— Прошу прощения, — сказал он Аннабель, после чего схватил Оливию за руку и оттащил в дальний угол гостиной. — Чего ты от меня хочешь? — прошипел он.
— Не понимаю, о чем ты.
— Прекрати эти игры. Ты жжешь меня взглядом с той самой минуты, как я вошел.
— Она так расстроена!
— Сам вижу! — рявкнул Себ.
Оливия ткнула его пальцем в грудь.
— Так сделай что-нибудь!
— Но я-то тут при чем?!
Он, и правда, был ни при чем. Ньюбури положил на Аннабель глаз задолго до того, как Себастьян оказался замешанным во всей этой кутерьме. Ее положение ничуть не изменилось бы, даже если бы она никогда не встретилась с Себастьяном.
— Ей необходимо выйти замуж.
Святые небеса!
— Ты что, намекаешь, что я должен сделать ей предложение? — спросил он, отлично понимая, что именно на это она и намекает. — Да я знаю ее не больше недели!
Оливия посмотрела на него, как на отпетого мерзавца. Вот дьявольщина, по правде говоря, он себя таковым и чувствовал. В противоположном углу гостиной рыдала в его платок Аннабель. Нужно вообще не иметь сердца, чтобы не броситься ей на помощь.
Но жениться? Кем надо быть, чтобы жениться на женщине, которую знаешь… сколько?.. дней восемь? Возможно, в обществе он и слывет беспечным и бесшабашным, но исключительно потому, что ему нравится подобная репутация. Он создал ее нарочно, поскольку… поскольку… о, черт, он и сам не знает, почему. Наверное, просто находит ее забавной.
Но он всегда считал, что уж Оливия-то знает его лучше.
— Мне нравится мисс Уинслоу, — прошептал он. — Очень нравится. И я сожалею, что она оказалась в столь кошмарной ситуации. Видит Бог, я, как никто, понимаю, какое это несчастье — жить рядом с Ньюбури. Но сам я тут ни при чем. Это не мое дело.
Оливия впилась в кузена полным разочарования взглядом.
— Ты сама, между прочим, вышла замуж по любви, — напомнил он.
У нее заходили на скулах желваки, и Себастьян понял, что удар попал в цель. Что почему-то заставило его почувствовать себя ужасно виноватым. И все же остановиться он не мог.
— Мне ты в этом праве отказываешь, так? — спросил он.
Вот только…
Он оглянулся на Аннабель. Та неподвижно смотрела в окно. Волосы ее начали выбиваться из шпилек, и теперь по спине к лопаткам спускалась волнистая прядь.
«Она станет еще длиннее, если намокнет», — отстраненно подумал Себастьян.
Но ему не суждено увидеть ее мокрой.
Он сглотнул.
— Ты прав, — внезапно согласилась Оливия.
— Что? — он, моргая, обернулся к собеседнице.
— Ты прав, — повторила она. — С моей стороны было несправедливо ожидать, что ты очертя голову бросишься ей на помощь. Она далеко не первая девушка в Лондоне, которую выдают замуж против воли.
— Нет, — кивнул он, с подозрением глядя на Оливию. Она что-то задумала? Вполне возможно. А может, и нет. Черт возьми! Как же он ненавидит, когда не в силах понять, о чем думает женщина!
— Всех все равно не спасешь.
Он покачал головой, но как-то неуверенно.
— Ладно, — резко заключила Оливия. — По крайней мере, нынче днем мы ее спасем. Я уже сказала ей, что она может оставаться у меня в гостях до вечера. Ньюбури, без сомнения, потеряет терпение и отправится восвояси.
— Он что, прямо сейчас у них дома?
Оливия коротко кивнула.
— Аннабель как раз возвращалась из… в общем, не знаю откуда. Полагаю, из магазина. И увидела, как граф вылезает из экипажа.
— И она уверена, что он приехал делать предложение?
— Что-то мне подсказывает, что ей не хотелось оставаться и проверять правильность своих подозрений, — язвительно ответила Оливия.
Себастьян медленно кивнул. Сложно поставить себя на место Аннабель, но ему казалось, что он сделал бы то же самое.
Оливия бросила взгляд на часы на каминной полке.
— У меня назначена встреча!
Себастьян не поверил ни единому слову, но сказал:
— Я составлю ей компанию.
Оливия выдохнула.
