На следующий день я побывал в четырех аэропортах, и, наконец, мне повезло. Вблизи Амайтевилла я нашел заброшенный аэродром под названием Цанз Эрпорт. Там застал лишь одинокого ночного сторожа в будке на краю заросшего сорняками и кустарником поля. Его звали Джон Берри Хоукинс. Видавший виды хитрый старик с лицом, покрытым морщинами. Я не утруждал себя объяснениями, сунул ему в руку двадцатидолларовую бумажку и спросил без обиняков: «Привозили сюда кого-нибудь на санитарной машине? Поздно вечером, после десяти часов? В середине марта».
Старик сначала внимательно посмотрел на деньги, прежде чем ответить: «Это действительно было поздно вечером? Иначе я ничего не знал бы. Днем я здесь не бываю. Я же ночной сторож».
Его церемонная манера разговаривать исчерпала мое терпение. «Ну так что? — напустился я на него. — Была здесь, санитарная машина или нет?»
Он многообещающе улыбнулся. «Очень возможно, но я стар, и моя память уже не совсем в порядке». Следующий двадцатидоляаровый банкнот несколько освежил его память. Он с удовлетворением кивнул.
«Да, это было двенадцатого марта. Приехала «санитарка». Два парня, говорившие не по-нашему, вытащили человека, который, кажется, плохо стоял на ногах. Они сказали мне, что это больной раком, которого нужно отправить во Флориду для операции…» Потом старик снова умолк, потирая руку с долларовыми бумажками. Я заплатил ему еще десять долларов.
«Все произошло довольно быстро, — проворчал он. — Еще за полчаса до этого на поле приземлился двухмоторный «бичкрэфт». Он стоял с работающими моторами. Оба иностранца прямо-таки волокли больного к самолету. Я подумал, жив ли тот вообще. Санитарная машина умчалась с поля, а «бичкрэфт» поднялся в небо. Большего я при всем моем желании не могу вам рассказать, даже если вы выложите еще пятьдесят долларов».
Большего ночной сторож и в самом деле знать не мог. Тут один корреспондент спросил Мортона:
— Не был ли старый Хоукинс вслед затем убит, мистер? Я припоминаю, что опубликовал такое сообщение.
Мистер Мортон скромно улыбнулся.
— Тогда вы знаете больше, чем я. Мне лишь известно, что на следующее утро его, мертвого, нашел на краю поля аэродрома какой-то крестьянин. Врач установил, что смерть наступила от паралича сердца.
— Но вскрытие показало, что его сердце было совершенно здорово, — снова прервал тот же корреспондент.
— Конечно, но есть яды, действие которых не выдерживает ни одно, даже самое здоровое сердце. А самые тонкие из них при всем желании невозможно обнаружить.
Мортон снова улыбнулся.
— Итак, Хоукинса все-таки убили?
— Это могло произойти, но так как я не могу этого доказать, то и не хочу утверждать. Я не хотел бы опережать действия полиции, — язвительно сказал Мортон. — Ведь нью-йоркская комиссия по расследованию убийств, хотя прошло несколько месяцев, все еще не установила, отчего умер ночной сторож на аэродроме.
Посыпались новые вопросы:
— Кто же мог убить старика Хоукинса? И почему? Ведь никто не знал, что вы будете что-то вынюхивать?
— Вы забываете о телефонном звонке в мою контору, мистер. С того самого момента меня больше не выпускали из поля зрения. Когда я объезжал аэродромы, меня неотступно преследовал какой-то «бьюик».
— Мортон, почему не убили вас вместо ночного сторожа? Ведь для них это было бы гораздо полезнее?
— Я полагал, господа знают, что я постоянно ношу с собой пистолет девятимиллиметрового калибра и, кроме того, метко стреляю.
— А зачем его было убивать? То, что он знал, он уже давно выложил вам. Бессмысленно было убивать его.
— Вы находите? А я — нет. Был бы Хоукинс сейчас жив, он стоял бы здесь и подтвердил бы вам мой рассказ. Тогда вы не стали бы задавать мне так много недоверчивых вопросов. Разве это не повод? Ведь в то время еще не знали, как далеко я пойду в своем расследовании.
Прежде чем продолжать рассказ, Мортон вынул из своего портфеля несколько газетных статей. Он прижал их к пуленепробиваемому стеклу и сказал поясняя:
— Помните эти два ограбления банков пару лет назад? Репортеры сидели слишком далеко от кабины, чтобы иметь возможность прочесть текст. Однако когда они начали протискиваться вперед, поднялись четыре человека, вытащили из карманов снятые с предохранителей кольты, направили их на репортеров. Один из этих людей хрипло я коротко бросил:
— Сидеть на местах!
Мортон извинился:
— Простите, об этом я не подумал. Тогда я лучше скажу вам, о чем здесь идет речь. В мае 1955 года на Гаити, в Сантьяго де лос Кабальерос, вооруженньгми бандитами был ограблен филиал «Ройял бэнк оф Канада», а через два дня — контора выдачи зарплаты компании «Юнайтед фрут». Почти все из вас, конечно, подробно информированы об этом и, вероятно, помните эти случаи.
Толпа репортеров рассеялась. Все разочарованно заняли свои места. Разумеется, все знали эту историю. В руки бандитов, оставшихся неизвестными, попало тогда свыше миллиона долларов.
— В таком случае вам известно, что преступники до сих пор не пойманы. Доминиканская полиция была не в состоянии сделать этого, хотя имелись фотографии гангстеров и были известны номера автомобилей, которыми они воспользовались, а также калибр примененных ими пистолетов. Ведь оба финансовых заведения были снабжены на случай ограбления потайными фотокамерами. Если, несмотря на такие улики, преступников все же не поймали, то можно было предположить, что в этом деле что-то нечисто. Во всяком случае, так рассудили компании и организовали с помощью своих собственных агентов тайное расследование. Одним из агентов был я.
— Что же выяснили ваши супердетективы?
— Что грабители банков принадлежат к личной охране президента и имеют хорошего «ангела-хранителя» — брата его превосходительства, генерал-майора Верджилио Трухильо.
Несколько секунд в огромном зале царила тишина. Потом на человека в застекленной кабине посыпались вопросы: «Где доказательства?», «Свидетели есть?», «Почему это замалчивалось до сих пор?», «Знает ли об этом правительство?»
Мортон театрально поднял руки.
— Подождите, не все сразу. Вы, а также государственный департамент и ФБР получите фотокопии с протоколов свидетельских показаний после пресс-конференции. А молчал я так долго потому, что для свержения диктатора требуется нечто большее, чем доказательство, что его брат — грабитель банков. А потом, не забывайте одного: страна, в которой хоть и происходят такие вещи, является членом Организации Объединенных Наций. Президент Трухильо — антикоммунист! Доминиканская Республика в любой битве за голоса с нерушимой верностью выступает против русских на стороне Соединенных Штатов. Мы заключили с Трухильо военное соглашение, которое позволяет нашей армии воздвигать на территории Доминиканской Республики ракетные базы, радарные станции, укрытия для подводных лодок.
