Прежде чем начать осмотр развалин, Евгений обошел вокруг них, осматриваясь по сторонам и особенно пристально глядя себе под ноги. Его внимание было вознаграждено на второй половине круга. На небольшом участке мягкой земли, когда-то обильно унавоженной овечьим пометом, он увидел два вполне четких отпечатка спортивной обуви: кед или кроссовок, примерно сорок пятого размера, и, что особенно заинтересовало офицера военной разведки, глубокий и четкий отпечаток лошадиного копыта. Пройдя по воображаемому пути человека и лошади, уже в довольно густой траве Евгений обнаружил целую дорожку лошадиных следов. Верхний слой дерна оказался буквально вывернут лошадиными подковами, из чего Кудрявцев сделал вывод, что лошадь шла тяжело нагруженной. И что было особенно примечательно, следов человека возле отпечатков копыт на этот раз не оказалось. Все та же трава не сохранила отпечатков ног более легкого существа. Тщательно осмотрев дорожку следов, Кудрявцев многозначительно покачал головой и, оглянувшись, уже по-новому взглянул на развалины фермы. «Диверсанты были здесь – приходили за своим оружием. И раз ушли отсюда с нагруженными лошадьми, значит, они уже взялись за выполнение нового заказа», – сказал себе Евгений и двинулся к кирпичным развалинам.
Постояв несколько секунд возле разрушенной стены, окаймляющей то, что когда-то было фермой, он перешагнул через нее и ступил на кучу битого щебня. Осторожно ступая по хрустящим под ногами кускам кирпича, он взобрался на самую вершину кучи каменных обломков и, остановившись там, еще раз осмотрелся вокруг.
«Тайник наверняка где-то подо мной. Метровый слой битого кирпича отлично защищает оружейный склад не только от взрыва брошенной сюда гранаты, но и от прямого попадания артиллерийского снаряда, – начал рассуждать Кудрявцев. – Но насколько надежно завален должен быть сам тайник, настолько и доступен должен быть в него вход. – Евгений спустился с кучи кирпича и принялся ходить вокруг нее. – Плохо, что на камнях и битом щебне не остается следов, – мысленно добавил он. – Эх! Как бы они сейчас пригодились. Где же все-таки диверсанты устроили вход в свое подземелье? Вход – это скорее всего лаз, колодец. А колодец обычно прикрывают крышкой».
Евгений остановился перед россыпью мелких обломков. Что-то в наваленном перед ним кирпичном крошеве показалось ему подозрительным. Он присел на корточки, принялся разглядывать обломки более внимательно и… ничего не обнаружил. Перед ним были самые обычные камни. Кудрявцев перебрал руками несколько лежащих перед ним обломков и уже собирался подняться на ноги, но тут его взгляд скользнул в сторону. И Евгений понял, что его так насторожило. На узком пятачке примерно в один квадратный метр все обломки были мелкими, хотя везде вокруг валялись части железобетонных свай, куски стены, состоящие из нескольких кирпичей, схваченных раствором, и целые каменные глыбы из десятка и более сцементированных кирпичей. Евгений с азартом принялся отбрасывать в стороны мелкие обломки и, подняв очередной кирпич, увидел под ним темно-серую поверхность доски. Это открытие удвоило его силы. Кудрявцев с еще большим остервенением принялся разгребать завал, пока полностью не очистил от каменного крошева сбитую из плотно подогнанных досок крышку люка. «Что и требовалось доказать!» – удовлетворенно выдохнул он и взялся за привинченную в центре деревянной крышки откидную ручку. К удивлению Евгения, крышка оказалась на редкость тяжелой. Он взялся за нее двумя руками, почувствовав, что та начинает приподниматься, потянул сильнее и чуть не опрокинулся на спину, потеряв равновесие, потому что крышка вдруг враз стала легкой. Все еще держа крышку в руках, Евгений с удивлением заглянул в открывшийся ему черный зев земляного колодца и увидел свободно свисающую с крышки люка стальную проволоку, конец которой терялся где-то в темноте земляного лаза. И еще Евгений почувствовал, причем настолько ясно, словно воочию увидел, как со свободного конца проволоки свисает кольцо гранаты с предохранительной чекой, которую он выдернул, приподнимая крышку люка. Пальцы офицера разжались сами собой, и, выпустив из рук деревянную крышку, он устремился к разрушенной стене, в одном прыжке перелетел через нее и бросился на землю, прикрыв голову руками. В следующее мгновение земля под ним содрогнулась, а на Евгения со всех сторон обрушилась волна чудовищного грохота и сверху полетели куски битого кирпича и щебня. Несколько довольно увесистых булыжников ударили его по спине, по счастью, не задев голову, и, когда закончился камнепад, он смог подняться. Спина сразу же отозвалась ноющей болью, свидетельствуя, что в тех местах, куда его ударили разбросанные взрывом камни, обязательно возникнут синяки.