— Полагаю, мы должны послать записку родным Аннабель. В какой-то момент ее хватятся. Правда, зная ее бабушку, может быть и и нет…
— Скажи, что пригласила ее в гости, — предложил Себастьян. — Они не могут возражать против вашего знакомства. — Оливия являлась одной из самых популярных молодых матрон в свете, любой бы лишь обрадовался, возьми она его дочку… или внучку… под свое крылышко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Оливия кивнула и подошла к Аннабель. Себастьян налил себе выпить, одним глотком осушил бокал и налил еще. И еще один для Аннабель. Когда он подошел с ними к девушке, Оливия уже попрощалась и шла к выходу.
Себастьян протянул бокал.
— У нее назначена встреча, — сказала Аннабель.
Себастьян кивнул.
— Возьмите, — произнес он. — Возможно, вам не хочется. А может, наоборот.
Она взяла бокал, отпила крохотный глоток и поставила на стол.
— Моя бабушка слишком много пьет, — сказала она щемяще блеклым голосом.
Себастьян, ничего не ответив, сел на ближайший стул и сочувственно хмыкнул. Он не умел себя вести с расстроенными женщинами. Совершенно не знал, что говорить. И делать.
— Она не буйная, когда выпьет. Просто ведет себя странно.
— И становится любвеобильной? — спросил он с кривой ухмылкой. Вот уж неподходящий комментарий. Но Себастьян не мог вынести печали в глазах Аннабель. И готов был говорить что попало, лишь бы она улыбнулась.
И это сработало! Улыбка вышла бледная. Но он все равно почувствовал себя победителем.
— Ах это! — Аннабель прикрыла рот ладошкой и покачала головой. — Мне так жаль! Кажется, никогда в жизни я не ощущала себя столь неловко. Я раньше не замечала за ней такого!
— Видимо, всему виной моя красота и неотразимое обаяние.
Аннабель смерила Себастьяна сердитым взглядом.
— Вам хочется сказать что-нибудь по поводу моей безмерной скромности? — осведомился он.
Она покачала головой. Ее глаза потихоньку обретали былой блеск.
— Никогда не умела как следует врать.
Он прыснул.
Она отпила еще глоток из бокала и снова поставила его. Но не отпустила. Сидела и барабанила пальцами по стеклу. Непоседливая она девушка, его Аннабель.
Непонятно почему, но Себу это нравилось. Сам он совсем не такой. Ему всегда легко удавалось сохранять совершеннейшую неподвижность. Наверное, именно поэтому из него и получился отменный снайпер. На войне, в засаде, иногда приходилось часами просиживать неподвижно в ожидании подходящего мгновения, чтобы спустить курок.
— Я просто хочу, чтобы вы знали… — начала Аннабель.
Он ждал. Слова явно давались ей нелегко.
— Я просто хочу, чтобы вы знали, — снова произнесла она так, словно изо всех сил пыталась собрать смелость в кулак, — …что я понимаю, к вам это не имеет никакого отношения. И я вовсе не жду…
Себастьян покачал головой, пытаясь избавить ее от необходимости говорить на эту тему.
— Тс-с-с. Тихо. Вы не должны ничего говорить.
— Но леди Оливия…
— Временами вмешивается не в свое дело, — перебил он. — Давайте-ка пока вообразим, что… — тут он на секунду задумался. — Это книжка Горли?
Аннабель моргнула и опустила глаза. Кажется, она совершенно забыла о книге на своих коленях.
— Ах да! Леди Оливия дала мне ее почитать.
Он протянул руку.
— И которую же она вам дала?
— Э-э-э-э… — Аннабель бросила взгляд на название. — «Мисс Сейнсбури и загадочный полковник». — И протянула книгу Себастьяну. — Думаю, вы ее уже читали.
— Разумеется. — Себ открыл книгу на первой странице. «Неверный свет зари», — пронеслось у него в голове. Он ясно помнил, как писал эти слова. Нет, не так. Он помнил, как их подумал. Он ведь тогда обдумал все вступление целиком, прежде чем записать его. Проговаривал и переделывал его множество раз, пока не получилось то, что хотелось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Поворотный момент в его жизни. Интересно, у каждого ли в жизни есть поворотный момент? Мгновение, явно делящее жизнь на «до» и «после»? То утро стало для него именно таким. Сперва ночь в его спальне. Она ничем не отличалась от предыдущей и от той, что шла перед ней. Он не мог уснуть. В этом не было ничего необычного.
