— Ты кто? — спрашиваю.
— Ангелина, — отвечает девчонка. — Лучше зови меня Гелей — меня все так зовут.
На вид ей было лет семь-восемь. В нашей школе во втором классе девчонки такого роста. Худая, хотя нет, не худая… это мне сначала так показалось; волосы каштановые, раскинутые на две стороны, достающие до плеч, лентами перевязаны; глаза голубые, большущие.
Я огляделся. На стадионе никого кроме нас. Отдышался. Сидим мы, значит, притаились. Тишина — пронесло, похоже. Я спрашиваю:
— Ты откуда знаешь мое имя?
— Знаю, — говорит, — тебя же по телевизору показывали. Говорили, что ты террорист и хочешь город взорвать.
— Да? А чего ты меня спасать вздумала, если я террорист?
— Нет, ты не террорист.
— Откуда знаешь?
— Знаю. Потому что они все врут. Они и моих родителей террористами назвали, а еще бабушку с дедушкой, и меня тоже. Их всех забрали эти, которые с лошадями на рукавах, а я убежала.
— Вас-то за что?
И Геля мне все рассказала. Оказывается, ее папа работал в районном отделении милиции. Сегодня утром в отделение заявились они — «пегасовцы». Все у них было в полном порядке: удостоверения; приказ, подписанный министром — в общем, не подкопаешься. Вот только, вели они себя странно, да и похож один из них был на сбежавшего преступника. Гелин отец его запомнил, потому что в прошлом году его допрашивал. Потом этого преступника в тюрьму посадили, а недавно он оттуда сбежал.
Так вот, когда тот папу увидел, сразу отвернулся, чтобы он его лица не видел. А что толку — папа его уже узнал. Ну вот, когда преступник понял, что его узнали, они Гелиного отца и схватили. А потом пришли за мамой, бабушкой и дедушкой, и… за Гелей. Всех схватили, а Геля убежать сумела. Теперь ее ищут. Она видела расклеенные по городу объявления о поиске опасной преступницы.
Вот такие дела. Оказывается, и мой портрет на стенах, столбах и заборах красуется — это мне Геля сказала. Ну, а я рассказал ей, как со мной все случилось. Я думал, она не поверит, особенно про то, как я летал, но она поверила.
Мы еще какое-то время сидели на корточках, прислушиваясь, что делается за забором стадиона. В общем, снаружи было тихо. Похоже, патруль не догадался искать нас на стадионе. Я и говорю:
— Там, наверное, никого нет. Давай посмотрим?
А Геля:
— Вдруг они нас там караулят? Мы выйдем — нас и поймают.
— А что, — спрашиваю, — вечно, что ли, нам тут сидеть? Давай выглянем осторожно. Если никого нет, тогда вылезем.
— Ну, давай, — говорит.
Никто нас не караулил. Мы пролезли в ту же дыру в заборе и оказались на улице. Солнце было уже у самого горизонта. Надо было торопиться. Хотя, что толку? Торопись, не торопись, а в то отделение милиции, ну, где мои папа и мама, все равно только ночью попасть получится. А надо еще и Гелину родню выручать — знать бы как. А еще эти патрули, да и «доброжелатели», которые наши фотки видели, с удовольствием донесут. Я так Геле и сказал, а она говорит:
— Давай переоденемся. Ты мою куртку оденешь, а я твою джинсовую. Я твою бейсболку одену и волосы под нее спрячу. Тогда все будут думать, что я мальчишка. А ты еще и мою шапку оденешь. Тогда ты будешь на девочку похож, и нас не узнают.
— Ты что, — говорю, — на меня твоя куртка не влезет.
— А ты попробуй.
В общем, я попробовал. Ее болоньевая куртка на меня еле влезла, затрещала по шву даже. Хотя, все равно, какая разница, если мы только куртками махнуться и успели. Короче повязали нас те самые слуги Тьмы. Не заметили мы патруль, вот и попались.
Ведут, значит, нас. Нет, даже не ведут, а тащат, прямо во двор серого бусыгинского. Там во дворе домик такой двухэтажный есть. На двери уже табличка приделана: «Спецподразделение „Пегас“». И когда только успели это повесить. Вот в тот домик нас и тащили. Неожиданно раздался выстрел. Смотрю, Геля бежит к арке. Еще секунда — и она уже со двора выбежала. А тот, который ее тащил, за руку держится, а из руки кровища хлещет. «Вот, — думаю, — молодец. Даром, что девчонка. Пистолет-то в моей куртке был, которую она одела.»
В общем, их двое было, которые нас схватили. Один за простреленную руку держится, и орет другому, который меня держит:
— Лови ее, скорее! Совсем убежит!
А другой:
— А этого щенка кто пасти будет? Ты, что ли? Пошли, давай. Только генералу не говори, что, ты, придурок, ее упустил. Если узнает, он сам тебя прибьет, и меня за компанию. В общем, скажем, что не видели мы ее.
— А щенок проболтается?
