Единственное место откуда осажденные могли достать плотников, это верхняя площадка башни. Но сделать это памфийским стрелкам не давали наемники засевшие на соседних башнях и посылавшие болты на малейшее движение. Практика у них была богатая, арбалеты лучше, а мастерство выше – поэтому они без труда подавляли любое противодействие осажденных. Время от времени они даже пускали болты в узкие бойницы нижних ярусов башни, и не всегда безрезультатно, порой залетающие во внутрь снаряды находили своих жертв, уменьшая количество защитников укрепления.
Имелась в сотне дюжина бойцов, которых, с легкой руки Сэма, называли снайперами. Кто-то из этих парней был в прошлом браконьером, кто-то просто выказал недюжинные способности к владению этим оружием, но это были самые лучшие стрелки. Мало того, у них были и наиболее тщательно изготовленные арбалеты. Их приклады значительно отличались от обычных и проигрывая им в прочности, были куда удобнее в использовании. Рука ложилась в вырез приклада на удобную рукоять. Кроме этого, если при стрельбе из обычного арбалета целиться приходилось по болту, то здесь имелись прицельные приспособления, которые нужно было выставлять в зависимости от дистанции.
Разумеется наличие такого оружии обеспечило бы куда более точную стрельбу и для менее умелых стрелков, но вооружать так всех Георг решил неправильным. Дело вовсе не в том, что подобное оружие было дороже и более трудоемким. И даже не в том, что каждый болт был тщательно сбалансирован, отшлифован и выверен по весу, с заботливо исполненным оперением. Все это вносило неудобство, но не было непреодолимым. Главное было в том, что эти арбалеты требовали более бережного обращения. Можно было создать условия, чтобы подобную заботу проявляла дюжина бойцов, но как быть, если так будут вооружены все?
Снайперы сказали свое веское слово, и вскоре памфийцы боялись высунуть свой нос даже в узкие бойницы. Это позволило плотникам работать в менее нервозной обстановке. Ведь если ты не воин и не свыкся с мыслью о том, что смерть это всего лишь противная и ворчливая соседка, то летящие мимо или бьющие в дерево болты будут заставлять тебя думать о чем угодно, но только не о работе.
Уже через час с небольшим, все было готово к штурму. Желая избежать ненужного кровопролития, Георг предложил осажденным сдаться, но те отказались. По большому счету, это было глупо. На что они рассчитывали было непонятно, ведь осаждающие имели прямой доступ к дверям и понять что именно они соорудили на стене было несложно. Однако выбор сделан и время сейчас работает на них, поэтому барон Авене решил не откладывать.
Все произошло весьма быстро. Тараны, прикрытые деревянными щитами, предохраняющими от обстрела, в одно мгновение вынесли двери, несмотря на то, что последние были укреплены изнутри. Едва это произошло как в теперь уже свободные, дверные проемы начали вламываться люди Георга. Защитники ничего не смогли противопоставить тактике, применяемой наемниками. Те действовали с неумолимостью самой смерти.
Двое нападают, третий за их спинами с арбалетом изготовленным к стрельбе выжидает удобного момента, чтобы не задеть своих и пускает болт в едва образовавшийся просвет. На такой дистанции, когда до цели меньше полудюжины шагов, болт с легкостью прошивает и щит и доспех, добираясь до плоти. При этом выпущенный в упор снаряд, обладает такой силой, что еще и отбрасывает противника назад. Разряженный арбалет назад, следующему за тобой товарищу, взведенный в руки и снова готов разить врага. Разумеется, когда речь идет о стрельбе даже на семьдесят шагов, лучше бы иметь под рукой свое оружие, к которому уже успел привыкнуть и узнать его особенности. Но когда стреляешь вот так, да еще когда больше приходится заботиться о том, чтобы не попасть в своих или не задеть их распрямляющимися дугами – подойдет любой.
* * *
– Ты что-то почувствовал, дружище? Эх, Торк, мне бы твои уши и нюх.
Вообще-то глупо говорить с тем, кто не понимает твоих слов и для общения с которым достаточно простой мысли. Ну, не такой уж и простой, но если есть способность и нужные навыки, а так же сам волколак захочет этого самого общения… Но мастер все же предпочитал проговаривать слова, так было все же гораздо привычнее.
Волан потрепал волколака по огромной голове, меду ушами, не забыв при этом их немного помять. Свирепый зверь, которым пугали детей и не только, на подобное вольное обращение только слегка приподнял верхнюю губу, обнажив страшные клыки и слегка прищурил глаза. Любой увидевший эту картину безошибочно определил бы, что этот самый Торк, лохматый ужас, испытывает удовольствие от проделываемого темным. Тот тоже это заметил, а потому удвоил свои усилия и вскоре зверь сначала пригнул голову к самой земле, а затем повалился на бок, начав барахтаться в шутливой борьбе. Вот только человеку следует соблюдать осторожность даже в подобной возне. Волколак без сомнений выходит против взрослого медведя и у того нет никаких шансов уцелеть в этой борьбе. Потому сила у него велика и одно неосторожное движение, может обойтись дорого. Но как видно, Волану было сейчас не до игрищ.
– Ну чего ты как щенок, разрезвился? Сначала дело, потом отдых. Ты готов? Вот молодец.
К этому моменту Волан уже заметил около двух десятков всадников, мчавшихся по дороге. Не иначе как по какому горячему делу, вон как лошадей нахлестывают. Просто идеально для его целей. Как себя поведет волколак, когда нужно будет отправить волков на верную смерть было непонятно, все же они сородичи, а вот с таким отрядом, стая в полторы сотни голов вполне способна справиться.
При виде всадников, Волану даже стало немного завидно. К сожалению он был лишен возможности пользоваться живым транспортом. Тут дело даже не в Торке. Волколак прекрасно понимал, когда можно трогать добычу, а когда лучше воздержаться. Ему ничего не стоило держать в узде и всю свою стаю. Но ты поди объясни чуть не самому пугливому существу на свете, то есть лошади, что ей ничегошеньки не угрожает.
Поняв, что никто с ним заигрывать не будет, Торк поднялся и с нескрываемой досадой ткнул своего двуногого друга в грудь. Потом с эдакой ленцой зевнул, широко раскрыв пасть и явив свету страшную коллекцию зубов, нежно розовый язык и черное небо. Закрыв пасть с отчетливым клацаньем, он в последний раз бросил взгляд на Волана и скользнул через кустарник в высокую траву, по которой уже стелились множество волчьих спин.
Вообще-то Торк вполне мог руководить атакой находясь в стороне, но как видно вожак должен быть со стаей, чтобы не потерять уважение. Впрочем, по отношении волколака такое утверждение было бы ошибочным, ведь он вел стаю не потому что был первым среди равных, он контролировал каждого члена стаи, заставляя всех безоговорочно повиноваться ему. Тут скорее всего все дело в том, что ему самому нужна была встряска и Волан отчетливо почувствовал это, когда до него донеслись мысленные команды вожака. Ну прямо полководец, никак не иначе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
