– Сойдет, – вздохнула Нада. – В моем случае романтикой и вовсе не пахло. Политический союз, и ничего больше.
– Но я-то его люблю, – сказала Айви. – И знаю, что выйти за пего родители нипочем не позволят. Что же мне делать?
– Сбежать с ним, – предложила Нада.
Айви вытаращила глаза.
– Ты что… Думаешь, такое возможно?
– Что возможно, это без вопросов: Другое дело, насколько желательно.
– Да, для меня это означает порвать с родными. И уж точно никогда не стать королем.
– Но если ты не…
– То потеряю Грея, – закончила за подругу Айви. – Ох, Нада, ну не могу я ни от кого отказаться. Ни от него, ни от папы с мамой!
Нада посмотрела на нее с пониманием. И промолчала.
***
Вечером Айви повстречалась с Греем за ужином, но поцеловать его, конечно же, не смогла. Им приходилось следовать этикету. Правда, она взяла его под руку, так же как Дольф Налу.
Электре пришлось довольствоваться обществом Осляти.
– У тебя чудесный братишка, – сказал Грей, когда они следовали в трапезную. – Он показывал мне всякие свои превращения, и вообще мы с ним о многом поговорили.
Айви изобразила кислую мину.
– С ним поговоришь. Надеюсь, ты не умер со скуки.
– Жив, как видишь. И как раз с ним, по-моему, не очень-то соскучишься. Кстати, он сказал, что у нас есть только один выход.
– Ой, лучше не говори об этом! – воскликнула Айви, искренне уверенная, что Дольф, как и Нада, предложил побег. Что еще может быть на уме у пустоголового мальчишки.
– Да, я тоже сказал, что это нелепо, – согласился Грей. – Но он ухватился за свою идею. Говорит, что завтра нам непременно надо пойти в твою комнату и сверить все с Гобеленом.
– Что за глупости?
Неужто Дольф до того сдурел, что решил проложить маршрут побега по Гобелену.
– Глупости, конечно… – и не пытался возражать Грей. – Но знаешь, Электра с Ослятей тоже загорелись этой идеей.
– Им что, они не принцессы, – сухо отозвалась Айви.
– А при чем здесь это? – не понял Грей.
Поскольку они были не одни, ответить толком Айви не могла и ограничилась тем, что на пороге трапезной шепнула:
– Объясню потом.
Но потом, вечером, в ее комнату влетела Нада и возбужденно затараторила:
– Ой, Айви, Электра мне рассказала! Это так здорово!
Вдруг получится!
– Опять ты насчет побега? Мы ведь уже говорили…
– Да при чем тут побег. Они хотят обнаружить у Грея талант!
– Талант… Неужели Грей говорил что-то подобное?
– Конечно, нет. Он просто рассказал Дольфу о ваших похождениях. Но Дольф предположил, что у него может быть скрытый талант, и сказал об этом Электре, а та – Осляте.
Ослятя согласился, а ты прекрасно знаешь, как рассудительны кентавры. Раз уж он считает, что такое возможно, пренебрегать этим не стоит. Ты только подумай: если у Грея проявится талант, твои родители не смогут возражать против вашего брака.
Айви не позволила себе увлечься этой перспективой, считая, что лучше подавить надежду в зародыше, чем испытать потом крах своих чаяний.
– Грей обыкновен, а у обыкновенов талантов не бывает.
– А вот Ослятя считает, что все утверждения следует периодически подвергать сомнению. Веками считалось, что кентавры талантов лишены, а на поверку вышло, что вовсе даже и нет. Причем на Острове Кентавров и по ею пору отказываются в это верить, но ведь они не правы! Не исключено, что и с Греем дело обстоит точно так же.
– А по-моему, исключено, – тяжело вздохнула Айви. – При дедушке Тренте в Ксанфе поселилась уйма обыкновенов. Все были подвергнуты тщательной проверке, но таланта не выявилось ни у кого. Дед даже просил меня усилить некоторых, надеясь выявить хоть самый захудалый талантишко, но ничего не вышло. Хотя уже их детишек аист приносил с талантами. Нет у обыкновенов магии, нет и быть не может.
– Проверить все равно не помешает, – возразила Нада.
Айви знала, что дело это безнадежное. Но спорить не стала..
***
На следующее утро (сразу после завтрака) Грей, Дольф, Ослятя, Нада и Электра собрались в комнате Айви.
– Хотя в записи и отсутствует неперерывенность.., непрерванность.., не.., это… – начал было, но сбился Дольф.
– Непрерывность, – подсказал Ослятя.
– Вот-вот, это я и имел в виду. Так вот, хотя она и отсутствует, поскольку Гобелен не ре-ги-стри-у-ет снов, и в тыкву мы заглянуть не сможем, путешествие по Ксанфу можно проследить полностью. Ты не возражаешь?
