Даже сейчас от воспоминаний пробегала легкая дрожь. Руки дервенели, как на морозе, и отказывались слушаться. Все тело будто восставало против его воли. Непростительная слабость для того, кто бросил вызов всему королевству.
«Что ты сделала со мной, ведьма?» – спросил он.
Но ответом было лишь усталое лицо со сжатыми, тонкими губами. Приступ во время боя с Харнаком чуть не стоил ему жизни. Даже после того, как они ушли из деревни, Рантар то и дело ощущал легкую дрожь и постоянно поглядывал на руки. Незаметно, чтобы его спутники ничего не заподозрили. Больше приступ не повторялся, но он чувствовал, что проблема осталась. Она поджидала его где-то рядом, прямо под кожей. Где-то внутри его воспаленных мыслей.
Рантар снова взглянул на отражение. Люди звали его Антар, но не догадывались, что от него прежнего ничего не осталось. Не должно было. Антар проиграл, позволил себе попасть в сети Доротеи. Ему требовалось стать кем-то новым. Кем-то, кто знает, зачем он живет. Нужно найти Фило и вернуть все как прежде. Рантар ударил кулаком по воде, поднимая брызги, окропившие лицо. Перевел взгляд на улицу, и внутри у него все сжалось.
В нескольких шагах, виновато склонив голову, стояла Виктория в своем облегающем черном платье. Прежде чем подойти, он огляделся по сторонам.
– Ты должна быть наверху.
– Знаю. Но… Кажется, что-то случилось.
Рантар схватил ее за руку и оттащил к стене. Не стоило удивляться, сам виноват. Нужно было только узнать, насколько все плохо.
– Где ты была? Отвечай!
– Помню, как стояла рядом с Гуго, когда пришли те ребята. Они начали греметь, кричать, и у меня ужасно разболелась голова. И этот звон в ушах… Ох, а ночью я очнулась в церкви…
– Святые имена! Только не говори мне, что это опять случилось.
– Я не знаю, что случилось. Я… я стояла там, а этот пастор валялся в крови. Кошмар. Мне кажется, я видела ножницы, торчащие у него из горла.
– Тебя кто-нибудь видел? Ну?
– Нет… Не знаю. Было поздно, никого внутри не было. Я шаталась по городу всю ночь, как пьяная, не знала, куда идти. Ох, Ант… Мэлви, мне кажется, что все это из-за меня. Вернее, я как-то замешана в этом.
– Тебе кажется, да? – он выругался и тут заметил, что руки сами собой сжали топоры.
«Нужно от нее избавиться. И от амевана. Они опасны», – шептал настойчивый голос. Но Рантар заставил его притихнуть до еле заметного шороха. Он слишком далеко зашел, чтобы все бросить. Если избавиться от них сейчас, то все предыдущие проблемы он нажил просто так, так и не приблизившись к сыну. Он должен был найти Фило. Исправить то, что еще мог.
– Приведи сюда амевана. Только без его дурацкого петуха. И переоденься. Живее!
Он проследил за тем, как Виктория нетвердым шагом скрылась на лестнице, и снова выругался. Ходя из стороны в сторону, он думал о том, сколько времени у него осталось в запасе. Если за ней следили, то дело дрянь. Если нет, то в запасе был еще день-два, чтобы открыть проклятый сундук.
Рантар взял его в руки, он не расставался с ним ни на секунду. Потемневшее дерево приятно скользило под пальцами и вместе с тем обжигало тайной.
«Здесь должны быть ответы. Должны».
Морозный утренний воздух покусывал кожу, а он продолжал ходить из стороны в сторону. Думал проверить лошадь, которую оставил на постоялом дворе, но отлучаться было нельзя. Прошла целая вечность, прежде чем появился встревоженный амеван, а за ним спускалась Виктория. Теперь на ней было более свободное одеяние цвета усталого вечера, на голову она предусмотрительно накинула капюшон. Нужно было поторапливаться.
Рантар повел их по пустующим улицам еще не проснувшегося города. Между убогими домами будто прошел ураган и перевернул их вверх дном. Чем ближе к гоблинскому кварталу они подходили, тем несуразнее те выглядели. Каждый шаг заставлял сердце трепыхаться все быстрее, и он то и дело сжимал и разжимал пальцы. Лишь бы они работали, лишь бы не скрутило снова. Наметанным взглядом он водил по подворотням, чтобы никто не застал его врасплох. Он так увлекся, что не сразу заметил, что Виктория заговорила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Со мной что-то не так. Это неправильно. Я чувствую. Только объяснить не получится. Вы мне поможете?
