Легонько сжав ее пальцы, он откинул полог шатра и шагнул внутрь.
11
Утро принесло в лес тишину и ровный белый ковер под стволами деревьев. Пороша стелилась всюду, куда дотягивался взгляд. Финеас помрачнел. Теперь их следы будут слишком заметны. Если в храме Хаоса служат не тупицы, а скорее всего, так и есть, они наверняка обходят лес и могут наткнуться на доказательство чужого присутствия.
Мэтр Лидио, привлеченный к обсуждению, пообещал что-нибудь придумать и к моменту, когда лагерь был собран, действительно придумал. Природная магия тут не вполне подходила, поэтому он завозился со своими алхимическими склянками, тщательно упакованными в шерстяные «карманы», смешал несколько порошков, капнул поверх невзрачным коричневым раствором и некоторое время сидел, бормоча заклинания. Затем велел всем нанести полученную смесь на сапоги и ботинки. И – чудо! Ноги приобрели поистине эльфийскую легкость. Снег после их шагов оставался нетронутым – проминался, но, едва ступня отрывалась от земли, тут же восстанавливал прежнюю форму. С местом стоянки возникли проблемы, однако и его в конце концов удалось замаскировать.
Первую чародейскую ловушку, встретившуюся им еще вчера, аккуратно обошли. Дальше двигались осторожно, впереди темный маг, замыкающим мэтр Лидио. Мили через три попалась вторая. Эта уже была скрыта гораздо искусней; если бы не магическое зрение Финеаса, они пропустили бы след от заклятия на стволе и попали под обездвиживающие чары.
Дальше путь оказался спокойнее, миля тянулась за милей, а в округе не наблюдалось ни ловко сплетенных «паутин», ни вылетающих при приближении стрел. Пошли шире, размашистей, меньше таясь и оглядываясь по сторонам. Именно тогда Идрис, замечтавшись о чем-то, оторвался от группы и нырнул в просвет между кустов, показавшийся ему удобным для прохода. Остановил его дикий окрик темного мага:
– Замри!
Идрис вздрогнул, но послушно застыл с занесенной ногой.
– Так и стой, не шевелись! Всем остальным тоже не двигаться.
Аккуратно, будто канатоходец по двухдюймовому тросу, Финеас подобрался к варягу. Сложив пальцы хитрым знаком, он сотворил заклятие и не без опаски послал его куда-то под стопу Идриса.
– Уже можно опускать? – спросил викинг, скосив глаз на чародея и с любопытством стараясь разглядеть, что делается внизу.
– Нет, – отрезал маг. – Терпи.
Соединив ладони крестом, он прошептал непонятные Идрису слова и отрывистым взмахом разорвал воздух. Варяг почувствовал, как волна холода окатила его и со всплеском, различимым на самой грани слуха, ударилась в скалистый холмик.
– Отходи назад.
Идрис повиновался.
– А вот теперь смотрите, – проговорил темный маг и, создав новую волшбу, повел руками, как бы чертя над поверхностью незримую линию.
Земля на мгновение вспыхнула, и по ней, расходясь в обе стороны, побежала мерцающая синеватым полоса.
– Ого! – присвистнула Мара.
Полоса вилась между деревьями насколько хватало взгляда и терялась где-то вдалеке.
– Широкая какая.
– Это «огненная стена». Очень мощная, протяженностью, наверное, в несколько миль. Убрать я ее не могу, заморозил на несколько минут. Нам придется либо терять время, обходя ее, либо прыгать.
– Прыгать, конечно, – заявила суккуба. – Тут и думать нечего.
Финеас обернулся на старого чародея.
– Мэтр, вы как?
– Ну как, – вздохнул тот, разводя руками. – Подберу мантию и сигану.
Лукавая улыбка на его лице говорила о том, что пожалуй-таки и сиганет. Остальные не удержались от веселой усмешки.
– Ладно, подстрахуем, если что, – решил Финеас.
Перемахнули, впрочем, без потерь. Мэтр потратил некоторое время на создание заклятия левитации и благополучно приземлился на другой стороне. Двигаться стали медленней, но благодаря этому удачно миновали еще два магических капкана. А вот в третий, поставленный хитро – сразу же после предыдущего, – угодила Мара. По счастью, тут не было ни колдовского огня, ни «ледяных объятий», просто – «сеть». Тенета поддались усилиям старого чародея, и суккуба, высвободившись из их удушающей хватки, нехотя пробурчала слова благодарности.
После этого Финеас запретил любые проявления самостоятельности и отклонения от курса больше чем на пару дюймов – пошли строго след в след.
