— Это что, все? — злобно спросил Варченко.
— Клянусь мамой, не вынимал оттуда ни одной бумажки, — равнодушно процедил Бузуков. — Мне, как ты понимаешь, это ни к чему.
— Мило… — Варченко вскочил и засунул руки в карманы. Его лицо стало совсем угрюмым. — Просто здорово… Убили человека за дюжину чистых бланков и без всякой для себя пользы. Куда же Панин дел эти документы? В его квартире их нет. Не иначе у бабы своей спрятал… Слышишь, Михаил? Проверить бы надо.
— Уволь, Кирилл, делать налет на восьмикомнатную коммуналку я не стану, -
— подал голос Бузуков. — Квартира не остается безлюдной даже на полчаса. Глупо рисковать я не собираюсь.
— Позволь мне решать, что глупо, а что умно! — прошипел Варченко.
— Да неужели? Кирилл, ты вообще кем себя вообразил? Бизнес твой грошовый не стоит того, чтобы перетряхивать все Сосново… — раздраженно развел руками Бузуков. — Черт знает что…
— Я тебя нанимаю, Бузуков! Нанимаю и плачу тебе! Если я делаю глупый заказ, то это моя глупость. А если ты плохо исполняешь его, то это уже твоя глупость!
Бузуков поднялся, подошел к Варченко и проговорил спокойно, но очень твердо:
— Ты, Кирилл, много для меня сделал, не спорю. Но и я для тебя не меньше. И в дерьме сейчас не ты один, а мы оба. И босс твой толстопузый. И кое-кто из местной верхушечки. Так что давай не ссориться. Ты, конечно, парень умный, но для Соснова, пожалуй, слишком умный. Масштаб не выдерживаешь. Замашки у тебя, знаешь ли, как у столичного мафиози. Не перемудри, а то из-за твоих с Паниным игр весь район на уши встанет…
Неизвестно, что ответил бы ему Варченко, но тут взгляд Михаила Бузукова упал в дальний угол, и Гошке показалось, что пару секунд они с Бузуковым пристально смотрели друг другу в глаза.
— Что такое? — недовольно одернул Бузукова Варченко.
— Ничего, — буркнул Бузуков, и Гошка готов был уже почувствовать облегчение, как Бузуков рванулся к сейфу…
Его рука вцепилась в воротник Гошки. Не давая пареньку опомниться,
Бузуков несколько раз с размаху ударил его головой о стену сейфа, а затем выдернул Гошку из угла. Из-за вспыхнувшей боли Гошка не сразу раслышал, о чем Бузуков и Варченко взахлеб заспорили над ним.
— А ты дурак, Кирюша! Чем меня распекать тут хоть бы проверил, почему дверь-то не заперта!.. — ворчал Бузуков. — На вот тебе, получи подарок…
— Ах ты, сучонок! — Варченко подскочил и неловко, неумело, но достаточно сильно ткнул несколько раз Гошку кулаком под ребра.
Видимо, недовольный таким непрофессионализмом Бузуков добавил Гошке несколько крепких ударов по ушам и в челюсть. Из треснувшей губы хлынула кровь, заслониться от побоев было нечем, и Гошка просто посильнее зажмурился.
— Так и знал, что этим кончится! Давно надо было от этого щенка отделаться, да все руки не доходили!… - пропыхтел Варченко. — Вот кого твоим хлопцам давно следовало придавить! Сергей только благодарен был бы! Ну так или иначе, башку-то ему отвернуть все равно придется…
— Подумай, Кирилл, стоит ли? — лениво пробормотал Бузуков, заламывая Гошке руку.
— Да ты что?! Если Панин узнает, что я причастен к смерти Владимира, нам обоим с тобой на этом свете не жить, это я тебе говорю определенно! А вот если этого щенка через пару месяцев где-нибудь в люке найдут, Палыч плакать о нем не будет!..
— Ну как скажешь, — пожал плечами Бузуков. — Скажешь — похлопочем.
