Твёрдое покрытие действительно закончилось, как только миновали городской периметр. Дальше катили по достаточно гладкой грунтовке, неровности которой компенсировали широкие, мягкие даже на вид, колёса автобуса. Собственно, дорога отличалась от окружающей местности, пожалуй, только стриженной травой — колеи, столь характерные порой даже для асфальтированных шоссе, практически не просматривались.
— Ну почему у вас тут всё не как у людей? — воскликнула Эль, когда ей объяснили, что всё это из-за низкого давления в шинах.
— В детстве, точно помню, были колеи, — оправдывался папенька. — А потом диктатор повелел возить тяжести по воздуху или водой. Ну и по специально построенным дорогам, где без этого никак. А мы чего? Мы не против и на пневматиках низкого давления поездить, если недалеко. Далеко-то кто ж станет трястись по земле, когда есть хоть коптеры, хоть самолёты?
— Ой! Что это за игрушки? — воскликнула Оли. — Давайте подъедем и поглядим.
Даша послушно повернула по направлению, указанному сестрой. Действительно забавная картина открылась взорам путешественников — игрушечного размера экскаватор копал канаву, землю из которой куда-то отвозили такие же игрушечные грузовички-самосвалы. И ни души поблизости, даже порасспросить некого.
Полюбовались чудесным зрелищем и поехали дальше. Странное дело — дороги как будто бы нет, но указатели на ней присутствуют. Вот, скажем, обозначен отворот на Желтиково, а вот уже и на Пузиково. Остальная же «трасса» ведёт в сторону Гребешково.
— Тут Предгорный куст — полтора десятка деревушек, — объяснил папа.
Заросли по краям дороги стали совсем плотные — сплошная зелёная стена. И путь сделался извилистым.
— Так что? Тут даже не моциках никто не ездит? — вдруг спросила Оливия. — Ну, у них же колёса твёрдые.
— На квадриках здешние пацаны катаются, — пожала плечами Даша.
Нависающие над дорогой ветви то и дело цеплялись за прутья решётчатого кузова. Листочки, веточки и пыльца цветов проникали в салон, оседая на щеках и путаясь в волосах. Сам «экипаж» слегка покачивался на неровностях, объезжая крупные деревья. А потом заросли расступились, открыв сразу всю панораму селения — семь домов стояли по краям восьмиугольной площадки, въезд на которую проходил как раз через пустующее, восьмое место. Сюда были обращены ворота просторных подворий, зады которых завершались длинными сараями. Их сплошная дуга замыкала деревеньку снаружи. Дальше сразу начинался лес. Дома имели одну общую черту — они категорически не походили друг на друга. Рубленый терем, кочка термитника, порождение буйной фантазии невыносимого кубиста, папуасская хижина, классический кирпичный дом с мезонином, купеческая изба и нечто фундаментальное из бетона, металла и стекла.
Дед Лёня и баба Шура, как выяснилось, тяготели к классике. Красный кирпич стен оттеняли светлые швы раствора. Двор, мощёный плиткой, на которой вольным строем стояли бочки-грядки.
— Ой! Как же ты выросла, Дашутка! — женщина, обнявшая внучку, выглядела на чуть менее, чем на средний возраст. Эль уже привыкла к тому, что местные кажутся заметно моложе, чем полагается им быть по её прикидкам. Даже по себе она это отмечала — ну никак не подтверждало зеркало, что ей уже тридцатник.
— Иди сюда, проказница, — это дед появился со стороны сарая и заграбастал Дашу. Совсем не серьёзный такой дед, если с точки зрения возраста — даже на сороковник не тянет. — И ты, дочка, вылезай из коробчонки, проходи в дом, — это уже в адрес невестки. — Показывай нам новых внучек.
С крылечка спустилась девочка Дашиных лет:
— Привет, племяшка!
— Здравствуй, тётя Галчонок! — девчата ухмыльнулись друг другу во всю ширь белозубых ртов и потащили Оли и Ками устраиваться и чистить пёрышки.
* * *
Детворы в посёлке оказалось много. Только в этой семье имелись две сестры и брат Стасика — заметно младше его годами. В соседях тоже и свои дети росли и внуки заглянули проведать стариков. Ближе к вечеру молодёжь сошлась посреди центральной площади, забренчала гитара…
— Ну ка, сестрички, тащите свои инструменты, — скомандовала Даша. — А то как-то неладно у Дяхи выходит, — и, видя что Оли и Ками медлят, топнула ногой.
— Что-то подсказало девочкам — нужно подчиниться. Через пару минут они уже подыгрывали музыканту-самоучке. А потом переглянулись, сделали вступление и:
В путь-дорожку дальнюю
Я тебя отправлю,
Упадёт на яблоню
Алый цвет зари.
Подари мне, сокол,
На прощанье саблю,
Вместе с вострой саблей
Пику подари, — звонко начала Оли.
Удивительно, но эта давным-давно позабытая на Земле песня была подхвачена. А потом пели «Летят перелётные птицы», «Давно мы дома не были» и ещё много всего старинного.
Эль смотрела на молодую поросль и диву давалась — слова, слетавшие с уст этих вооружённых мальков, были им близки и понятны. Дети, несомненно, готовы к тяжёлому боевому походу. В любой момент. Казалось — дай сигнал, и все разбегутся по боевым постам. Или не казалось, а вправду так и было?
* * *
К ужину пришла совсем молодая женщина и, не дожидаясь приглашения, устроилась за столом.
— Здорово, Мелкая! — приветствовала её баба Шура.
— Доброго здоровьичка всем, — улыбнулась гостья. — Дело у меня к Даше. Вернее — разговор. И, такое дело, что лучше будет натощак. Так мы пойдём, потолкуем.
— Ступайте, конечно. Оставим вам и пирога и шанежек, — Эль эту женщину видела в учебном лагере, однако и местные, похоже, знали её прекрасно. — Забирай свою царевну, — заключила бабушка.
Девчата вышли за ворота и вскоре скрылись в лесу. Обе легко одетые и без оружия. Уловив встревоженный взгляд жены, Стасик успокаивающе положил на её руку свою тёплую ладонь: — С Ниночкой наша баловня не пропадёт, — пояснил он.
Но Эль не успокоилась. Она вышла из-за стола, как будто ненадолго, взяла свою двадцатьчетвёрку и скользнула вслед за падчерицей и незнакомкой.
* * *
— Итак, Дарья, мне предстоит кое-чему тебя обучить. А то, понимаешь, волнуется за тебя Кузьмич. Говорит, будто ты собралась прямиком в пасть к хищному зверю.
— Да, страшноватенько мне, тёть Нин! — девочка посмотрела в сторону кустов, за которыми спряталась мачеха, но ничего не добавила.
— Потому, — Мелкая выхватила откуда-то ножик и ткнула им в плечо девочки.
— Ах ты, гадина! — проломившись сквозь ветви, Эль набросилась на эту злыдню и… пролетела мимо.
— А почему он не воткнулся, — услышала она Дашин вопрос, едва вскочила на ноги.
— Потому, что Мать снабдила тебя защитным симбиотом. Он распределил силу удара по довольно большой площади. Синяк таким образом поставить можно, но нанести серьёзной раны не получится. Однако, если не рассчитывать на простейшие функции этого, так сказать, «костюма», а управлять им сознательно, то результат получается значительно лучше. Смотри, — тело женщины словно покрылось струящейся змеиной чешуёй. Нереально гибкой рукой она охватила Эль за талию и легко, словно пушинку, подбросила вверх. Ртутью перетекла метра на полтора и мягко поймала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
