Душно и шумно. Густые запахи еды одуряюще смешивались в воздухе с чадом от сотен свеч и двух открытых печей, человеческим потом и морозным хвойным ароматом, принесенным с улицы. Загремели отодвигаемые лавки и стулья, застучала посуда. Топот ног, гомон, грянувшая музыка...
Бьорк с облегчением опустился в своё высокое ярловское кресло, перед этим усадив Хель рядом, и, прищурившись, цепко оглядел зал. Провел пальцами по поджатым губам, а потом свистнул мальчишку слуге, пробегавшему рядом.
- Слышь, мальчуган, - зашептал ему тихо-тихо Хотборк в самое ухо, когда паренек наклонился к своему ярлу, - Найди мне старую Вейлу. Либо на поляне осталась она, либо в свою избу ушла. Да передай ей, чтобы к закату пришла она в ярловский дом провожать молодых. Понял? Не придёт- не с неё, а с тебя три шкуры сдеру...
У паренька испуганно округлились глаза, а Бьорк шлепнул его по торчащим худым лопаткам и хмыкнул громче.
- Всё, беги давай.
Слуга вмиг исчез. Хотборк бросил быстрый косой взгляд на сидящую рядом молодую и тут же отвернулся, поднимая полный кубок и криво улыбаясь одними губами в ожидании первого тоста.
Что ж...Застолье он переживет.
* * *
Бьорк опрокидывал кубок за кубком, но хмель совершенно не брал его. Лишь в голове болезненно шумело сильнее, и мысли от перевозбуждения путались. И всё чаще он смотрел на жену, гордо восседающую рядом. Смотрел пристально и жадно, впитывая каждую родную черточку. И ему казалось, что он сходит с ума.
Она или нет?
Ординово наваждение. Он всё не мог понять. Вот рассмеётся, запрокидывая голову и обнажая белые зубки, наклонит голову вбок, сожмёт его руку, покоящуюся рядом, в мимолётном жесте, и, кажется, точно она. И стыд берет, что вообще сидит и об этом на собственной свадьбе думает. А иногда повернется и так посмотрит. Холодно и хищно, и в груди стынет глыбой льда в момент.
Этот взгляд...Он всё пытался поймать его, разобрать получше, но Хель отворачивалась мгновенно, меняясь в лице. Так быстро, что Бьорк уж и не был уверен, что ему не почудилось.
Хотелось тряхануть девушку и напрямую спросить. Но...страшно. И истину узнать страшно - а вдруг он прав. Правым быть не хотелось. И - если ведьма, то кто ж её знает, что она в отчаянии от того, что раскрыта, может натворить в зале, полной народу. Да и что делать с ней, если вдруг Оля не Оля, Бьорк тоже решительно не представлял.
Убить?
От одной мысли крупный озноб бежал по телу. А Хель? Он ведь и Хель тогда убьёт. Для себя точно. Заставить переместиться обратно и вернуть ему его невесту? Но как? А вдруг это вообще невозможно уже? Бьорк ничего об этом не знал. Ему Вейла нужна была. Срочно. Но она только на закате придет...
Бесконечный...Какой бесконечный день...
Хотборк тяжело вздохнул, массируя ломящие виски. Ждать было невыносимо. Время растягивалось словно растопленная смола. Тосты, крики, смех, пляски, поздравления...Всё уже вертелось перед глазами сводящей с ума каруселью. Так хотелось выгнать лихо гуляющую толпу из трапезной и остаться наедине с женой. Необходимость ждать в неизвестности убивала.
Бьорк в сотый раз покосился на милый профиль жены, опершись локтем о подлокотник кресла и задумчиво почесывая короткую бороду. Как бы так разузнать, чтобы и не спрашивать ни о чем - не вызывать подозрений, и чтобы вот сразу понятно стало.
Оля.
И в голову как назло ничего не шло. Про ее мир что-то? Так она поди только оттуда, если та ведьма, а он не так много и знает. Про них? Так догадаться может, что проверяет, Олина ли в ней душа. И тут Бьорк встрепенулся, быстро спрятал за кубком довольную улыбку, чуть отвернувшись. Вот оно. Нашёл. Душа!
Нарочито расслабленно достал трубку из поясной сумки, сфокусировал взгляд на поднесенном к курительной смеси неверном пламени огнива, и растягивая каждый слог, лениво, но внятно сказал.