– Ни чуточки, – ответила Айви. Она не верила в полезность этой затеи и подозревала, что братец просто-напросто хочет лишний раз поглазеть, как она целуется с Греем, но решила, что беды от этого не будет.
– Итак, – объявил Дольф, – начнем с самого начала. С того момента, когда Грей обменялся участью с великаном.
Гобелен услужливо выдал четкое изображение лежавшего, опершись на кулак и уставясь в крошечную тыковку, Жирара. Потом он исчез, и на том месте, где только что находилась его голова, оказались Айви и Грей.
Затем эти двое двинулись в путь, и вскоре все смогли наблюдать сцену избавления от брань-репейника.
– Ага! – воскликнул Дольф, – и это, по-вашему, не магия! Где это видано, чтобы «чтобтебятаки» вот так, пачками отваливались?
– Да какая тут магия, – отмахнулся Грей. – Они просто ножика испугались.
Изображение на Гобелене застыло.
– Волшебный ножик, – сказал Дольф, – это интересно.
Надо на него взглянуть.
– Как обыкновенский нож может оказаться волшебным? – спросил Ослятя.
– Да никакой он не волшебный, – ответил Грей. – Это репейник принял его за волшебный, а я всего-навсего блефовал. Я тогда и в магию-то не верил. Ножик самый обычный, действительно обыкновенский. Вот, можете взглянуть.
Взяв маленький складной ножик, Айви сосредоточилась на нем и, спустя несколько мгновений, сказала – Ничего не усиливается, потому что усиливать нечего.
Нет тут никакой магии.
– Дай-ка мне, – попросил Ослятя. – Попробую подрезать копыта, а то я их совсем запустил. Если получится, значит, он все-таки волшебный.
Увы, ничего не получилось. Как ни силился Ослятя подравнять действительно неровный, неаккуратный край копыта, обыкновенское железо его не брало.
– Да, магией и не пахнет.
– А может, дело не в ножике, а все-таки в Грее? – вмешался Дольф. – Нам-то желательно доказать как раз это.
Пусть он попробует подрезать твое копыто.
– Доверить такую операцию обыкновену?! – испугался кентавр.
– Ну, Ося, он же только попробует. Самую чуточку! – взмолилась Электра.
Кентавр уступил. Сразу было заметно, что за прошедший день они с Электрой очень сдружились. Айви понимала, что новый друг пришелся как нельзя кстати девушке, постоянно чувствовавшей себя как бы в тени Нады. Разумеется, это ничего не меняло в ее судьбе: ей предстояло выйти за принца или умереть, по во всяком случае позволяло отвлечься.
Айви порадовалась за девушку: хотя она и не сошлась с пей так близко, как с Надой, Электра безусловно делала жизнь в замке ярче и веселее.
– Мне что, попробовать подрезать копыто? – спросил Грей. – Ножик острый, это должно получиться безо всякой магии.
– Без магии не выйдет, – возразил Ослятя. – Потому что мое копыто имеет магическую твердость. Причем само по себе: мой талант состоит не в этом, а в способности менять цвет копыт. Смотрите!
В один миг коричневые копыта сделались изумрудно-зелеными, а потом ярко-красными.
– Вот это да! – в один голос восхитились Нада и Айви.
– Но как же насчет… – не понял Грей.
– Волшебной твердости»? Это родовой признак кентавров, наряду с выдающейся меткостью при стрельбе из лука и высоким интеллектом. А талант – дело сугубо индивидуальное.
– Понятно, – кивнул Грей. – Но, вообще-то, мне кажется, что хорошо заточенным ножиком можно подрезать любое копыто. Это зависит не от магии, а от стали и заточки..
Он взялся за копыто и осторожно подрезал неровный край. Без каких-либо затруднений.
– Ну вот! – восторженно завопил Дольф. – Что я говорил! Вот тебе и магия!
– Какая магия? – вздохнул Грей. – Я просто знаю свой ножик. Он хорошего качества, не тупой.
– А почему тогда у меня ничего не вышло? – спросил Ослятя.
– Потому что ты не верил в такую возможность, – ответил Грей. – С психологической точки зрения вполне объяснимо: мало у кого получается то, во что он не верит.
Ослятя помрачнел. Он определенно выглядел обиженным, но тут вмешалась Электра.
– Не дуйся! – шепнула она, взяв кентавра за руку и склонившись к его уху. – Он ведь обыкновен, и манеры у него обыкновенские. Где ему было других набраться?
– Не понял, при чем тут мои манеры… – начал было Грей, по его тут же утихомирила Нада.
– Электра имела в виду, что не все правильно понимают, кого что может задеть. Кентавры не позволяют никому усомниться в своей правдивости, а некоторым другим, например, не правится, когда их называют рептилиями.
