Рейтинговые книги
Читем онлайн Южный комфорт - Павел Загребельный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 75

Он свободно, видимо, по привычке перескакивал с "нашего" на "мое", и это звучало у него с такой же естественной игривостью, как и смена модуляции голоса.

- Эти ваши телевизоры мне, как говорят теперь, до лампочки. И эта история с ними... Микроскопия!.. Мини-проблема... У меня просто не было времени заняться, да и никогда не будет. У нас за ширпотреб отвечает шестой заместитель. Это его парафия. Если не возражаете, я брошу его вам в жертву, а вы уж смотрите. У вас же Закон. Как там у того древнего грека:

Рожденные не сегодня и не вчера, они

бессмертны.

Непреложные и неписаные законы неба.

"Вот тебе и технократ, - подумалось Твердохлебу. - Сидит, опутанный проводами, и цитирует Софокла".

Директор что-то нажал у себя на пульте, сказал в пространство:

- Посмотрите там, где Шестой. Пусть зайдет.

Твердохлеб испугался, что его визит к генеральному окажется напрасным. С несвойственной ему суетливостью стал выкладывать то, ради чего, собственно, оказался в этом кабинете:

- Хочу сообщить, Иван Кириллович, что мы приступаем к своей работе.

- Пожалуйста. Берите моего Шестого и трясите его как грушу.

- С вашего позволения я хотел бы для начала познакомиться с вашим производством.

Директор, нажав что-то на своих пультах, снова произнес в пространство:

- Дайте кого-нибудь из отдела информации, кто там посвободнее, нужно показать наше хозяйство представителю прокуратуры.

Твердохлеба спихивали довольно откровенно и в темпе самой активной деловитости. Так, будто он какой-то экскурсант. Приходилось молчать и терпеть.

Терпение принадлежит к самым главным добродетелям его профессии.

Неслышно открылась дверь, и в кабинете возник невысокий лысоватый человек, бледный, какой-то изможденный, но в то же время неестественно широкий, словно нарочно расплюснутый. Все в нем было заурядно: фигура, походка, глаза, движения.

- Знакомьтесь, - обратился к нему директор, кивая на Твердохлеба. - По твою душу.

- Борисоглебский, - невыразительным, как и следовало ожидать, голосом произнес Шестой.

- Твердохлеб.

Садиться своему заместителю директор не предложил. Вместо этого поднялся сам. Твердохлеб сделал то же самое.

- Желаю, - сказал директор, выходя из-за стола. Пожал наконец Твердохлебу руку. Без излишней энергии, такое себе равнодушное пожатие. Свидетельство того, что Твердохлеб не произвел особенного впечатления и запомнится просто как неприятный эпизод, а не личность. Может, так и нужно? Зачем следователю личность? Он каждый раз умирает в том или другом деле, стараясь стать бесплотным духом, идеей и принципом справедливости и чести, а большего ему и не нужно. Не нужно ничего.

В приемной по-прежнему не было ни одной живой души. Стиль - как в высоких инстанциях. Дрессированная секретарша разгоняет посетителей по таким далеким орбитам, чтобы не перекрещивались и не соприкасались. Твердохлеб держался чуть позади Шестого. Судя по той грандиозной афере, которая происходила здесь с телевизорами на протяжении нескольких лет, это должен был быть закоренелый делец со всеми типичными чертами внешности таких людей: энергичность, оборотливость, находчивость, расторопность назойливость во всем. Впечатление такое, будто их где-то штампуют или отливают в готовых формах. А может, это автоматизм нашего мышления? Стереотипы облегчают жизнь, особенно для людей нетребовательных, с ленцой, порою просто замученных работой, как журналисты или же и его брат следователь. Тогда и начинаешь мыслить готовыми блоками, какими-то клише, смотришь на мир чужими глазами и замечаешь только то, что хочешь заметить.

Твердохлеб поймал себя на мысли, что к Борисоглебскому у него выработалась стойкая неприязнь с той самой минуты, когда он начал знакомиться с телевизорным делом. Знал, что не имеет права руководствоваться чувствами, и ничего не мог поделать. Не помогло и то, что Борисоглебский своей внешностью поломал представление Твердохлеба о стереотипе деляги, являя собой сплошную вялость и незаинтересованность в действиях этого мира. Словно святой. И фамилия соответствующая. Даже подмывало спросить: не от первых ли великомучеников его родословная? Твердохлеб уже имел когда-то дело с такой святошеской фамилией - и что же? Окончилось не святостью, а холодной жестокостью. Возможно, это воспоминание о неудачном начале своей карьеры тоже соответственно повлияло на настроение Твердохлеба, когда он услышал фамилию Шестого, а теперь неприязнь к заместителю еще усилилась. Все в нем было чуждым, неприятным, прямо-таки отталкивающим: и его вялость, и редкие волосики, и эта расплющенность, и даже походка. Когда Борисоглебский шел, то было такое впечатление, будто он переполовинивается, как передавленный дождевой червяк. Передняя часть тела продвигается нормально, а задняя тянется за ней, словно она прицеплена и вот-вот оторвется.