Дозорный встретился, когда солнце, перевалив за полдень, застыло над горизонтом бледным пятном. Он пробирался сторожко, держа в руке костяной амулет, то ли предупреждающий о собственных западнях, то ли помогающий лучше видеть окрестности. Изводить энергию на отнимающее массу сил заклятие невидимости не стали, оставлять молодчика в тылу тоже было нельзя. Финеас подкрался к нему сзади и, не тратя чар, попросту стукнул по затылку рукоятью клинка. Парень повалился без звука, выронив амулет.
– Похоже, один из храмовых служек или младших жрецов, – сказал подошедший Идрис, с интересом рассматривая крохотную татуировку на мочке уха оглушенного. Все те же восемь стрел. – Надо его куда-нибудь деть.
Он заозирался, потом махнул Финеасу, указывая на расщелину в корнях громадного бука.
– Давай сюда.
Ловушек рядом не обнаружилось. Маг с викингом без приключений дотащили жреца до дерева и впихнули внутрь.
– Видать, их там не так уж много, раз в обход поодиночке ходят. Так-то вдвоем бы отправились, – почесал в затылке Идрис.
Маг кивнул.
– Только не расслабляйся. Жрецов, может, и мало, но нам с тобой черного колдуна за глаза хватит.
Он посмотрел на валяющегося в беспамятстве парня.
– Идрис, мы уже очень близко к храму. На таком расстоянии прямую волшбу задействовать не стоит, только охранную, вроде магического зрения. Если Зафир настолько могуч, как ты мне говорил, он учует эманации и нас найдут раньше времени. А этот жрец не должен очнуться, пока мы не дойдем до места.
Варяг опустил голову. Он понял, к чему клонит темный маг.
– Знаю, что тебе это претит. Поэтому и говорю как есть. Предупреждаю.
– Я понял, – отозвался Идрис хмуро. – Надо – значит надо. Не на прогулке все-таки.
Финеас достал нож и присел над телом, через пару секунд поднялся, вытирая лезвие.
– Он ничего не почувствовал, если тебя это утешит.
Кромка пущи открылась как-то неожиданно. Еще минуту назад шли по густолесью, и вдруг мелькнула полоса света. Финеас резким жестом остановил процессию.
Чуждая волшба была уже повсюду.
Все. Они добрались.
Маленький отряд стоял недвижимо. Только отдавалось в висках гулким стуком частое биение сердец.
– Вон туда, – шепотом сказал маг.
Недалеко от края чащи поднималась небольшая скала, отряд нырнул под ее защиту. Идрис с Финеасом забрались повыше, чтобы разглядеть местность.
Базальтовые стены и серые башни храма подавляли. Не размерами, нет, исходившим от них могуществом, жестоким и властным. Жутью веяло от каждого камня; и даже белая крупа, устилавшая крышу и пустое пространство возле капища, казалась не такой, как в остальном лесу: льдистые грани снежинок сверкали холодной сталью, будто готовясь разрезать стопу, которая их коснется.
Храмовый двор был пуст и тих. Ни шевеления, ни вздоха. Все жрецы внутри? Заняты своей работой? Финеас нахмурился. Нехорошая тишина, неправильная. Рядом заерзал Идрис, тоже нервничает. Нужно отступить, дать себе время продумать план. Если оно у них есть, это время. Финеас наклонился к варягу, чтобы отдать распоряжения… И небо упало на голову.
То есть должно было упасть. Ибо за секунду до Финеас успел-таки взмахнуть посохом.
Пресс. Давление страшной силы. Оно могло расплющить их в один момент, но рассеялось, ударившись о незримый купол чародейской защиты. Ай да мэтр Бонне! Ай да его труды! Не зря темный маг корпел ночами, не зря опалил себе пальцы и брови, пытаясь разобраться в хитросплетениях заклинаний и неординарной алхимии. Заслон держал. И как держал! Повергал чужие заклятия в прах. Надолго ли хватит силы кристалла, вот вопрос. Но не сейчас о нем думать, не сейчас! Уже летит новое заклинание, ничем не слабее предыдущего.
На этот раз в дело вступил мэтр ди Альберто. Взметнулись руки в неуловимом движении, и чары разбились вдребезги, не успев даже коснуться окружившей отряд прозрачной стены. Более того, колдовство старого чародея рванулось дальше, к самому храму, и видно было, с каким трудом храмовая «броня» гасит его мощь.
– Это жрецы, – крикнул Идрис. – У них особая магия.
– Вижу, – обронил Финеас, готовясь к новой атаке.
Но ее не последовало. Серые башни не озарились вспышками, с их шпилей не сорвались разноцветные всполохи. Храм размышлял.
Наконец скрипнула дверь, на пороге появился худощавый мужчина в длинной хламиде с амулетом из оникса на широкой золотой цепи и с сединой в коротких волосах.
– Кто бы вы ни были, выходите! – приказал он. И его голос, усиленный волшбой, разнесся на милю окрест. – Немедленно!