- Знаешь, Суул, я решил сделать тебе подарок в честь свадьбы, - Хотборк скосился, прищурившись на девушку, цепко следя за выражением обернувшегося к нему лица, - Сделать твоё ласковое имя официальным, чтобы все знали, что ты значишь для меня. Завтра, когда день этот будут вносить красную летопись, тебя нарекут в ней Хельга Суул Хотборк. И такой ты станешь для наших современников и останешься для потомков...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
У Хель округлились глаза от удивления, а затем в них мелькнуло довольство. Она лучезарно ему улыбнулась. С жаром сжала свободную руку Бьорка обеими ладошками и прижала загрубевшие костяшки его пальцев к своим нежным губам.
- Спасибо, муж мой, я тронута. Очень.
Бьорк поджал губы, чувствуя, как внутри все звенит от напряжения, вибрирует в этот момент. Такая естественная реакция. И Хель, и истинная ведьма поняли бы, что это честь. Вот только...
Горло сжало предчувствием неумолимо надвигающейся беды.
- Тебе ведь нравится, когда я тебя зову так? Суул? - севшим голосом прохрипел Хотборк, ещё цепляясь за тающую мартовским снегом надежду. Перехватил девушку за мягкий подбородок и заставил посмотреть себе прямо в глаза. На него взглянула зеленая бездонная засасывающая во тьму пустота. Надежда с грохотом рушилась внутри, оглушая, - Нравится, Хель? Ты уже наверно итак привыкла к этому прозвищу как к имени...
Время потекло густым вязким медом, когда ведьма медленно разомкнула губы и выдохнула: "Да", ласково улыбаясь.
Мир рухнул. Это не она.
Бьорк разом отвел взгляд, отпустил девушку, рассеянно кивая. Потёр лоб, чувствуя, как трапезная поплыла. Прикрыл своё смятение глубокой затяжкой. Хельга бы его поправила, сказала, что ведь она – Сиэль, какая к марам Суул! А это не она...
Внутри разлилась тянущая отчаянная пустота. Слабый пульс зачастил в висках, выступая испариной на коже. Великий Ордин, только бы Вейла знала, как всё вернуть. Хоть бы это было возможно...И как так вышло? Как? Неужели это ведьмы так наказали его и Хель за убийство Ири? Или эта настоящая ведьма сама явилась, поняв, что тело её живет и здравствует.
Бьорк судорожно сжал подлокотники кресла, тяжело дыша и отчаянно пытаясь взять себя в руки. Быстрее бы вечер. Он прикрыл глаза, выдыхая. Откинулся на спинку, чуть запрокинув голову. Помогло. Мысли немного успокоились, сердце перестало так заходиться. Что ж...
Наступит вечер, придет Вейла, они останутся с этой новой Хельгой наедине. И он, если надо будет, голыми руками вытрясет из нее душу и вернет себе Хель. Только бы это было возможно.
* * *
Как только зимнее, ещё тусклое оранжевое солнце закатилось за горизонт, так по залу начали разноситься скабрезные шуточки да вопросы, а не хочет ли молодой уж наверх отвести свою невесту.
Бьорк делал вид, что не слышит, и медлил, всё время косясь на широкие двустворчатые входные двери, кованные железными лентами. Вейлы так и не было...
Ещё чуть-чуть, и ждать уже будет нельзя. На смех поднимут да на руках насильно отнесут. И что ему тогда делать наедине с настоящей ведьмой? У Бьорка был один вариант - вырубить её раньше, чем она успеет превратить его в безвольное ходячее чучело, и так дожидаться старуху.
Вот только бить тело Хель, хоть и ради дела, как-то не очень хотелось, да ещё в первую брачную ночь. Так что Бьорк, поджав губы и раздраженно тарабаня пальцами по столу, ждал и мысленно проклинал нерасторопную ведьму, буравя вход тяжелым взором.
Вейла появилась на пороге трапезной почти в последний момент, когда к Бьорку уж, пьяно и громко сговариваясь, медленно крались воины из его ближней сотни, чтобы силой затащить с невестой наверх. Хотборк осуждающе взглянул на ведьму исподлобья и коротко кивнул в знак приветствия. А внутри мгновенно разлилось горячим мёдом облегчение. В глубине души Бьорк так боялся, что Вейла в сговоре с ведьмами, всё знает о подмене и вовсе не явится, предоставляя возможность поработить его своей сестре по колдовству. Так боялся, что и сам себе в этом признаваться не хотел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но нет, она всё ж таки тут, хоть и смотрит с раздражением, если не гневом, всем своим видом показывая, что он ее отвлек от очень важных дел. И если это просто блажь была, то Хотборку не поздоровится. "Если бы знала всё, так бы не смотрела", - успокоил сам себя Хотборк. И, громко хлопнув ладонями по столу, чтобы привлечь всеобщее внимания, поднялся с ярловского кресла.