- Зайдем ко мне? - спросил Борисоглебский.

Твердохлеб испугался. Кабинет Шестого представлялся ему ловушкой, гнилой тиной, которая вмиг всосет тебя, как только ты ступишь туда, казался сотканной из притворства и лжи паутиной, которая опутает и задушит кого угодно, а уж Твердохлеба и подавно.

- Нет, нет, - поспешно сказал Твердохлеб. - С вами засядем позже. Это мы еще успеем. У нас разговоров будет много. А сейчас я хотел бы немного познакомиться с производством, с обстановкой...

- Директор поручил это информации. Тогда нам нужно спуститься на первый этаж.

Они пошли вниз. Твердохлеб пробовал думать о Борисоглебском с максимальной объективностью. Шестой среди одиннадцати заместителей посредине. Если число о чем-то свидетельствует, то в иерархии этого объединения он еще не последний, есть намного менее значительные. Это так. Но сам же генеральный сказал, что телевизоры для него ноль целых и одна десятая процента, стало быть, продукция - тьфу! А если производство не основное, не профильное, то и отношение к нему на всех уровнях "так себе" (наплевательское!), а от этого радости мало. Брак в производстве телевизоров "Импульс" достигает шестнадцати процентов. В Западной Европе допускается двенадцать, а фактически четыре-шесть процентов, на львовском "Электроне" три и восемь десятых, у японцев один процент. И четыре, и шестнадцать процентов бракованных телевизоров - это вовсе не то, что, скажем, бракованные комбайны "Нива", бетонные панели или металлические конструкции. Промышленность покорно проглатывает брак (оплачивая другие производства таким же счастьем), колхозы и совхозы, кряхтя и посылая проклятья, "доводят" до кондиции непригодную новую технику, но отдельные граждане знать ничего не хотят ни о каких недоделках и дополнительных починках, поскольку плачут у них денежки не государственные, как у всех этих руководящих дядей, и не кооперативно-колхозные, а собственные, личные, трудовые, тяжко заработанные. Принимая во внимание это довольно весомое обстоятельство, государство становится на защиту своих граждан и планирует производство телевизоров (да разве только телевизоров?) без какого-либо брака. Стопроцентное качество? Прекрасно. Но телевизор все-таки не бетонная панель. Никто и никогда не может гарантировать его идеального качества. Это необходимо признать откровенно, записать в план, предвидеть соответствующие ассигнования на устранение неполадок, выработать систему необходимых мер, чтобы не иметь больших потерь за счет ослабления контроля в торговле и нечеткой системы ремонта телевизоров в системе бытового обслуживания.

Мы не хотим признать возможный брак. Планируем идеальное качество. Идеальное и... невозможное. Осознавая этот неоспоримый факт, Комитет по ценам, Министерство финансов и Министерство торговли разработали положение для торговых организаций, где говорится, что все сто процентов цветных телевизоров должны быть подготовлены для продажи. Как их готовят? Продавец включает телевизор, и, если тот работает, значит, можно продавать. Не работает - отправляют на завод, трясут в вагонах сотни, а то и тысячи километров и привозят лом вместо ценной аппаратуры. Это первый этап. Второй (если телевизор куплен и он ломается в течение гарантийного срока у покупателя) - это служба "Бытрадиотехника". Завод отпускает на каждый телевизор 50 рублей для гарантийного ремонта. В мастерских "Бытрадиотехники" стараются как можно быстрее истратить эти 50 рублей, а затем щедро раздают справки на замену покупки или на возмещение ее стоимости. Снова путешествуют сотни тысяч телевизоров по бесконечным дорогам нашей земли, прибывая на свои родные заводы уже в таком состоянии, что только на то и годятся, чтобы разобрать их на детали или выбросить на мусорник.

Но ведь взамен необходимо возвратить покупателю новый телевизор, и на этот раз бесплатно? Это уже забота исключительно завода, выпускающего брак. Начинается с реклам-призывов и восхвалений. Заканчивается рекламациями-убытками и финансовыми катастрофами. Даже незначительный процент брака при такой несовершенной системе сбыта и гарантийной починки причиняет заводам огромные убытки. А если это непрофильная продукция, как на "Импульсе"?

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 75
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Южный комфорт - Павел Загребельный бесплатно.
Похожие на Южный комфорт - Павел Загребельный книги

Оставить комментарий