— Тогда, пожалуй, сейчас и похлопочем, — решил Варченко, нервно потирая лоб. — Отъедем втроем, вдвоем вернемся, и все будет нормалек…
Гошка молча стоял, не в силах шевельнуться. Из железной хватки Бузукова ему было не вырваться: он и раньше слышал, что Бузуков очень даже умелый костолом, а нынче пришлось в этом убедиться на своей шкуре.
Тут взгляд Гошки упал на черную папочку на столе. Из-за сейфа Гошке плохо было видно, но теперь он хорошо разглядел эту гладкую клеенчатую папку на молнии. И усмешка невольно перекосила его разбитые губы.
— Ну че лыбишься, урод? — злобно бросил Варченко.
— А то, Кирюха, что дует тебя твой подельник, — прохрипел Гошка. — Во все дырки дует, а ты, Кирюха, кайф ловишь…
— Счас как дам! — рявкнул Бузуков, заворачивая руку Гошки чуть ли не к самой макушке.
— Дует он тебя, Кирюха… — снова проговорил Гошка, и страх его неожиданно отступил. — Папочка-то не та…
— То есть как не та? — нахмурился Варченко.
— Не Володькина это папка. У него тоже была черная. Но не из гладкого заменителя, а из тисненой кожи… И не только на молнии, а еще и с клапаном на кнопочке…
Варченко схватил папку, помял, осмотрел со всех сторон, швырнул обратно на стол и повернулся к Бузукову:
— Михаил, это как понимать?
— Кого ты слушаешь, Варченко?! — возмутился Бузуков. — Да он тебе сейчас еще не такие байки сочинит, чтобы шкуру свою спасти..
— А ты, Кирюха, Сергею своему Палычу звякни… — прохрипел Гошка. — Спроси, какую он брату Володе папочку дарил. Уж он-то тебе байки сочинять не будет…
Варченко озадаченно заморгал, переводя взгляд с лица Бузукова на папку и обратно.
— Значит, ты, Михаил, решил из меня идиота сделать… — злобно пробормотал он, сжимая кулаки.
Вдруг за окном совсем рядом раздался громкий звон разбивающегося стекла, и отчаянно заверещала автомобильная сигнализация. Практически в ту же секунду что-то тяжелое ударилось в пластиковые жалюзи, закрывавшие окно кабинета с внешней стороны. Удар оказался настолько силен, что стекло не спасли даже жалюзи. Оно обрушилось внутрь кабинета, засыпав осколками Бузукова, Гошку и стол.
Варченко заметался, бросился к окну, раздвинул чешуйки жалюзи, глянул на улицу и прокричав Бузукову, чтобы не смел сходить с места, сам понесся на зов любимой тачки.
Следом за ним по коридору пронеслись охранники. Один отворил дверь кабинета и вбежал внутрь.
— Целы? — выкрикнул он, оглядывая усеянный стеклом кабинет. Его взгляд уперся в Бузукова. Похоже, охранника несколько удивило то, что Бузуков заламывает Гошке руки.
Гошка почувствовал, что хватка Бузукова слабеет.
— Да целы мы, целы, — раздраженно брякнул Бузуков.
Но охранник, нахмурившись, не сводил глаз с окровавленного лица хозяйского братца. И Бузуков нехотя, но все же отпустил Гошку совсем.
Рванувшись, Гошка выскочил из кабинета в коридор и побежал. Оказавшись на улице, сразу же свернул к дому и, нырнув в густые кусты волчьих ягод, побежал вдоль длинной панельной стены.
Выбравшись из кустов на углу квартала, он рванулся к остановке, к которой как раз подъезжал желтенький автобус.
Георгий упал прямо в дверях, на ступеньках, и чьи-то слабые руки вцепились в куртку на его спине и попытались помочь. Едва собрав силы, Гошка преодолел эти чертовы автобусные ступени и на коленях вполз в самый угол пустой задней площадки, упал, приподнялся и сел, привалившись к стенке.
