– Не понял, при чем тут мои манеры… – начал было Грей, по его тут же утихомирила Нада.
– Электра имела в виду, что не все правильно понимают, кого что может задеть. Кентавры не позволяют никому усомниться в своей правдивости, а некоторым другим, например, не правится, когда их называют рептилиями.
Грей не сразу сообразил, о ком речь. А когда сообразил – воззрился на собеседницу, и нашел, что на рептилию она ни чуточки не похожа. А походит… На кого бы она ни была похожа, ее платье в обтяжку (на Айви бы оно висело) обрисовывало нечто, потрясающее воображение. Приметив его взгляд, Айви ощутила укол ревности, но тут же заставила себя взглянуть на это с другой стороны. Если Грей может заинтересоваться кем-нибудь, вроде Нады, то, может, оно и к лучшему. Пусть хоть ему будет легче.
– Я, наверное, не совсем правильно тебя понял, – снова вступил в разговор Ослятя. – Мне хотелось бы извиниться.
Неожиданно Грей бросил на Айви обеспокоенный взгляд.
Та сначала не поняла, а потом, вспомнив, как извинялась перед ним в особой манере, покатилась со смеху. Остальные растерялись, но Нада живо сообразила, в чем дело.
– А, извинения по-Блянтиковски… Я тебя смутила? – спросила она Грея с весьма проказливым видом.
– Ну уж нет! – воскликнула Айви.
Тут расхохотались все. Понятно, что Грею вовсе не улыбалось целоваться с кентавром, а Айви не хотелось, чтобы он целовался с Надой.
– Я, наверное, нечетко выразился, – сказал Грей, когда все отсмеялись – В твоей правдивости, Ослятя, у меня не было ни малейших сомнений, но то, во что мы верим, действительно на нас влияет. Я долго не мог поверить в магию потому, что у нас в Обыкновении ее пет. А ты не мог поверить в остроту моего ножа, вполне возможно, потому, что не имел дела с обыкновенской сталью. Но теперь, убедившись, что ножик режет, ты, наверняка, можешь сделать все сам.
– Дай-ка попробую, – попросил Ослятя. Он попробовал, и па сей раз у пего все получилось.
– Видишь, – сказал Грей. – Никакой магии, только подходящий инструмент и твоя вера. Ты поверил в возможности моего ножа таким же образом, как я в магию: на основании личного опыта.
– Да, звучит убедительно, – согласился кентавр. – Но раз уж так вышло, не позволишь ли ты подрезать твоим ножом и остальные копыта? Не хочется упускать такую возможность.
– Конечно, – сказал Грей. – Если он затупится, то мы просто поищем точильный камень.
– Такой камень есть в подземелье, – указала Электра.
Дольф нахмурился.
– Ну вот, только я нашел у тебя талант, как ты сам же все и испортил.
– Нельзя испортить то, чего нет, – пожал плечами Грей.
– Смотрим дальше, – упорствовал Дольф. – Наверняка еще что-нибудь приметим.
Изображение па Гобелене снова пришло в движение. Айви, не без некоторой досады, отметила, что за время ее отсутствия Дольф прекрасно научился с ним управляться. Небось все время торчал в ее спальне, глазея на картинки.
– Допустим, ножик у тебя и вправду острый, – ворчал Дольф. – Но почему тебя не берет брань-репейник. Он ко всему цепляется. Значит…
– Опять-таки психологически вполне объяснимо, – сказал Грей. – Ваш репейник знал, что у меня ножик, и, когда я пообещал пустить его в ход, поверил. Сработал метод устрашения.
– Чего»? – переспросил Дольф.
– Он нагнал на репейник страху, – пояснил Ослятя, деловито подрезая копыто.
– А-а, – разочарованно протянул Дольф и снова сосредоточился па Гобелене.
Эпизод с облепихой также воодушевил Дольфа, но Грей отнесся к этому скептически.
– Ты ж ее ножом не пугал, – настаивал принц. – Так что же она тебя, спрашивается, не облепила.
– Думаю, ей не поправилось испускаемое мною амбре, потупясь, буркнул юноше.
– Что не понравилось? – не понял Дольф.
– От него воняло, – снова уточнил Ослятя.
Айви с Надой еле удержались от смеха, а Электре пришлось торопливо прикрыть рот ладошкой.
Странно, но Дольфа это почему-то не рассмешило. Он поморщился и вернулся к Гобелену, где песочный человек принял форму сначала маленького огра, потом священной коровы, затем несуществующего дерева и, наконец, как только Грей к нему прикоснулся, вновь обратился в песчаный холмик.
– Все видели! – крикнул Дольф. – Это что, не магия?
– Нет, – сказал Грей. – Иллюзии всегда прекращают существовать после первого же прикосновения, так что моей заслуги тут нет.
