— Скорее всего так и будет.
— Но… зачем нам это?
— Как ты думаешь, чем Людовик попытается купить Петра?
— Купить? — Удивился Леопольд.
— Конечно купить. Мы с тобой знаем, что Петр мальчик расчетливый и очень умный. Посмотри на то, как он провел Крымскую кампанию. Нам казалось, что он импровизировал. Однако если приглядеться, то окажется, что на самом деле он тщательно готовился. Все выглядит так, словно он знал наперед, что будет. Так вот — как он провел эту кампанию? Быстро, аккуратно и с минимальными затратами с одной стороны и очень большими трофеями с другой. Уже сейчас я думаю, что он полностью оправдал свои затраты на войну. И это — не считая того, какой урожай принесли ему пираты. Поэтому я уверена — не поняв, какие выгоды принесет ему война с нами, он в нее не полезет.
— Но Людовику нечего ему предложить, — развел руками Леопольд.
— В том‑то и дело, — усмехнулась Элеонора. — Если бы у Петра был нормальный выход в море, то купить его было несложно. А так… — пожала плечами Императрица. — В Черном море он заперт проливами. На Балтику выход запечатан шведами, да и потом, чтобы вырваться из Балтийской лужи на большую воду нужно дружить с датчанами, весьма любящими мзду. Архангельск находится очень далеко на севере, отрезанный от основных районов России, что делает его совершенно непригодным в качестве большого торгового порта. Да и далековато из него ходить. Поэтому, в сложившейся обстановке, я думаю, Людовик начнет играть от дипломатических посулов и каких‑то эфемерных выгод.
— Но Петру до всего этого мало дела.
— Верно. Поэтому, рано или поздно, они начнут обсуждать Речь Посполитую. Ведь он явно обозначил свое желание продолжить традиционную для его дома политику противостояния со своим западным соседом.
— Очень вероятно, — кивнул Леопольд, — но я не понимаю, как в этой ситуации может выкрутиться Людовик.
— Основная проблема в том, что на ближайшие десять–двадцать лет как минимум, пока у Петра побережье пустынно, он может вполне выступать союзником Стамбула. После, безусловно, Москва начнет бороться за Босфор и Дарданеллы. Но это будет позже. Полагаю, что Людовик это тоже понимает. Поэтому, наша задача — занять нашего умного и, безусловно, талантливого союзника на этот срок с одной стороны, и сохранить хорошие отношения между нашими державами с другой.
— Проливы… — медленно произнес Леопольд, словно пробуя на вкус это слово. — Ты думаешь это реально?
— Ты мог подумать еще десять лет назад о том, что Крымское ханство будет совершенно разгромлено и опустошено? Причем столь быстро, изящно и малыми силами. Вот и я о том же. Петр — большой выдумщик. О том, что он уже сейчас внимательно смотрит в сторону Стамбула, говорят две вещи. Во–первых, его обет, данный в десять лет. Такие люди как Петр слова на ветер не бросают.
— Но он был недоволен нашим напоминанием этого обета, — возразил Леопольд.
— Только потому, что наш посол поспешил. Петру требовалось несколько лет на подготовку. Он ведь начал готовиться за несколько лет до Азовской кампании.
— То есть, мы сами себе навредили?
— Можно и так сказать, — чуть подумав, ответила Элеонора. — И нам нужно как‑то сгладить этот момент. Этот мальчик из неприметной пешки уже превратился в ферзя на шахматной доске Европы. Хм… так вот. Во–вторых, мы с тобой знаем, что он начал готовить так называемую морскую пехоту — специальные войска, предназначенные для десанта с кораблей на побережье. Как ты думаешь, зачем? Сейчас у него всего три роты морской пехоты, которая себя прекрасно зарекомендовала во время Крымской кампании.
— Очень интересно… — произнес Леопольд. — Значит, Петр готовит решительный натиск на Стамбул с моря. А ведь если мы будем действовать заодно, то все может сложиться.
— Уверена, что если он будет действовать достаточно стремительно, то он и самостоятельно справится. Другой вопрос, что он расчетлив. И вполне способен пойти со Стамбулом на кратковременный союз, если он будет сулить ему выгоду.
— И ты предлагаешь его каким‑то образом связать на эти десять–двадцать лет в Речи Посполитой?
— А у нас есть иные варианты? При его деятельной натуре он сидеть спокойно не будет. И, я полагаю, что намек, который он нам всем дал Днепровской бойней, Людовик понял также хорошо, как и мы. Петр собирается по завершения этой войны вернуться к традиционной для Романовых политике противостояния с Речью Посполитой.
— И первый удар он уже нанес, фактически уничтожив ее армию.
— Вот именно. Причем времени до начала нового раунда у нас немного. Сколько еще продержится Стамбул? Год? Два? Слишком уж они выдохлись, да и потери безмерно велики.
