилось, она затянула меня по полной, и только иногда в перерывах, мои мысли тянутся к Марку. Вечером по пути домой, затариваюсь продуктами, хочу приготовить что-нибудь вкусненькое, чтобы вознаградить себя за ударный трудовой день и побаловать моего мужчину. И вот этот самый мужчина, высчитав сколько мне нужно времени, чтобы добраться на машине с водителем, уже наяривает и сопит в трубку:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мэлани, где тебя носит? Уже полчаса как закончился рабочий день в офисе! — господи ты боже мой, горошина потерялась, надо же.
— Заскочила в магазин, чтобы сообразить нам ужин.
— А предупредить было нельзя?— ворчит он. Путь к сердцу этого мужчины лежит явно не через желудок, потому что его не особо радует перспектива вкусно поесть.