– Пожалуй, ты прав, – неохотно согласился Дольф.
Фигуры на Гобелене направились к древопутане, и Айви, предваряя возможные высказывания братишки, заявила:
– Дерево было сытым.
– Сейчас проверим, – решительно сказал юный принц и, сфокусировавшись па путане, стал прокручивать изображение назад. День сменялся ночью, Гобелен то светлел, то тускнел.
– Ну что? – Дольф отмотал чуть ли не неделю. – Путане несколько дней не попадалось добычи. Значит…
– Значит, она спала или была больна… – не дала ему договорить Айви. – Наконец, может быть, магия в присутствии Грея и впрямь проявляется слабее, потому что он обыкновен. Но это не доказывает наличия у пего таланта.
– Звучит логично, – кивнул Ослятя. – Мы тут в Ксанфе приспособились к магии, а магия к нам. Так сказать, взаимно притерлись. Про обыкновенов этого не скажешь, да и фактор неверия, на который указывал Грей, тоже мог сказываться. Правда, теперь, когда он поверил в магию, действие этого фактора должно сойти на «нет».
Дольф прокрутил изображение вперед до того места, где парочку захватили в плен гоблины.
– Ося, а вот и ты! – весело вскликнула Электра, увидев на Гобелене кентавра.
Все с замиранием сердца следили за тем, как Грей переходил вброд пруд, а когда он и Айви обнялись на островке, Нада воскликнула.
– И ты еще говорила «не романтично!»
– Как раз тогда мы и обручились, – сказала Айви, взволнованная пробужденными этим зрелищем воспоминаниями. – И пусть Источник ненависти был не настоящий…
– Не настоящий? – усомнился Дольф. – Сейчас проверим.
– Ой, охота тебе попусту тратить время! – сказала Айви, но картинка уже прокручивалась назад. Да, следовало признать, что в обращении с Гобеленом Дольф здорово набил руку. Дни и ночи так и мелькали, пока принц не остановил перемотку на новой сцене.
– Что это такое? – спросила Айви.
– Эпизод с пленниками, захваченными до вас, – пояснил Дольф. – Я настроил Гобелен на самостоятельный поиск, так что он сам нашел нужную картинку. Как понимаю, действие происходит еще до пленения Осляти.
Кентавр кивнул.
На Гобелене гоблины Золотой Орды тащили к источнику эльфов, мужчину и женщину. Их поставили перед генерал-гоблинатором. Тот раскрывал рот, и, хотя Гобелен не воспроизводил звуки, и Грей, и Айви, и Ослятя представляли себе содержание его речи. Эльф и эльфесса, судя по их отношению друг к другу, были влюбленными или молодоженами.
Гоблины поступили с ними так же, как с Айви и Греем: девушку отвезли на остров в лодке, а юноше предложили перейти туда вброд. Судя по виду, эльф колебался, не зная, стоит ли соваться в воду. Гоблины гоготали, показывая пальцами то на пего, то на большой кипящий котел.
Наконец – что его к этому подтолкнуло, так и осталось невыясненным, – эльф вошел в воду и двинулся к острову.
Эльфесса устремилась ему навстречу, но он, вместо того чтобы обнять возлюбленную, швырнул ее в воду. Выскочив, девушка в ярости бросилась на него. Завязалась драка: присутствующие созерцали ее с ужасом, а гоблины на Гобелене со злорадством. Сомневаться не приходилось: недавние влюбленные воспылали друг к другу смертной ненавистью.
Кончилось тем, что эльф окунул голову своей бывшей подруги в воду и держал там, пока она не захлебнулась.
После этого он побежал к берегу, явно желая накинуться на гоблинов. Те, отбежав подальше от пруда, забросали эльфа камнями и бросили тело в котел. Потом, с помощью багра, выловили тело эльфессы и, старательно отмыв чистой водой, опустили в котел по соседству.
Изображение потускнело и замерло. Все шестеро наблюдателей переглядывались в страхе и потрясении. По всем признакам Источник ненависти был настоящим.
– Но на нас-то вода не подействовала, – растерянно пробормотал Грей. – Может быть, тут дело в вере: эльфы наверняка считали Источник подлинным.
– И Айви тоже, – возразил Ослятя. – В таком случае, вода должна была подействовать и на нее.
– Возможно, ей как-то передалось мое неверие? – предположил Грей, но это звучало не слишком убедительно.
– А по-моему, Источник самый взаправдашний, а ты его .магию аннигилировал.., или обнулил…, или это, как его…
– Аннулировал, – подсказал кентавр.
– Вот-вот. А значит, у тебя такой талант.
Мнения присутствующих разделились. Конечно, нельзя было исключить, что Источник утратил силу по какой-то посторонней причине, но, с другой стороны, это происшествие безусловно наводило на мысль о наличии у Грея таланта.
