Едва падаю на кровать, губы Демьяна прижимаются к моей шее. Поцелуи ненасытные, быстрые, сразу на грани. Они присваивают и оставляют влажный след. Жажда становится нестерпимой, мы перестаем быть собой и окончательно слетаем с катушек. Дикие звери.
Ерошу волосы на его затылке, стягиваю их, прижимаю голову к себе. Обнимаю руками и ногами.
Он снова целует в губы. Ласкает мой язык, посасывает, и от этого всего пальцы рук немеют. Мы сладко стонем оба и бесконечно целуемся.
Еще. Еще. Еще хочется.
Демьян прерывается, чтобы стянуть с меня топ, на мгновение опускает глаза на грудь, приоткрывает рот и пораженно качает головой.
— Пиздец ты хороша, птенец. Красавица.
И снова нападает. Мы целуемся, пока его руки ласкают тело. Пока он сжимает грудь, везде меня трогает. Быстро расстегивает пуговицы на рубашке. Оторваться друг от друга физически больно, и мы стараемся так сильно не рисковать — целуемся. Сердце тарабанит, кислород в комнате давно закончился, дышим поцелуями.
Страшно, что счастье вот-вот прервется. Кто-то одумается, отступит, потому что так будет правильно, а второй непременно поддержит, ведь дружить с объектом сильной любви очень даже можно. И это намного лучше, чем без него навсегда остаться.
Не может счастье быть таким концентрированным! Невозможно так любить и нуждаться.
Мы торопимся, чтобы успеть по максимуму: потрогать, вкусить, за короткое время зайти как можно дальше. Я вцепляюсь в свою мечту, в своего Демьяна Баженова.
Он отрывается от губ второй раз, чтобы стянуть с меня шорты вместе с бельем. Расстегивает ремень, поспешно снимает джинсы.
Через секунду Демьян снова на мне, а я все не верю, что мы делаем это. Соприкосновение обнаженных тел электризует клетки. Меня разрядами бьет, заставляя выгибаться и жаться к нему. Мурашки бегают. Наша близость немыслима, просто немыслима.
— Какая же ты девочка, — шепчет он между ласками, и я дрожу. — Моя девочка.
Боже. Ну что же он так… душу мою всмятку сразу же. Демьян отстраняется и смотрит в глаза. Обожаю его прозрачные глаза. Жизнь за них отдам в эту минуту.
Сердце разрывается, когда он пальцами расправляет мои складки, прекрасно чувствуя по их влажности, как на меня действует. Дальше, не мешкая, приподнимается и рукой направляет член. Дыхание задерживаю, когда ощущаю вторжение. Демьян замирает, и мы смотрим друг на друга.
Дышим громко, нервно, прерывисто.
Я потеряла возможность разговаривать.
Он пялится как-то бешено. Закрывает глаза, наклоняется к губам и целует. Наши языки касаются, топит болезненной нежностью. Я дрожу и слышу его одобрительный стон.
Он ласкает, одновременно обещая и спрашивая.
Обнимаю его робко, глажу, царапаю. Словно подключилась к нестабильному источнику энергии, душа напряжена, звенит. Сама чувствую его горячий член, прижавшийся там, внизу. На входе. Член Демьяна Баженова, моего самого лучшего друга, жжет прикосновением. Живот каменеет от острого спазма, чувствительность максимальна. Я боюсь пошевелиться. Я… просто в панике. Если Демьян не будет двигаться, если просто продолжит целовать меня в этой позе… мне будет достаточно.
Он вновь касается языком моих губ, раскрывая их, облизывает мой язык щемяще нежно. И я киваю.
Происходит вторжение. Решительно и плавно Демьян входит на полную, как будто одновременно касаясь всех чувствительных точек. Твердый, слишком большой. Я хватаю ртом воздух, сраженная ощущениями. Вцепляюсь в его плечи и выгибаюсь. Ему мало, он хочет глубже. Делает толчок. Еще один. Еще. Я запрокидываю голову, и он впивается в мою шею поцелуями. Сжимает меня в руках. Стискивает мои ягодицы. Я послушной девочкой максимально подаваю грудь с болезненно-острыми сосками.
Демьян двигается.