— Не проболтается. Генерал его сразу замочит. Ему незачем с этим делом тянуть.
Но сразу генерал «мочить» меня не стал. Он решил это «удовольствие» на потом отложить. Привели меня в комнату на втором этаже, где их главный сидел. Я его сразу узнал — это его по телеку показывали. Этот главный и говорит:
— Молодцы, черти! Осталось еще ту соплячку поймать. Я их обоих сразу же и замочу.
— А чего ждать? — говорит тот, что меня привел. — Давайте, господин генерал, я его прямо сейчас пристрелю.
— Он мой! — заорал «господин генерал». — Я его сам мочить буду, на глазах его родичей! Ты же знаешь, что я это дело обожаю! Свяжись, лучше, с капитаном из Приокского райотдела. Пусть сюда Рябининых доставят. А вам разрешаю присутствовать на казни.
— Слушаюсь, генерал! — и он вышел.
Это был конец. Я ничего уже не мог поделать. Я не мог спастись сам, не мог спасти родителей. Был бы у меня тот пистолет, который дал мне Тимка. Но он остался у Гели. Я понял, что скоро привезут моих папу и маму, и нас убьют, причем меня первым. А этот гад говорит:
— Что, щенок, не сумел сбежать? Рассказать, как я тебя убивать буду?
А мне-то уже все равно. Я понял, что все равно убьют. Ну и сказал я ему все, что о нем и других слугах Тьмы думаю. Ну, он и взбесился. Я думал, он меня прямо сейчас замочит. А что, это даже лучше. Прямо сейчас, зато сразу. А то еще потом мучить станет. Нет, лучше сразу.
Так бы и вышло, только вот, когда он на меня бросился, со стороны двери прогремели два выстрела. Генерал грохнулся на пол. Пули ему в ноги попали, в обе.
Глава 10. Тренировка
Я повернулся туда, откуда стреляли, и… увидел Гелю. Она стояла с пистолетом в руках — с тем самым. Она его двумя руками держала. В общем, держит «генерала» под прицелом, а мне кричит:
— Бежим, скорее!
А генерал сидит на полу и орет то ли от боли, то ли от страха, а, может, оттого, что ничего сделать нам не может.
Я бросился к двери. Мы выбежали на лестничную площадку и уже побежали вниз по лестнице, но тут внизу послышался топот. К нам бежали слуги Тьмы. Они, наверное, услыхали выстрелы и вопли раненного «генерала». Что нам делать оставалось? Ну, мы назад, а что толку — они следом ворвались.
Ну, думаю, теперь точно конец. Но тут Геля… В общем, я-то думал, что все девчонки трусихи, что с оружием обращаться не умеют. Ага, не умеют… Это я вот, точно, не умею. А эта, хоть и мелкая, вон как генералу по ногам вкатила. Снайперша! В общем, стоит она позади генерала, пистолет ему в затылок уперла. Кричит тем, бандитам:
— Стойте, а то я вашего командира застрелю! — ну, те и встали. Короче, картина Репина «Не ждали»: Генерал на полу «кровью истекает», умоляет своих бандитов «не делать резких движений»; бандиты с «лошадиными повязками» — их трое оказалось — как вкопанные застыли.
Генерал орет Геле:
— Не стреляй. Я дам вам уйти, только не стреляй, умоляю!
А она:
— Сначала, дяденька, пусть твои пираты оружие на пол положат и отойдут подальше (интересно, почему пираты?).
— Бросьте оружие! — кричит генерал. Ну, они и бросили, а отойти не успели, потому что в это время в дверях еще один персонаж нарисовался — Владимир Иванович.
Ну, короче, он их всех троих в охапку сгреб и спустил с лестницы — грохот еще тот был. Владимир Иванович кричит нам:
— Идемте, скорее!
Ну, а дальше так было. Бежим, значит, мы по лестнице вниз, а навстречу еще двое, с автоматами. Ну, те даже прицелиться не успели. Вылетели они на улицу вместе с входной дверью. Владимир Иваныч только автоматы у них отобрал и с собой прихватил. Те по земле катаются, встать не могут и орут от боли. А мы дальше побежали.
Бежим, короче, прямо в ту арку, где клуб. Забежали туда, дверь за собой захлопнули. А там, где секция борьбы, тетя Нина и… Тимка. Я так удивился и обрадовался, а Тимка говорит:
— Привет, Саш, — а потом: — Ну, ты, Саня, и лопух.
— А чего, — спрашиваю, — при чем тут лопух?
— Чего, чего. Зачем ты в бега подался?
— Чтобы родителей спасти.
— Ну и дурак. Пока тебя не поймали, ничего бы с твоими родителями не случилось. И Ангелину не подставил бы. Фиг бы они ее нашли, если бы не ты.
— Ладно, Тимур, — говорит тетя Нина. — Обошлось, и будет тебе возмущаться. А ты, Саша, за родителей не волнуйся — они в безопасности. Геля, твою родню тоже освободили.