– Мы тобой займемся, – ответил Рантар, бросив выразительный взгляд на Имву. – Теперь молчите. Скоро придем.
Город на первый взгляд не изменился, вокруг торчали все те же бедные дома, вот только они спустились в какую-то яму, а на фасадах стали появляться цветастые тряпки или хлам, связанный в небольшие цепочки и развешанный под окнами гирляндами. Потом дома стали меняться. Они напоминали слепленные друг с другом куски. Первый этаж был совсем не похож на второй. Вокруг все пестрело, как лоскутное одеяло. Даже небо слегка изменило свой цвет. Его заволокла мрачная дымка из гоблинских кузниц, а воздух стал гуще. Мастерские гоблинов никогда не прекращали работу.
Скоро они вышли на небольшую площадь, по которой быстро сновали невысокие существа. Одетые в несуразные одежды из случайных лоскутов, подчас с безумными шляпами, сделанными из маленьких котелков или другого хлама, они мельтешили перед глазами, занимаясь одним им ведомым делом. На Рантара и его спутников гоблины не обращали ни малейшего внимания, что полностью их устраивало. Рантар никогда не понимал гоблинов – несуразные, дерганные и вечно занятые. Не могли и секунды провести на одном месте.
Пару раз ему пришлось толкать амевана вперед, потому что тот останавливался и принимался глазеть по сторонам. В особенный ступор его ввел гаур, стоявший между лавками. Его массивная фигура сильно выделялась на фоне остальных, не говоря про здоровенный, вдвое превышающий его размеры панцирь, торчавший за спиной. Крупные, прозрачные глаза равнодушно наблюдали за происходящим.
– Это ведь гаур! Похожий на улитка. Они даже не говорить, а петь!
– Двигай, – сказал Рантар, толкая амевана в спину и не спуская глаз с Виктории.
Та шла, уставившись себе под ноги, временами чуть не ударяясь о гоблинов. Она не поднимала глаз и вроде шевелила губами.
– Следи за ней. Кажется, ей становится хуже. Хоть с этим ты справишься?
Амеван не ответил, но подошел ближе к девушке. Ох, ну и компашка Рантару досталась, как в дурной шутке.
Мастерская Хато, как и вчера, гремела и позванивала. В основании огромного, высокого дома с циферблатом на башне будто раздулись и вывернулись наружу стены, на которых были развешаны цепи, шестеренки, ведра и еще целая гора мусора. Прямо на входе, словно на обозрение всем, была прибита небесного цвета тряпка. Единственная, по сравнению со всеми соседями. У соседей были алые тряпки.
Внутри, среди больших печей и других непонятных устройств, суетилось несколько гоблинов.
– Хато! – позвал Рантар.
Коротышка повернул голову, щелкнул языком и вышел вперед, оглядывая его спутников.
– Кто спрашивает?
Рассматривая гоблина, Рантар в очередной раз подумал про себя о полукровке. Имва был не похож на гоблинов. Он был выше, без заостренных ушей, и глаза у него были крупнее. Разве что нос торчал не меньше, да кожа была темнее, чем следовало авеманам.
– Я от Гуго.
– Вернешь его долг?
– У меня заказ. Не совсем обычный. Нам нужна мастерская. Вот она, – он слегка кивнул на Викторию, – должна мне кое-что сделать. Это быстро.
– Ты не знаешь о Хато. Мы с этой мастерской одно. Не рвемся, не делимся. Есть заказ – его делаю я. Точка.
– Я тороплюсь.
Рантар сделал шаг вперед, чтобы гоблин ощутил угрозу. Макушка мастера едва доходила ему до живота.
– Тогда уматывай, – гоблин подбоченился, сверля его жгучим взглядом. – Тряпку видишь? Голубая. Сам по себе. Никто не указ. Не боюсь. Плевать на всех хотел. Ясно?
Еще двое гоблинов перестали работать и вышли вперед. Одной из них была девушка, сложившая руки на груди.
Вот почему Рантар так не любил гоблинов. Своенравные, упертые создания. Но слишком уж хорошие мастера. Если ключ можно было сделать, то это место явно подходило для подобной цели. Рантар продолжал рассматривать упрямого Хато, думая, что ему делать дальше, когда сзади послышались шаги и лицо гоблина стало еще мрачнее.
