Прошел январь, а потом и февраль с его серыми пасмурными днями. Недели летели быстро, не оставляя в памяти Джулии никаких воспоминаний. Единственным ярким событием за это время была, пожалуй, доставка готовых нарядов из салона мадам Оазо. У Джулии никогда не было такого модного сногсшибательного гардероба, и сама мысль, что теперь она сможет появиться в свете, ее несказанно радовала.
В конце февраля Карисса Брэдли взволнованно сообщила, что через несколько недель в особняке Аллингемов состоится грандиозный бал, который ознаменует открытие нового светского сезона с его неудержимым вихрем веселья и бесконечной чередой развлечений.
– О боже, это будет потрясающе! – воскликнула Карисса. – У нас никогда прежде не устраивали балы в начале сезона. Мои родители очень надеются в этом году наконец-то выдать нас замуж – сбыть с рук, как они говорят! – Она засмеялась. – Родители лелеют эту надежду каждый год, но пока ничего не получается. Говорят, бал готовится совершенно грандиозный – весь Лондон съедется.
– Правда? – заинтересовалась Джулия и, не удержавшись, спросила: – А виконт Мэтисон будет приглашен?
– Ах боже мой, ну конечно! – весело ответила Карисса. – Приглашенных ожидается человек четыреста, а может, и больше. Виконт непременно будет в их числе: столь привлекательных мужчин не так уж много. Очень жаль, что Мэтисон помолвлен, но это ведь не мешает девушкам любоваться им!
Джулия поняла, что допустила оплошность, и поспешила ее загладить:
– О да, конечно, он весьма симпатичен… но я не это имела в виду… Ты же знаешь: он собирается жениться на Луизе, – вот я и хотела убедиться, что его тоже пригласили. Сестра чувствует себя увереннее, когда он с ней рядом.
К счастью, Карисса проницательностью не отличалась, поэтому ее вполне удовлетворило такое объяснение.
– Как я ее понимаю! – заметила она. – Я бы тоже хотела, чтобы рядом со мной находился такой мужчина!
Джулия попыталась было рассмеяться шутке, но смех ее прозвучал фальшиво. Слова Кариссы пробудили чувства, которые она всеми силами старалась заглушить. Ее мучило желание говорить о Джеймсе, но приходилось подавлять его, и, чтобы отвлечься от этих мыслей, Джулия принялась расспрашивать подругу о предстоящем бале.
Карисса с радостью поведала, как граф и графиня собираются украсить бальный зал, какие кушанья будут поданы к столу, сколько слуг наймут для обслуживания гостей.
Пока подруга говорила, Джулии удалось унять душевное смятение. Радостное возбуждение Кариссы было таким непосредственным и заразительным, что невольно передалось и ей. Менее года назад именно бал в доме Аллингемов стал поворотным событием в жизни Луизы, а теперь и Джулии предстояло увидеть место, где сестра познакомилась с Джеймсом. Причем, по словам Кариссы, этот бал обещает быть куда пышнее, грандиознее, многолюднее.
Возможно, он станет поворотным событием и в ее судьбе.
Глава 18
Джулия получила возможность оценить мастерство французской портнихи
– Прошу вас, мадемуазель Джулия, сидите смирно, иначе я обожгу вам уши щипцами для завивки, – строго сказала Симона.
Джулия, вздохнув, замерла. Горничная тетушки уже не в первый раз просила ее не дергаться, но она не думала, что француженка ей обожжет уши, а опасалась другого: чтобы не подпалила ей локоны. Сегодня она хотела выглядеть безупречно.
От мысли, что совсем скоро она отправится на грандиозный бал к Аллингемам, у Джулии перехватывало дыхание и в животе начинали порхать бабочки.
Несмотря на все старания, пальцы у нее дрожали, и она непроизвольно повела плечами, пытаясь устроиться на стуле поудобнее. Симона театрально вздохнула и, чтобы не обжечь уши мадемуазель, отвела руку со щипцами в сторону.
– Прошу прощения! – взмолилась Джулия. – Я просто очень нервничаю.
С утра она ничего не ела, и у нее кружилась голова от волнения и голода.
– С чего бы вдруг вам нервничать? – нахмурившись, протянула Симона со своим обычным акцентом. – Вы что, никогда не бывали на балу?
– Нет, почему же, была, но сегодня особый случай.
Горничная взглянула на нее с недоумением, и Джулии срочно пришлось придумывать подходящее объяснение.
– Луиза в прошлом году познакомилась с Джеймсом в доме Аллингемов, и я тоже надеюсь встретить сегодня своего принца, такого же, как виконт.
Джулия понимала, что ее объяснение выглядит жалким: второго Джеймса быть не могло, он такой один, и к тому же помолвлен.
Как она могла поехать на бал, танцевать с другими мужчинами, поощрять их ухаживания и даже сватовство? Джулия испытывала угрызения совести, не знала, что теперь делать, но поскольку дала обещание себе, своей семье и даже Джеймсу искать мужа, придется держать слово.
– Это будет грандиозный бал, – выдавила Джулия. – Съедется весь Лондон, как в разгар сезона. Но мне кажется, что я весь вечер просижу в сторонке, никем не замеченная.
Джулия действительно переживала по этому поводу. Симону, казалось, удовлетворили ее объяснения. Отложив щипцы для завивки в сторону, горничная скрепила ей волосы заколкой, украшенной жемчужиной, и заметила:
– Ну уж это маловероятно. Виконт и сэр Стивен не дадут вам скучать: обязательно пригласят на танец.
– Надеюсь, – вздохнула Джулия.
Ей доставляла страдания невозможность сказать правду, поскольку это могло навредить не только ей самой, но и ее семье. Джулия вдруг во всех деталях представила, что ей придется сегодня пережить. Разве могла она надеяться кого-то обольстить на роскошном балу? Она, Джулия Херрингтон, не принадлежала к сливкам общества, таким как граф и графиня Аллингем. Ее привычная среда – деревня, и только там она чувствовала себя комфортно, в детской комнате усадьбы Стоунмедоуз да на скотном дворе.
Джулия вдруг почувствовала, что тугой лиф платья мешает ей вдохнуть полной грудью, и, согнувшись пополам, издала протяжный стон.
– Вы помнете платье! – всполошилась Симона. – Если не будете сидеть ровно, то испортите прическу и приведете в беспорядок наряд.
Слова горничной отрезвили Джулию как ведро холодной воды, и она выпрямилась, позволив Симоне поправить платье.
Впрочем, она почти не чувствовала прикосновений проворных рук горничной, опять погрузившись в раздумья. Ее легкомысленное поведение могло привести к печальным последствиям. Если Джулия не найдет богатого мужа, то станет тяжким бременем для своей семьи, а деньги родителей будут потрачены впустую. Ей придется вернуться домой и жить на содержании у отчима и матери. Выход был только один: уговорить Луизу и Джеймса взять ее с собой в поместье Николса. Там она могла бы жить на правах гувернантки их будущих детей и дочерей Глории – ведь Джеймс хотел, чтобы и они переехали туда.
