свидетельство о высокой квалификации. Естественно, что каждый чествуемый полисом лекарь не упускал возможности принять участие в подготовке текста псефисмы, посвященной его заслугам. В пользу реальности высказанного нами предположения говорит весьма специфическое изменение формулировок почетных псефисм, заметное в начале эллинистического времени.
Действительно, еще в IV в. тексты декретов о врачах сравнительно мало отличаются от псефисм в честь лиц иных профессий. Можно привести в качестве примера уже упоминавшийся декрет афинян в честь родосца Фидия от 304/ /3 г., в котором говорится о том, что он предложил работать даром и тем проявил свое благорасположение к городу. Афиняне указали на великодушие врача, но не останавливались подробно на прочих его качествах[444].
Уже в III в. декреты в честь врачей и некоторых других работников интеллигентных профессий приобретают более конкретный характер благодаря довольно пространному изложению заслуг восхваляемого лица. Но характерной чертой декретов о медиках становится то, что в текст этих документов часто включали весьма квалифицированное перечисление профессиональных достоинств лекарей. Создается впечатление, что составители псефисмы учитывали те обязательные требования, которые предъявлял полис к лекарю и которые постулировала для врача специальная пропедевтическая литература. Вряд ли полисные власти знали так основательно труды ученых медиков. Более вероятно предположить, что сами чествуемые лекари, заинтересованные в получении хорошо аргументированной оценки[445], оказывали помощь магистратам, писавшим текст псефисмы, в выработке формулировок. Так постепенно в эллинистической Греции складывалась традиция выдачи полисом официального отзыва о практиковавшем в нем враче. Упомянутое явление было необходимым орудием полисной государственности, в которой точная и ответственная документация различных событий в жизни общества играла весьма важную роль.
Положительные аттестации врачей высоко ценились и самими медиками, и специально приглашавшими их на работу полисами. В качестве иллюстрации можно привести документы из Амфиссы, где врач Менофант в первой половине II в. заслужил горячую благодарность полиса и проксенические права. После Амфиссы Менофант был приглашен на службу в Скарфею. Власти этого полиса и сам врач написали в Амфиссу послание с просьбой выслать копию почетных документов, касающихся Менофанта. Высшие магистраты Амфиссы не ограничились посылкой своего ответа и копии проксении в Скарфею, но выставили у себя в городе на всеобщее обозрение стелу с обоими официальными документами, отправленными в Скарфею (IG, IX, I2, 3, № 750). Обстоятельность всей процедуры выправления свидетельств Менофанта ясно показывает, с какой ответственностью относился эллинистический полис к выдаче положительной оценки государственному врачу.
Иную картину рисует источник периода римского владычества, когда греческим полисам было оставлено лишь ограниченное внутреннее самоуправление. Мы имеем в виду неоднократно упоминавшийся декрет из Гифия, подробно излагающий заслуги врача Дамиада. Постановление народного собрания заканчивается указанием эфорам города высечь текст на стеле и поставить его на самом видном месте на агоре; если же эфоры не сделают этого, то сам Дамиад или любой желающий могут взять с эфоров штраф в две тысячи драхм (IG, V, 1, № 1145). Столь высокая сумма пени заставляет полагать, что теперь городские власти относились к своим обязанностям достаточно прохладно, не придавая большого значения постановлениям народного собрания. Зато благодарные Дамиаду гифиаты понимали, сколь важна для него публикация этой псефисмы, и постарались обеспечить выполнение своего постановления. Возможно, что в гифийском акте получило отражение то захирение институтов полисной жизни, которое явилось неизбежным следствием порабощения Эллады римлянами. Правда, пассивность городских магистратов в Гифии встречала неодобрение народной массы, причем достаточно действенное в финансовом отношении[446].
Пристальное, как показывают документы, внимание эллинистических полисов к тому, достойный ли образ жизни ведет лекарь, свидетельствует, сколь живуч был созданный еще Гиппократом и его учениками свод правил моральной безупречности врача. Теперь к этому образцу обращались не только в кругах профессионалов, но и гражданские власти рабовладельческих государств Греции[447].
Не так давно В. Пеек составил перечень декретов, содержащих указания о добродетельном поведении врача[448]. Примечательно, что такие документы происходят как из отдельных, даже небольших, государств, так и из крупных политических объединений полисов.
Среди документов единичных полисов назовем постановления Амфиссы в честь врача Менофанта, сына Артемидора[449], декрет Астипалеи, восхвалившей врача Идриарха, сына Карпона[450], а также псефисму Элатеи, отмечающую заслуги врача Аск[лепиодора?], который вел благопристойный образ жизни наряду с ревностным исполнением обязанностей (SEG, III, № 416). Особенно весомым было суждение брикунтян на острове Карпафе — чествуемый ими Менокрит, сын Метродора, прослужил в их полисе свыше 20 лет, так что их мнение следует считать весьма обоснованным (IG, XII, 1, № 1032).
Довольно многочисленную группу составляют псефисмы, принятые совместно несколькими отдельными государствами или же постоянным союзом полисов.
Несомненно, что столь высокую аттестацию получали особо выдающиеся специалисты, достигшие широкого признания за пределами своей родины. Поэтому вполне правдоподобно, что столь авторитетные доктора действительно отличались образом жизни, безупречным с точки зрения рабовладельческого общества того времени.
Таков был врач Гермий, сын Эмменида, которого около 222 г. его сограждане, жители Коса, специальным голосованием избрали для отправки на Крит по просьбе Кносса. Самоотверженный труд косского медика в качестве военного врача был особо отмечен кноссянами и их союзниками в Гортине, пославшими на Кос копии своих постановлений в часть Гермия[451].
В 216/5 г. в Дельфах специальным постановлением амфиктионов были отмечены заслуги и добропорядочный образ жизни практиковавшего там уроженца Коса врача Филиста, сына Мосхиона (Syll. 3, № 538). Это было мнение не только самих дельфийцев и контролировавшего их тогда Этолийского союза, но и представителей Афин, Хиоса, Танагры и еще двух трех полисов. Совершенно очевидно, что чествуемый Филист получил столь широкое признание в силу своего выдающегося мастерства и действительной порядочности.
Аналогичную оценку около 188 г. получил от острова Теноса и от союза Островитян врач Аполлоний, сын Гиерокла, милетянин (Syll. 3, № 620). В союз Островитян входило много полисов Эгейского моря, следовательно, названный доктор широко прославился как гуманный специалист.
Уроженец острова Андроса врач Героид, сын Неона, во II в. был почтен за те же добродетели полисом Стратом, всем Этолийским союзом, а затем и родным полисом[452]. В декрете особо отмечалось, что он надолго уезжал с Андроса и много времени служил на чужбине.
Союз Акарнанов около середины IL в чествовал пергамского врача Диогена, сына Диогена, который практиковал в полисах Акарнании и вел там образ жизни, который был достоин и его самого, него родины (IG, IX, I2, № 209а).
С копией такого декрета чествуемый медик имел все основания претендовать на штатную должность врача в любом полисе, как бы далеко он ни отстоял от его родины