— Но Людовик же хотел использовать Речь Посполитую в борьбе против нас.
— Хотел, но бардак, который творился в Сейме нарушил все его планы. И теперь ему нужен тот, кто сможет навести там порядок и поднять шляхту на нас.
— Какое отношение Петр имеет к польскому престолу?
— У Яна есть дочка — Тереза Кунегунда[43]. Ей сейчас шестнадцать. Петр женат, но это не проблема. Уверена, что французские дипломаты найдут способ Марии Голицыной почить с миром.
— Зачем ему связываться с соседями? Он, полагаю, отлично понимает, какие проблемы это влечет.
— Если французский посол поймет характер нашего союзника, то ему банально могут предложить денег. Насколько я знаю, приданое Терезы сейчас составляет пятьсот тысяч талеров. Добавь Людовик сверху еще столько же, и я уже не буду уверена, что Петр устоит перед соблазном. Он ведь очень трепетно относится к деньгам.
— А дальше, после смерти уже немолодого Яна в Сейме появится партия сторонников Петра…
— Вот именно. И учитывая гений Петра, удар по Империи силами Речи Посполитой может стать по–настоящему сокрушительным.
— Очень опасный вариант, — кивнул Леопольд. — Только зачем ему связываться с этим гадюшником? Одно дело благосклонно принять миллион талеров за заключение политически бесполезного брака. И совсем другое — согласиться на большую войну, которая принесет убытки при любом раскладе. Мне кажется, что Петр возьмет супругу, но от короны Речи Посполитой откажется.
— А мы ему в этом должны помочь, — улыбнулась Элеонора. — Причем не только в Москве, но и в Варшаве, постаравшись протолкнуть на престол Речи Посполитой ярого противника России. Например, Лещинского, который не только ненавидит русских, но и является большим сторонником французской партии. Это, с одной стороны. А с другой — предложим свой союз против него.
— То есть, ты предлагаешь нам всего лишь чуть подкорректировать план моего кузена, оставив на него всю грязную работу?
— Именно так. Мы же останемся верными союзниками и друзьями Петра, что позволит в будущем рассчитывать на совместную войну против османов, которые помня урок Крыма, будут очень осторожны в отношении России.
— В этом деле все хорошо, кроме девочки. Бедная Мария, — покачал головой Леопольд. — Жаль, что мы никак ей не сможем помочь…
Глава 10
15 апреля 1693 года. Москва. Соборная площадьПролетка мягко остановилась, чуть скрипнув стальными рессорами. Петр встал на подножку и на секунду остановился, оглядывая открывшуюся перед ним панораму.
Красивые, аккуратно подогнанные плиты гранита, доставленные с Ладоги, покрывали простор весьма внушительных размеров площади, под которой, укрытые слоем битумной гидроизоляции, располагались три этажа подсобных помещений для будущей резиденции Патриарха. А вдали, метрах в ста пятидесяти высились уже совершенно завершенные стены «коробки» могучего собора.
Работ еще предстояло много, но уже начинали проступать общие черты…
— Монументально, — тихо произнесла Анна. — Куда как грандиознее должно выйти, чем в Риме.
— А ты была в Риме?
— Нет, но я читала…
— Это похвально… — кивнул Петр, продолжая со своей подругой удаляться от пролетки и почетного караула, оформленного в виде крылатых гусар. — Ань, мне с тобой нужно поговорить о чем‑то очень важном.
— Да так, чтобы никто не услышал?
— Именно.
— Что случилось? — Серьезно спросила женщина.
— Ты знаешь, что пару недель назад прибыла французская делегация. Кроме того, произошло расширение представительства Вены. Это все очень плохо.
— Они начали за тебя драться?
— Что‑то вроде того, — кивнул Петр. — Я думаю, что будут трупы. Под угрозой прежде всего Маша и ты.
— Я?
— Думаю, что удар будет нанесен прежде всего по Маше, — спокойно произнес Петр, глядя прямо в глаза Анне. — В дело вступили два ключевых европейских паука. Поэтому спасти ее очень сложно. Ведь им я нужен холостым.
— Но почему? — Возмутилась Анна, для которой Мария стала к тому времени настоящей подругой.
— Нашим «друзьям» из Парижа и Вены нужно втянуть меня в застарелый конфликт между Габсбургами и Бурбонами. Единственный вариант у них заключается в попытке женить меня и через брак, вовлечь в большую тяжбу за наследство. Поэтому мою супругу постараются убрать, дабы место стало вакантным. Кто конкретно это будет делать и как — вопрос. Контрразведка работает, но уж больно много вариантов. Да и ее родители находятся вне зоны контроля. Вполне могут купить кого из прислуги или родича.