Толкается внутри меня. Быстрее и быстрее. Жестче. Мы задыхаемся и стонем. Бомбит от ошеломляющей степени близости. Он грубо берет меня, ебет, как я смело и попросила, о чем и мечтать не могла, но я совершенно не чувствую боли, лишь восторг и кипящее удовольствие. Мысли в кашу. Он скользит как по накатанной, как поршень в идеально смазанной системе. Словно мое тело лепили специально для его члена, для момента этого. На каждом вторжении выдыхает сам и отправляя в рай меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это не секс, а кайф чистый и концентрированный. Демьян меня берет так быстро и жадно, что горю от осознания собственной красоты и желанности. От того, что женщиной себя чувствую, как, наверное, впервые в жизни. Его жесткие движения выбивают душу, мысли, разум, освобождая что-то внутреннее, животное, истинное. Дикие-дикие звери.
Оргазм в этом первобытном удовольствии зарождается внезапно. Внутри все сжимается до боли, а затем — череда резких спазмов, таких сильных, что разбиваюсь вдребезги. Тепло волнами по телу катится, а там внизу — безумное удовольствие. Снова и снова. Словно тела лишь для этого созданы.
Обнимаю Демьяна, прижимаюсь к нему, стремлюсь слиться каждой клеточкой. Слишком хорошо, слишком для меня. Почувствовав, что Дёма отстраняется, я лишь сильнее льну. Не могу его потерять, не в состоянии.
— Крис… птенец… Девочка… — шепчет. — Не могу больше. Дай и мне.
Он на грани. На грани того, чтобы кончить со мной. От этой мысли вновь швыряет в небо, я безумно хочу, чтобы ему было классно. Так классно, как никогда и ни с кем.
Демьян резко выходит, сжимает член и по моему животу ударяют теплые брызги. Он кончает, а меня потряхивает от зрелища и запаха. Он низко стонет, его рука движется по стволу резко и быстро, синхронно с бедрами.
Демьян плавно замедляется. Потом обнимает меня и утыкается в шею — потный, любимый, мой. А я умираю, просто умираю под ним, принимая случившееся и его наслаждение. Закутываясь в то, что чувствую. Улыбаюсь. Живу.
Глава 30
«Я его люблю», — эхом раздается в голове.
Через минуту Демьян отрывается от моей шеи и приподнимается на локтях. Мы заглядываем в глаза друг другу, стараясь прочесть мысли.
Я люблю его! Так сильно сжимается сердце.
Главный вопрос зависает в воздухе: стоит ли нам извиняться за эту бешеную, спонтанную близость? Стоит ли каяться?
— Ты как? — спрашивает Демьян.
— Хорошо. Классно, — шепчу. — А ты?
— Я рассчитывал, — говорит он, — что нам не понравится, мы посмеемся над вспышкой похотливого безумия и вернемся к прежнему формату.
Я так сильно люблю тебя, что согласна и на это.
— И? — приподнимаю брови.
— По ходу, я влюбился.
Улыбка широко растягивает губы, я демонстративно усмехаюсь, почувствовав себя самой красивой на свете. Баженов тянется целоваться, я отшатываюсь. Он тянется снова, я отворачиваюсь и смеюсь, дразня его.
Прижимаю палец к его губам, Демьян тут же его целует. Следом делает хитрый маневр и впечатывается в мои губы своими! Мы смеемся, ударяясь зубами, а потом, резко посерьезнев, целуемся. Безумно сладко целуемся, крепко обнимаясь.
— Это хорошо, — шепчу я, когда он снова входит в меня. — Это так хорошо. — Запрокидываю голову, впиваясь ногтями в его плечи и закрывая глаза. — Не останавливайся.
— Я хочу тебя. — Его голос прокатывается вибрацией по коже.
Его твердый член растягивает внутри, подтверждая слова.
А дальше все на грани. С былой торопливостью, но и с жаждой, как будто усиленной. Мы не утолили ее, мы словно сорвали кран похоти. Остановиться немыслимо, в какой-то момент я понимаю, что… и незачем. Незачем прерываться, чтобы кому-то что-то доказывать.
Мы занимаемся любовью снова и снова, не способные разлепиться. Меняем позы, ласкаем друг друга и много трогаем. То нежно двигаемся, то трахаемся бешено. Любим с опустошающей требовательностью. Читая мысли, исполняя малейшие желания.
Параноики. Не отдающие себе никакого отчета, дорвавшись и пользуясь моментом на полную.
***
Я открываю глаза, потому что чувствую сильную жажду. За окном темно, горячий как печка Демьян мерно дышит рядом. Спит?
