Лина по-кошачьи свернулась в клубочек на ковре у моих ног. Положив руки мне на колени и подперев голову ладонью, она меня разглядывала. Черные волосы свободно свисали почти до самого пола. Лина так и не сняла еще моей рубашки, и ниже пояса у нее по-прежнему были мои брюки с закатанными штанинами.
— Querido. — Длинные, иссиня-черные ресницы томно опустились и так же томно поднялись. — Какая ужасная история. Невероятно. Эта Мэгги. Этот Мигель! — Она передернула плечами.
— Ужасная. Очень верное слово. К ним подходит. Они во много раз хуже, чем те наемные убийцы, которые на них работали. И те и те убивают, но эти убивают медленно, год за годом, высасывая деньги, лишая свои жертвы всего: положения в обществе, разума и, в конце концов, жизни. О Боже! Когда я начинаю думать, что ты тоже крутилась вокруг Мэгги и что тебя могли…
— Не надо, Шелл. Со мной же все в порядке.
— Послушай, милая, сегодня уже поздно, но завтра… впрочем, завтра уже наступило. То есть я имею в виду — сегодня днем… в общем, тебе можно отсюда уходить. Опасность миновала. Преступники за решеткой. Дело завершено. И ты можешь идти.
Длинные черные ресницы снова опустились. Лина наморщила лоб и задумалась. Но это продолжалось недолго, в следующую секунду она уже опять смотрела на меня широко открытыми глазами и хитро улыбалась:
— Но, Шелл, ты же сам только что сказал, что расследование не совсем закончено. Что обязательно надо найти и поймать тех, кто выращивает сырье и везет его через границу. Контрабандисты, торговцы и прочие должны быть пойманы и арестованы, так?
— Ну-у… да, все правильно. Но сейчас это дело Сэма и его команды. Он передаст его в отдел по борьбе с наркотиками. Им займутся правительственные чиновники. На выяснение деталей уйдет время. К тому же надо учесть, что сырье добывали в Мексике. А это значит… Но тебе, Лина, больше действительно ничего не угрожает.
Широкая хитрющая улыбка Лины говорила сама за себя. Она высунула кончик языка и, проведя им по нижней губе, вдруг прищурилась, прижалась щекой к моему колену и заявила:
— Не знаю, Шелл, но мне страшно. Я боюсь. Как бы кто меня не прирезал. По-моему, мне безопаснее оставаться здесь, нет?
Я не выдержал и усмехнулся. Потом запустил руку ей в волосы и откинул их назад.
Лина подняла голову и, вставая на ноги, таинственно шепнула:
— Подожди минутку.
Она пошла в спальню. А я тем временем сделал хороший большой глоток, вернее, набрал виски в рот, но не глотал, а согревал его языком, пытаясь ощутить каждый проникающий в меня градус, и думал. «Завтра — первым делом к господину Мартину. Засвидетельствовать почтение. Поздороваться с Трэйси. Связаться с Сэмом. С писателем тоже обязательно поговорить. С Джорданом Брентом. Заглянуть в офис, нет ли чего. К черту! К черту все! Проспать весь день и ни о чем не думать». Я зевнул, прикрывая рот рукой.
— Querido. — Низкий, глубокий, чарующий голос Лины.
Зевок пришлось прервать, я повернулся в сторону спальни и чуть было не откусил палец левой руки, так и оставшейся у рта.
Из спальни, конечно, вышла Лина. Но это была та Лина, которую я видел в «Эль Кучильо» в первый вечер. Помните? Тугие, сидящие словно влитые шорты; ярко-алое болеро, не совсем скрывающее высокую, роскошную грудь, до которой ей самой, казалось, нет никакого дела, но от которой сходили с ума завсегдатаи «Эль Кучильо»; черные чулки на длинных ногах, золотистая кожа и черные туфли с высокими каблуками. Лина даже собрала вверх и уложила на макушке волосы, чтобы все было точно как в первый раз.
— Ну что, querido, — подошла она ко мне, покачивая бедрами, — разрешишь с тобой присесть?
— О, к-конечно. С-садись.
— Значит, ты решил, что завтра я должна отсюда уйти?
— Э-э… видишь ли…
— Свинья.
— Хм, я…
Лина села рядом на диван и положила голову мне на плечо:
— Давай поговорим, Шелл. Просто поговорим.
— Хорошо, Лина. Давай, я согласен.
Говорила в основном она. И в основном шепотом. Говорила много и долго и все на ухо, то по-английски, то по-испански, а сама в это время терлась щекой, а пальцы ее по мне так и бегали, так и бегали — по лицу, по шее… Короче, наш разговор мне очень понравился. Я почти не отвечал. Разве что отдельными слогами и междометиями. Меня куда-то несло, кружило, и так это было приятно, что все забылось и я даже с Линой, даже с такой женщиной, начал засыпать. Она меня убаюкала.
«Завтра… а что завтра? Нет, надо отдохнуть. Сэм подождет. Офис тем более. Остаются Корнелл Мартин и Трэйси. Но к ним можно в любое время. Трэйси. Досталось бедняжке. Милая, славная Трэйси…»
— Шелл, скажи, я тебе нравлюсь?
— Конечно. Конечно, Трэйси.
Молчание. Мертвая тишина.
— Трэйси?! Трэйси?! Marrano cochino!
О, мое ухо! Ему опять досталось. Я уселся прямо. Спать больше не хотелось…
— Я что-то сказал? Но, Лина, я же… подожди, моя страстная, я же хотел…
Ты — свинья! Свинья, свинья, свинья! — Лина вскочила с дивана, замахала кулаками, а дикая разъяренная красота ее стала еще прекраснее. Испанские оскорбления летели в меня одно за другим. — Deqenarado! Mentiroso! Enqanador![18] Я убью тебя! Прикончу! Выцарапаю глаза и раздавлю как виноградины! Perro mentiroso! Те rasqunare la сага! La rasgare! Perro enqanoso![19]
— Постой, Лина, прекрати. Милая, подожди минутку. Это ж ошибка. Спросонья слетело. Я вовсе не имел в виду… я не хотел…
— Tu eres el diablo mismo! Lo mato como…[20] Дьявол, дьявол, дьявол!
Я ничего не мог поделать. Оставался единственный выход. Нет, я ее не стукнул. Это-то зачем?
Я сделал то, что надо. А как бы я еще сумел ее остановить, а?
Примечания
1
Дорогой, милый (исп.)
2
Матерь Божья! (исп.)
3
Кактусовым соком называют текилу, крепкий спиртной напиток.
4
Да (фр.)
5
Восхитительно! Какой замечательный человек мсье Скотт. Какие же другие скрытые таланты у вас имеются? (фр.)
6
Что такое? (фр.)
7
Да (исп.)
8
Ты — грязная свинья. Не так ли? (исп.)
9
От англ. — Серебряное озеро.
10
Черт возьми! (исп.)
11
Боже мой! (исп.)
12
Это — собака, и он умрет! Я вырву ему глаза собственными когтями! Он подохнет! Да я с ним… (исп.)
13
Червяк (исп.)
14
До свидания, дорогой (исп.)
15
Бедняжка! (исп.)
16
Фриско (сокр.) — Сан-Франциско.
17
Четвертое июля — национальный праздник Соединенных Штатов — день принятия Декларации независимости в 1776 году.
18
Ты же дегенерат! Лжец! Обманщик! (исп.)
19
Лживый пес! Я расцарапаю тебе лицо! Разорву его! Подлая собака! (исп.)
20
Ты же сущий дьявол! Убью как… (исп.)
