иным в силу той «неизгладимой печати», которую влечет за собой рукоположение, а извержение имеет в виду лишь воспрещение внешнего проявления последствий рукоположения, т.е. невозможность носить одежду священника, совершать богослужение и пользоваться теми каноническими (а иногда и светскими) привилегиями, которые устанавливались для клира; либо же извержение должно пониматься не только как лишение внешних проявлений духовного звания, но и «внутреннее» устранение последствий рукоположения, т.е. лицо перестает быть священником, клириком во всех смыслах.
На Востоке и на Западе это было понято по-разному, но это не повод обвинять кого-либо в неправильном понимании, поскольку, повторимся, древнее право не раскрывает внутреннего содержания термина «извержение», то нет каких-либо препятствий к его различной канонической трактовке.
Православная Церковь понимает «извержение» как полное прекращение тех качеств, черт, характеристик, которыми обладает прежде рукоположенное лицо. Как говорит Н. С. Суворов, «увольняемый из духовного звания возвращается в первобытное свое состояние, в котором он находился до посвящения в духовный сан»[285]. При этом разницы в последствиях прекращения духовного статуса в зависимости от причины – извержение за правонарушение либо добровольное отречение – не существовало.
Иной подход развивался на Западе, где рукоположение рассматривалось как налагающее «неизгладимую печать» на священника, или, выражаясь современным языком, «внутренне реструктурировала» человека таким образом, что возвращение в первоначальное – по словам профессора Н. С. Суворова, «первобытное» – состояние уже становилось «физически» невозможным по «естественному» каноническому праву.
В настоящее время католическое право по-прежнему стоит на той позиции, что рукоположение налагает на человека неизгладимую печать, и в силу этого, по прямому указанию Кодекса, «священное рукоположение, единожды принятое действительным образом, никогда не может стать несостоятельным»[286]. При этом современное католическое право различает два аспекта:
– рукоположение как собственно сакральный акт, налагающий неизгладимую печать, и
– юридический статус лица, принявшего рукоположение.
«Неустранимость последствий» относится только к первому аспекту, т.е. к рукоположению как сакральному акту. Но при этом возможна ситуация, когда при сохранении указанных последствий рукоположения прекращается юридический статус лица как клирика (священника) – именно в этом смысле в католическом праве (в отличие от православного) никогда не говорится о лишении сана, но допускается прекращение статуса клирика. При этом Восточный кодекс пользуется термином «низложение».
Положения католического права по этому поводу проникнуты духом уважения к достоинству лица, утрачивающему клерикальный статус, с одновременной заботой о «церковном мире». В связи с этим каноническое право устанавливает строго исчерпывающий перечень оснований, при наличии которых может последовать утрата клерикального статуса, а специальные нормативные акты процедурного характера по этому поводу уделяют особое внимание защите прайвеси клирика, вниманию к его ситуации, уважению к нему, а в ряде случаев, когда утрата статуса клирика влечет за собой материальные проблемы, предписывает ординарию проявить справедливую заботу и о его последующей жизни.
Современному католическому праву известны три основания, которые могут повлечь утрату статуса клирика[287].
Первое основание – недействительность самого акта рукоположения. К числу канонических критериев действительности акта рукоположения, помимо совершения ее компетентным лицом (епископом) через возложение рук и специальной молитвы, относится и согласие рукополагаемого. Именно это обстоятельство нередко выдвигалось как основание для признания рукоположения недействительным в практике ХХ столетия[288]. В связи с этим были приняты меры, направленные на неоднократное разъяснение кандидатам обязанностей, связанных со священным саном, предусмотрена процедура собственноручного письменного выражения согласия. Такие меры привели к тому, что признание недействительности акта рукоположения в настоящее время представляется практически трудноосуществимым.
Второе основание связано с совершением клириком преступлений, за которые может последовать лишение статуса. Сразу следует сделать оговорку: речь не идет об автоматическом лишении статуса, если соответствующее преступление совершено, для лишения статуса и в этом случае требуется отдельное решение. Другими словами, эти положения требуют ограничительного толкования, например, преступления, которые могут повлечь лишение статуса, перечислены в Кодексе Римской Церкви исчерпывающим образом и суть следующие:
– вероотступничество, ересь, схизма;
– выбрасывание, похищение или удержание Святых Даров со святотатственной целью;
– физическое насилие против Римского Понтифика;
– склонение кающегося ко греху против шестой заповеди Декалога;
– попытка заключить брак, хотя бы только гражданский, если только после увещевания клирик не образумится;
– незаконное сожительство с женщиной или иной грех против шестой заповеди Декалога, если преступление продолжается после суспенсии и после увещевания[289].
Наконец, третье основание – рескрипт Апостольского Престола (в Восточных Католических Церквах допустим также рескрипт патриарха) о прекращении статуса клирика, который, согласно букве Кодекса, в отношении диаконов издается по веским причинам, а в отношении священников – по крайней веским. Именно по этому основанию на практике совершается основное количество прекращений статуса клирика.
Буква канона позволяет понимать данное основание таким образом, что оно может инициироваться как по инициативе самого заинтересованного клирика, так и по инициативе соответствующей церковной власти. При этом если процесс инициируется по заявлению клирика – что чаще всего имеет место, – это не рассматривается каноническим правом как право клирика на отказ от статуса, напротив, это его просьба, удовлетворение которой зависит исключительно от воли Апостольского Престола, соответственно, сама просьба должна излагаться в смиренном и раскаивающемся стиле.
Среди веских причин, по которым может быть предоставлено освобождение от статуса клирика диакону, чаще всего имеет место вдовство в молодом возрасте с намерением заключить следующий брак.
Что же касается особо веских оснований, когда речь идет о священнике, то в их числе фигурировали, например, такие, как фактическое оставление священником своих обязанностей, заключение им гражданского брака, после чего он вознамерился примириться с Церковью, заняв в ней статус мирянина; другие причины могут быть связаны с сомнением в свободе воли кандидата либо в ошибке при оценке его качеств до рукоположения, в частности, ошибочное суждение его наставников о том, что он способен соблюдать целибат[290].
Следует отметить, что в католическом праве прекращение статуса священника не влечет за собой освобождение от обета целибата – для такого освобождения необходимо специальное решение Апостольского Престола. Если прекращение статуса священника происходит на основании рескрипта Апостольского Престола, прошение о прекращении статуса должно открыто содержать и прошение о диспенсации от целибата.
Отметим в заключение, что католическое право допускает возвращение бывшему клирику его прежнего статуса, но это возможно только по рескрипту Апостольского Престола[291].
2.4. Иерархия священнослужителей
Для христианской Церкви – как для Католической, так и для Православной – характерна организация духовенства по иерархическому принципу. При этом понятие «иерархия священнослужителей» приобрело два аспекта. Первый аспект – иерархия собственно священническая, связанная с различным уровнем сакральных полномочий духовенства. В этом аспекте в обеих традициях укоренилась трехстепенная структура: епископы, пресвитеры и диаконы,