Стараясь не обращать внимания на боль, Евгений добрел до разрушенной стены, через которую, спасая себя, ему пришлось перепрыгнуть, и взглянул на развалины бывшей фермы. Куча каменных обломков в центре овечьего стойла провалилась под землю. На ее месте в земле зияла огромная воронка, на четверть заваленная все теми же битыми кирпичами и кусками железобетонных плит. Кудрявцев удрученно вздохнул. С первого взгляда ему стало ясно, что на расчистку завала уйдет не меньше суток. Но даже проникнув во взорванный схрон, вряд ли удастся определить, какое оружие хранили в своем тайнике диверсанты, а какое забрали с собой.
– …что за взрыв? Кто в курсе, ответьте.
Евгений вздрогнул от неожиданности. В первый момент он удивился, что за голос звучит у него в ухе, но в следующий миг сообразил, что ожила закрепленная у него на голове миниатюрная рация.
– Внимание всем! Говорит Казак! – объявил Евгений в микрофон. – Обнаружил замаскированный схрон в трех километрах к юго-востоку от Курчалоя. При попытке проникнуть внутрь спровоцировал взрыв. Пострадавших нет, – добавил он, слегка покривив душой. – В помощи не нуждаюсь. – И закончил: – Доложите обстановку!
– Я – Первый. Продолжаю поиски в указанном районе, – немедленно ответила рация, после чего последовало еще четыре аналогичных доклада.
Но следующее сообщение заставило Кудрявцева заволноваться:
– Я – Шестой. При осмотре ручья в четырех километрах к востоку обнаружил отпечатки лошадиных копыт и следы спортивной обуви сорок шестого размера двухсуточной давности. Продолжаю поиски.
«Есть! – мысленно воскликнул Кудрявцев. – Они движутся на восток». Он восстановил в памяти карту, которую передал в руки майору Снежину, отправляясь на осмотр разрушенной фермы, и с удивлением для себя обнаружил, что, помимо блокпостов на дорогах, на пути диверсантов до самой границы с Дагестаном нет ни одного объекта или населенного пункта, где бы размещались части или подразделения федеральных сил. «Там даже колонны не проходят, за исключением тех, что изредка привозят гуманитарную помощь из Хасавюрта, – вспомнил Кудрявцев. – Так на что же диверсанты собираются напасть?»
Продолжая размышлять над заданным самому себе вопросом, Евгений выслушал доклады остальных своих бойцов, которые, как и пятеро предыдущих, тоже ничего не обнаружили. Приказав всем продолжать поиски и сообщив Шестому, что следует в его район, Кудрявцев отключился.
Пробежав легким бегом по долине три с половиной километра, отделяющие развалины фермы от одного из крохотных притоков реки Аксай, Кудрявцев оказался на берегу ручья, где были обнаружены следы лошадиных копыт и отпечатки подошв спортивной обуви. Боец, сообщивший о следах, ждал своего командира возле ручья, на его противоположном берегу.
– Здесь, товарищ майор, – объявил он и указал себе под ноги.
Кудрявцев отыскал взглядом в ручье несколько крупных валунов, которые выступали над поверхностью воды, и, перепрыгивая с одного на другой, за несколько секунд перебрался на другой берег.
– Лихо вы, – заметил «каскадовец», восхищенно покачав головой. – А я не догадался, пришлось разуваться.
– Какие твои годы, – усмехнулся Кудрявцев и, перейдя на серьезный тон, приказал: – Показывай свои находки.
– Вот, смотрите.
Проследив взглядом за направлением его руки, Кудрявцев увидел на глинистом берегу несколько еще более четких отпечатков лошадиных копыт и след кроссовки, но не такой, какой встретился ему возле оружейного тайника диверсантов.
– Интересно, – заметил Евгений, продолжая рассматривать следы. – А на том берегу смотрел?
– Смотрел, – подтвердил боец. – Там все чисто. Они выбирали, куда ступать, и если бы, перебравшись через ручей, не наткнулись здесь на полоску глины, то вообще бы не наследили.
– Интересно, – повторил Евгений, затем сел на землю и принялся расшнуровывать собственные кроссовки.
Развязав шнурки и сняв обувь, он закатал до колен армейские брюки и решительно вошел в ледяную воду горного ручья. Вода буквально обожгла босые ноги, но Евгений, старательно нащупывая ногами отполированную течением гальку, медленно двигался по ручью. Оставшийся на берегу «каскадовец» с недоумением смотрел на своего командира, не решаясь поинтересоваться его более чем странными действиями. Лишь когда Кудрявцев остановился и, нагнувшись, поднял что-то из воды, боец решился спросить:
