Общая стратегия для всего комплекса заключалась в том, чтобы создать полностью автономный от ресурсов Земли, узел производства кораблей. Да, сами корабли могли летать, только руководствуясь командами цифрового разума, и Виктора как старшего офицера, но он нашёл ещё одну уловку которая сильно поможет его стране в развитии. Когда количество кораблей перевалит за два десятка, он планировал начать создание такого же сборочного комплекса на Луне, попутно строя подземный город, который впоследствии планировал передать для нужд российских исследователей.
Но это всё были планы на будущее. Военно-политическое руководство, неожиданно для Виктора попросило! изыскать возможность для формирования двух истребительных полков. На лёгких машинах и на тяжёлых, причём сделав это в кооперации с авиационными конструкторами, которые должны будут разместить в корпусе инопланетного летательного аппарата навигационное и прицельное оборудование для использования оружия российского производства. Поэтому в редакторе кораблей, пришлось внести некоторые изменения к тем что уже были. Увеличить сечение отверстий сквозь прочный корпус, и предусмотреть размещение приборов и оружия внутри корабля, за теплозащитными створками. Потому что летательные аппараты талгор рассчитанные на гиперзвук легко выдерживали, нагрев корпуса до двух – трёх тысяч градусов, что для всяких там радаров оптико-локационных систем, и ракет на внешней подвеске означало как минимум выход из строя. Поэтому пришлось влезать во внутреннюю архитектуру силовых наборов корпусов, и прочие тонкости, чтобы учесть все пожелания пары въедливых стариканов, из конструкторского бюро Сухого.
Они быстро разобрались в уровне знаний Виктора и редко, когда просили его сделать что-то что выходило за рамки его возможностей, как в тот раз, когда они попросили его уточнить прочность детали на скручивание.
Но старики помогли Виктору разобраться с архитектурой нового корабля, расчертив на огромном планшете, расположение пушек, цепей жизнеобеспечения и вообще всего, что нужно раскритиковав стандартные решения заложенные в память импланта.
Тем временем со стапеля сошёл первый серийный истребитель, который решили назвать МиГ-259. Конечно конструкторское бюро Микояна фактически не имело отношения к этой машине, но секретность нужно было поддерживать.
Испытывали машину здесь же испытатели ОСК, и когда все изменения были внесены, а протоколы подписаны, цех стал штамповать новые машины со скоростью два истребителя в неделю, а конструкторы занялись тяжёлым истребителем уже получившим индекс Су-122.
Пилоты нового полка уже прибыли в Дзержинск, и после короткого курса по матчасти, начали осваивать машины под руководством испытателей, которые успели очень хорошо изучить истребитель.
Строго говоря никакой необходимости в высококвалифицированном пилоте в ложементе нового МиГа не было. Управлять машиной мог бы и ребёнок. Но военный лётчик – это не только рефлексы и навыки управления техникой. Это ещё и внутренняя дисциплина, собранность, и много других качеств. Поэтому пилоты несмотря на внутреннюю оторванность и даже где-то отмороженность, жёстко следовали всем предписанием испытателей, и регламентов, которые фактически писались прямо при них.
Две сотни монтажных роботов делали один тяжёлый истребитель за три дня, и восемьдесят машин собрали к весне 90 года.
К этому времени, строители подняли ещё один огромный ангар, где начали сборку небольших летающих машин для нужд аварийных служб, и прочих специальных структур.
Дзержинск окончательно превратился в огромный производственный кластер, где только одного титана на складе была тысяча тонн.
Но несмотря на огромные толпы народа, на самой производственной площадке не было людей кроме Виктора. Все работники завода и военнослужащие могли двигаться только до забора, где стояли автоматические турели, и прохаживались дозором охранные роботы талгорского производства. Временами ЦиР фиксировал попытки взлома сети, но никому не удалось даже близко подобраться к принципам работы защитных протоколов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В целом, у полковника Макарова, отношения с другими офицерами было ровно – благожелательное. Все знали, что это именно он управляет производственным комплексом, который выкатывает из своих недр разную интересную технику, и всё что делают все остальные люди – это обеспечение нормальной работы завода.
Половой вопрос решали встречи с девчонками в Красноярске, куда Виктор летал на собственном двухместном кораблике, который был сделан похожим на самолёт, хотя и двигался на совершенно ином принципе и мог запросто долететь до Луны и обратно.
Вот на нём-то он и летал на встречи со своими многочисленными подругами, отдыхая от изматывающего производственного процесса.
Поскольку ему так и не удалось наладить контакт с Еленой Талановой, он просто и без затей обратился к своему руководству чтобы оно нашло нужного человека и отцы-командиры действительно обнаружили пропащую, в недрах Службы Внешней Разведки. Более ничего о ней узнать не удалось, и Виктор понял, что Елена скорее всего на выезде, а это дело может затянуться и на несколько лет и вообще насколько угодно.
Та короткая встреча оставила в душе Виктора много эмоций и воспоминаний, но тогда он посчитал что девушка должна сама разобраться в себе и в том, что она хочет, прежде чем подкатывать со всякими предложениями. А теперь жалел том что не проявил инициативу.
Но… «Родина ждёт что каждый выполнит свой долг». И значит не нужно бегать кругами, а терпеливо ждать пока Лена не окажется дома, в России.
Отставных пилотов, и списанных по ранению или увечью было немало, так что кому сесть за штурвалы новой техники вопрос не стоял. Так и появилась воздушная милиция, аварийные аэроотряды коммунальных служб, и совсем уж нетрадиционные отряды воздушных участковых врачей, в сельской местности, неформальной эмблемой которых стала клизма с крылышками.
И наконец-то был закончен и запущен полноценный реактор, производивший не только электроэнергию, но и некоторое количество эфира, который был необходим для обработки материалов и производства накопительных кристаллов.
И сразу производственная программа шагнула вперёд так, что выпуск лёгких летательных аппаратов типа аэробайков и аэроавтомобилей, подскочил до десяти единиц в день. Немного, но на средний город было достаточно двух десятков бригад скорой помощи на воздушном транспорте, а на миллионник штук пятьдесят.
Самым сложным оказалось создание службы воздушного движения в городах, и организация оного. Когда над городом летало штук десять вертолётов это было несущественно, а вот уже сотня летающих машин над Москвой создавали проблему, и её срочно потребовалось решить, сначала используя старые локаторы ПВО, а позже установив на всех крупных зданиях датчики системы воздушного контроля, и посадив полную смену живых диспетчеров воздушного движения, на крышу одного из высотных зданий.
Причём даже когда количество летающих машин было уже достаточно велико, Служба Воздушного Движения, ничего не делала, полагая что всё как-то рассосётся само, и лишь получив могучий пендаль в виде увольнения директора СВД, и двух его заместителей, всё внезапно взошло и заколосилось. И даже военные, которые уверяли что над городами никак летать невозможно, сразу придумали новые регламенты безопасности, потому что бывший начальник ПВО Москвы, печально помахал им всем из персональной пенсии.
Изменения случились и в хозяйстве Виктора Макарова. Весь производственный комплекс перешёл под юрисдикцию Управления Делами Президента, а армия лишь охраняла важный объект. Впрочем, военные делали это от души и на совесть, потому что новые истребители, а также летающие машины уходили в армию десятками, и одно появление в воздухе пары МиГов, разгоняло все военные машины других государств как метлой. Как минимум потому что ударная волна, которая образовывалась от летящего на гиперзвуке истребителя могла просто разрушить обычный самолёт, в во-вторых потому что новые истребители не были видны на радарах, и только огненное облако плазмы вокруг корпуса, сообщало о том, что это не мираж.
