Дроу с короткими волосами неприятно улыбнулся.
— Она получит все, что ей причитается. Это я тебе обещаю.
Ошибиться в толковании его слов было невозможно. Равно как и его личности, теперь Кзорш понял это. Зло окутывало дроу, будто чернильная жидкость — кальмара, насыщая разреженный воздух почти осязаемыми миазмами.
Слишком поздно Кзорш понял, что совершил страшную ошибку. Он увидел нож в черной руке дроу, заметил резкий взмах руки и вращающуюся на лету полоску стали. Его будто ударили кулаком, и он уставился на торчащую между ребер рукоять.
Эльф поднял меркнущие глаза на лица дроу.
— Правда то, что говорят про вас.
— Да, и даже более того, — прошипел коротковолосый.
Он приблизился, ухватился за рукоять и начал поворачивать нож.
Второй дроу шагнул вперед и перехватил руку напарника. Он посмотрел Кзоршу в лицо, и в легкой улыбке морскому эльфу почудилась симпатия, возможно, даже теплота.
— Я думаю, ты и о ней слышал всякие гадости, — произнес дроу приятным мелодичным голосом.
Кзорш кивнул, он ждал, что этот добрый дроу опровергнет клевету, снимет незаслуженную мантию зла с плеч Лириэль.
Бриндлор мягко улыбнулся в лицо умирающему эльфу.
— Все эти ужасные вещи, о которых ты слышал, — правда.
Певец смерти удовлетворенно смотрел, как глаза морского эльфа наполнились отчаянием, прежде чем закрыться навсегда. Он взглянул на Горлиста и подмигнул.
— Есть разные способы повернуть нож, — заметил он.
Шарларра соскочила с «взятой на время» лошади и повела ее в поводу. Она достаточно хорошо знала этот лес и своим собственным ногам доверяла больше, чем конским.
Она шла вдоль реки. Встающая над лесом луна кокетливо смотрела сквозь лиственную вуаль. Аппетитный аромат жарящегося кролика привел ее к лагерю, разбитому чуть в стороне от реки.
Лириэль сидела у костра, при свете пляшущих языков пламени изучая маленькую книжечку. Она подняла глаза на эльфийку, и они полыхнули вдруг темным огнем, впрочем, быстро угасшим. Шарларра понимала. Она и сама испытывала нечто подобное к дроу, пока не познакомилась с компанией Квили.
— А где твой друг? — спросила Шарларра, входя в освещенный круг.
— Охотится. Пошел на разведку. Устраивает ночлег. — Дроу пожала плечами, выбрасывая из головы этот не интересующий ее вопрос.
Шарларра взяла ее книгу и скользнула взглядом по замысловатым знакам. Она тут же отдала ее обратно, совершенно не собираясь долго таращиться на магические руны.
— Незнакомое заклинание.
— Я думаю! Оно же темных эльфов!
— А шрифт похож на магическую каллиграфию Тэя. — заметила эльфийка.
По лицу Лириэль скользнула мимолетная тень.
— Расскажи мне о Красных Чародеях.
— Ну, они лысые…
Дроу воздела глаза к небу.
— Да уж, рассказчица из тебя…
— Что-то мне подсказывает, что тебе самой есть о чем рассказать, — заявила Шарларра.
Помолчав немного, дроу кивнула. Она начала говорить о первой своей встрече с магом-человеком. Это был раб, намеченная жертва, которую она должна была выследить в туннелях Подземья и убить кинжалом или заклинанием. В конце концов, учитель должен был научить ее сражаться с людьми. Закончив рассказ, Лириэль безразлично пожала плечами, словно это не имело никакого значения. Шарларра ясно почувствовала, что эта история произвела на дроу куда более сильное впечатление, чем следовало из ее слов.
— Это ритуал боевого крещения, — сказала в заключение Лириэль. — В Глубоководье такое тоже есть.
— Смотря что под этим понимать. В Глубоководье молодые мужчины группами по трое-четверо отправляются в увеселительные заведения, которых полно, упиваются в стельку и мочатся в общественные фонтаны. Должна сказать, что ваш обряд в целом выглядит более достойно.
Губы Лириэль дрогнули в знак того, что она оценила мрачную иронию, но взгляд ее не изменился
— Я не об этом, а про вас, светлых эльфов. Чем у вас знаменуется окончание детства?
Эльфийка отвела взгляд.
— Не могу тебе сказать. У каждого рода или селения свои обычаи.
— Но наверняка…
— Банда работорговцев из Тэя поймала меня, когда я была еще ребенком. Меня уволокли в Гавань Черепа и продали. — Она передернула плечами. — Трудно прощаться с детством, которого у тебя не было. Они помолчали.
— А теперь ты маг, — начала Лириэль.
— Я знаю несколько заклинаний, но это не основное мое ремесло. — Вместо объяснения Шарларра протянула Лириэль один из метательных «крабов».
Глаза дроу округлились от изумления, потом угрожающе сузились. Этот миг быстро прошел, и она запрокинула голову и восхищенно расхохоталась.
Здорово! Хотела бы я научиться этому фокусу!
Шарларра достала из сумки плоскую серебряную флягу и протянула дроу. Та сделала осторожный глоток, и ее янтарные глаза расширились от удивления и удовольствия.
— Это же квиловестуальт! Как ты ухитрилась раздобыть наше вино?
Эльфийка скромно развела руками.
— В Глубоководье можно найти все, что угодно, при условии, конечно, что у тебя глубокие карманы, ловкие пальцы или же сомнительные знакомства. Не надо, оставь себе, — отказалась она, когда Лириэль попыталась вернуть ей флягу.
Взгляд дроу мгновенно сделался подозрительным. Мало кто — неважно, живет он под небом или под толщей камня — отдает что-либо за просто так. Шарларра легонько улыбнулась, понимая ход её мыслей.
— Расскажи мне про дроу, и будем считать, что мы в расчете.
Лириэль вскинула снежно-белую бровь.
— Что ты хочешь знать?
— Что угодно. Все!
Губы дроу скривились в улыбке. Она протянула Шарларре бутыль и жестом предложила отхлебнуть из нее. В точно рассчитанный момент она произнесла:
— Ну, начнем с того, что это вино готовится из перебродивших грибов.
Эльфийка от неожиданности поперхнулась, закашлялась, крепкое вино потекло у нее обратно носом. Откашлявшись и отплевавшись, она обратила на Лириэль страдальческие слезящиеся глаза.
— Юмор дроу?
— Очень слабый его образчик, — ухмыльнулась Лириэль. — В Мензоберранзане не так уж много возможностей повеселиться. Сыграть с кем-нибудь злую шутку — самый жестокий, самый лучший способ.
— Но ведь это же ведет к хаосу, разве нет?
— Конечно! А как еще можно поддерживать весь общественный порядок?
Эльфийка наморщила лоб.
— Вы поддерживаете порядок через хаос?
— А что, есть другие способы?
Шарларра коротко рассмеялась неподдельному недоумению Лириэль.
— Расскажи, как это выглядит.
— На первый взгляд, все очень просто. Все и вся занимают определенное положение. Сначала идут Дома — ты бы, наверно, назвала их семьями или кланами. Они располагаются по порядку в зависимости от их силы, и Матери самых могущественных Домов входят в правящий Совет Восьми. Внутри каждого Дома вдет постоянная борьба за место и положение. То же самое в школах, на аренах, в гильдиях мастеров, на рынках, даже в домах для празднований.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
