— Извините, хозяин. Я просто вспомнил, в каком виде они объявились здесь, в участке.
— А, да. Согласен. Весьма неожиданное и занимательное пришествие. Для некоторых. Так. Любезно оденьте их, приведите в сознание происходящего и доставьте ко мне.
Блэз и Гретхен довольно твердо держались на ногах, входя в кабинет Индъдни, но бодренькими их никто бы не назвал. В них проглядывало смятение людей, пришедших в себя в чужой обстановке без малейшего представления о том, кто, что, когда, где, почему.
— Мои приветствия, — встретил их Индъдни. — Хорошую вы задали гонку злому шерифу по лесам господина Шервуда[57]. Очень мило от вас набраться времени заглянуть ко мне в крайнем конце.
Они тупо уставились на него.
Индъдни указал на углубление с жаровней.
— Не присесть ли нам и пообщаться согретым?
— Послушайте… — начал было Шима.
— Или предпочитаете подкрепиться прежде? У вас был такой вечер, полный хлопот.
— Послушайте… — снова начал Шима, но тут вмешалась Гретхен.
— Хлопотный вечер, субадар? Но ведь еще не вечер? Сейчас не позднее пяти-шести часов, верно?
— Вы так полагаете, мадам?
— Не сомневаюсь.
— Вы так представляете себе положение дел?
— Разумеется.
— Послушайте, — в третий раз начал Шима. — Я хочу знать, какого дьявола мы делаем в участке и как мы сюда угодили из моей лаборатории. Это что, очередные ваши штучки?
— Или зверства полиции, да? — улыбнулся Индъдни. — Весьма любопытное состояние недоумения. Идите сюда, погрейтесь и расскажите мне, почему сейчас не может быть позднее, чем пять или шесть часов пополудни.
— Потому что мы не больше часа, как пришли в лабораторию Блэза.
— О да. В комплексе «ФФФ». Позволяется ли уяснить, где вы обнаружили доктора Шиму, мадам? Вы можете припомнить, что сообщили мне о его исчезновении.
— Ну да. Несколько часов назад. И вы по вашему «секретному» коду НЕМО передали приказ о немедленном задержании — хотя я протестовала.
— А что можно мне было сделать? Однако вы нашли его раньше моих патрульных. Где?
— В моей квартире.
— Невредимого и в здравом рассудке?
— К чему этот вопрос? — Голос Гретхен стал напряженным.
— А разве не таково обычное состояние, в котором мы все надеемся застать разыскиваемых особ? — Медовый голос Индъдни опять источал опасность. — Здравыми и невредимыми, не так ли?
— Здравым и невредимым, именно так.
— Но мне вы не сообщили о своей находке, невзирая на сильное волнение прежде. Почему, мадам?
— Потому что… Потому что у нас оказались более срочные дела.
— Уточните природу таковых.
— Полетать с прометием.
— Ах вот. В надежде навестить тот Инфра-мир, который вы так красочно напридумывали.
— Я тоже не поверил ей, — вмешался Шима. — Я соглашался из вежливости. Но это вовсе не выдумка, Индъдни. Его существование — это факт, холодный неприкрытый факт. Или мне стоит сказать, что это — жареный факт, потому что это нечто запредельное! Бред собачий!
— И все это когда?
— Не больше часа назад. — Шиму бросило в жар от возбуждения. — Это открытие станет новой вехой в истории, дайте мне только записать его и опубликовать. Его назовут синдромом Шимы или эффектом Нунн, не знаю. Мы вкатили себе внутривенно по миллиграмму Pm у меня в лаборатории. Выбрали одни и те же вены, чтобы совпал временной интервал погружения, и прометий свалил нас за считанные секунды. Действие потрясающее, субадар! Небывалое! Этот треклятый Фазма-мир — существует! Не знаю, может быть, глубоко под всем внешним живет целая, мать ее, Фазма-цивилизация. Мы были там (где бы это ни было) слишком недолго, чтобы проводить исследования.
— Вы и вправду так полагаете, доктор Шима?
— Полагаю? Черт возьми, субадар, я это знаю!
— Вы были вместе в этом Подмире, о котором говорила мадам?
— Вместе, но не так, как это понимают в нашем Надмире.
— И сколько продолжалось?
— Трудно сказать. У нас исчезло всякое чувство времени и пространства. Но миллиграмм прометия не мог долго нас держать. Я бы сказал, минут двадцать, а, Гретхен?
— Ближе к получасу.
— И все это время, где находились вы… как вы говорили, доктор?.. если в нашем Надмире?
— В моей лаборатории в «ФФФ».
— То есть, — пояснила Гретхен, — там находились наши тела, субадар. Я же говорила вам, что мы уйдем из Гили, не уходя, — так и было.
— Нет, так не было, — отчетливо произнес Индъдни. Гретхен затаила дыхание, потом выпалила:
— По-вашему, мы лжем?
— Нет, — тихо и определенно ответил Индъдни. — Нет. Я думаю, что вы обезумели, оба… Прометий свел вас с ума. Очевидно, это вещество безмерно опасно.
— Что? Как? Почему вы…
— Любезно послушайте. Пять часов пополудни было вчера. Сейчас уже сегодня — седьмой час утра. Ваши полчаса продолжались двенадцать часов.
— Но… нет, это невозможно!
— И я могу представить отчет о том, как вы провели большую часть этого времени. Были разосланы патрули, была тревога по коду НЕМО. Были постовые, и отовсюду поступали рапорты о ваших безумных выходках по всей Гили.
— Но мы же никуда не выходили, — запротестовала Гретхен. — Наши тела не покидали лаборатории Блэза!
— Нет, оба вы выходили.
— Это и в самом деле ваши штучки, Индъдни.
— Честью своей заверяю, доктор, это не так.
Оба они знали, что Индъдни — человек чести. Они ошарашенно замолчали, уставившись на него с немым вопросом в глазах.
— Угодно ли выслушать рассказ о том, как вы провели эти выпавшие двенадцать часов?
Оба не смогли сказать ни слова в ответ.
Тогда Индъдни продолжил. В рассказе его, предупредил он, может нарушаться последовательность времени и места. Возможно, какие-то события оказались вне поля зрения его сотрудников, которые с огромным трудом могли угнаться за непредсказуемыми похождениями двух безумцев.
— Один из сотрудников, шахматный чемпион по участку, сообщил, что ваши перемещения напоминали ходы коня в тороидальных шахматах.
Начинаем в пять часов пополудни вчера. Имело место следующее: мадам ворвалась в помещение игрушечной лавки и попыталась подбить игрушки на бунт против детишек. Слышали, как она уговаривала плюшевого страуса: «Убей же, малыш, убей! Пристукни этих ребятишек!»
В это же время доктор занимался поисками девственницы в комплексе помещений Интра-Национальной Картель-Ассоциации. Сильно озадачившись, я наконец понял, что первые буквы названия компании образуют существительное ИНКА. Доктор Шима, очевидно, намерен был принести жертву ацтекским богам, вырезав сердце у невинной девы. Вместо ритуального ножа он размахивал линейкой с метрическими делениями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
