полагает, что косский врач был призван на короткий срок для борьбы со вспыхнувшей эпидемией. В пользу такого понимания говорит и сравнительно скромная[507] сумма — 300 статеров, которую Аптера выдала Каллиппу на «венок и дорогу».
Кратковременная отправка врача Косом в Аптеру по случаю возникшего мора позволяет предполагать, что эта акция Коса также относится к сфере его межполисной дипломатии, весьма интенсивной в III—I вв. до н. э.
Приведенные источники позволяют сделать бесспорное заключение, что Кос практиковал откомандирование своих специалистов в дружественные полисы и во II в. Но имеющиеся свидетельства вовсе не говорят о том, что Кос установил государственную монополию на рассылку своих лекарей в другие полисы. Эта теория была высказана Р. Герцогом[508]. Убедительные сомнения по этому поводу высказал уже Л. Коун-Хэфт[509], однако он апеллировал лишь к тому, что еще не опубликованы многие надписи Коса, которые знал Р. Герцог.
Между тем имеется эпиграфический документ, который бесспорно опровергает гипотезу Р. Герцога. Это постановление членов дельфийской амфиктионии[510], принятое около 216/5 г., следовательно, близкое по времени к письмам Гортины и Кносса. Амфиктионы восхваляли косского врача Филиста, сына Мосхиона, за то, что он лечил в Дельфах усердно и достойно полиса Коса, и опубликовали ряд детальных предписаний для прославления врача в Дельфах и на Косе. Но в Декрете нет даже намека на то, что Филист был послан Косом. Если бы этот факт имел место в действительности, амфиктионовские дипломаты обязательно вставили бы в текст псефисмы указание на дружественное содействие полиса Коса в том, что Филист прибыл в Дельфы. Отсутствие упоминания о роли косского полиса в направлении Филиста на работу в Дельфы может свидетельствовать в пользу того, что этот косский врач получил свое место в Дельфах не по назначению полиса Коса.
Следует полагать, что косские лекари, выехавшие за пределы своею острова, имели полную свободу в выборе места работы. Те же врачи, которые оставались у себя на родине, могли быть посланы для выполнения государственного поручения точно так же, как любой гражданин Коса или иного полиса должен был нести те или иные тяготы, входившие в круг обязанностей граждан полиса. Как известно, государственные повинности в эллинских полисах иногда были весьма тяжкими.
Вопрос о числе государственных врачей — δηχό^οι iaтрoi — в каждой республике зависел от размеров городов и от ряда политических факторов. Не только войны, но и экстраординарный наплыв инограждан и прочих приезжих мог вызвать временное увеличение числа магистратов-врачей. Например, около 200 г. на острове^Паросе во время праздника Новых Панафиней вспыхнула эпидемия, и один из тогдашних агораномов срочно доставал врача для лечения заболевших[511]. Очевидно, этот лекарь был дополнительной единицей в обычном штате паросских врачей[512].
Внимание исследователей было обращено на изучение числа полисных лекарей в Афинах, но до сих пор единогласного мнения нет. Можно согласиться с Л. Коун-Хэфтом, что в IV в. в Афинах было не меньше трех государственных лекарей[513]. Вероятно, в III—II вв. число их не уменьшилось, а скорее увеличилось. Теперь Появилась потребность в специальных врачах в открывавшихся крупных гимнасиях, да и населения стало гораздо больше.
Можно предположить, что наибольшее число служащих медиков было на Косе — приток больных паломников в Асклепиейон увеличивал скученность населения города, что способствовало частым вспышкам болезней[514]. Декрет III в. в честь врача Ксенотима, сына Тимоксена, указывает на то, что там было несколько государственных врачей[515]. Штатные врачи работали не только в главном городе Коса, но и в мелких городках. Так, в III в. «народ Эгелиев» принял почетный декрет в честь врача Анаксиппа, сына Александра, который несколько лет самоотверженно служил в их городке[516]. Специфика косского полиса определила исключительное положение врачебных кадров в этом государстве.
Уже в IV в. на Косе имелась особая священная территория врачей, где ставили копии старинных законов[517]. В установлениях косского полиса врачи рассматривались как важная для государства профессиональная группа — около 300 г. в росписи раздачи мяса жертвенных животных врачи упомянуты перед флейтистами[518]. Примечательно, что врачам и флейтистам выдавали лучшие части, чем следующим за ними в списке кузнецам и гончарам.
И в менее крупных республиках в штате состояло два-три полисных врача. Так, в Амфиссе в первой половине II в. чествовали врача Менофанта и подчеркнули в декрете, что он один взялся выполнять медицинскую работу в городе[519]. Это позволяет с уверенностью утверждать, что до Менофанта здравоохранением Амфиссы ведало во всяком случае не меньше двух врачей[520].
Очевидно, что внутри врачебного штата полисов существовали какие-то градации. Прямых данных пока нет, и приходится лишь принимать во внимание те оттенки в отношении к искусству врачей, которые можно заметить у некоторых авторов.
Так, Аристотель называет три категории медиков: ιατρό; δη uojpyo;, ιατρός αρχιτεκτονικό;, δ πε τα ι δε υ;/ivo; περί την τέχνην[521]. Последнее, видимо, подразумевает лишь ознакомившегося с врачебным делом человека, а два первых разряда указывают на серьезные квалификационные различия. Важно то, что врача-демиурга (практика) Аристотель ставит на первое место, перед ученым-медиком, исследователем. Платон также проводит разницу между подлинным врачом, ученым специалистом, и его помощником[522].
Несомненно, что власти полисов достаточно внимательно вникали в вопрос о квалификации нанимаемого врача, так как она имела прямое отношение не только к качеству медицинской службы, но и к государственным финансам — ведь с успешно прошедшим процедуру эрголабии медиком полис заключал специальное соглашение. Этот юридический акт оформляли в виде контракта, где были изложены конкретные условия. К сожалению, ни одного текста такого договора не сохранилось. По отдельным упоминаниям в надписях известно, что в названных документах оговаривались сроки работы врача, его воз-награждение и, возможно, тот контингент населения, который врач обязан лечить.
Срок службы государственного врача, по-видимому, в большинстве полисов был равен одному году[523] — обычно в демократических республиках магистратов избирали именно на год. Известно, однако, что во II в. на острове Теносе, где полномочия выборных должностных лиц длились лишь полгода, служба государственного врача также исчислялась шестью месяцами[524]. Не приходится много говорить о пользе периодического повторения эрголабии врачей для качества медицинской службы в полисах — добропорядочные специалисты получали заслуженное одобрение, невежественного лекаря полис отстранял от работы.
Важным пунктом контракта было определение Жалования (μισθός) врачу. По-видимому, оплата труда государственных медиков выражалась в значительных суммах, что ложилось серьезным бременем на государственные финансы. Стоит вспомнить, как чествовали Афины
