— Гоша, Гошенька…
Он открыл глаза и увидел сидящую перед ним на корточках Алену.
— Я едва догнала тебя! — тревожно выдохнула она. — Господи, ты же весь в крови…
Гошка провел рукой по липкому подбородку:
— И верно. Черт… сейчас меня высадят…
— Двенадцатый час. Автобус пустой. Не высадят… Не бойся, я с тобой буду.
— Аленка, — Гошка облизнул верхнюю губу и осторожно подвигал подбородком. Говорить становилось все больнее. — Аленка, это ты там погром учинила?
— Ага, я, — кивнула она. — Тачкам и камня хватило. А в окно я бутылку из-под шампанского запустила. Да не пустую, а с песочком. Тяжелая, зараза, чуть руку не вывихнула…
Гошка засмеялся и потерял сознание.
* * *
Марина посмотрела в зеркало и еще раз на всякий случай провела ладонью под глазами. Все высохло. Ничего не заметно.
Осторожно заглянув за шкаф, она убедилась, что сын спокойно спит.
Сняв с крючка полотенце, Марина перекинула его через плечо, положила в карман халата мыльницу, щетку и тюбик с пастой и вышла в коридор.
Было уже довольно поздно, и Марина надеялась, что в такой час уже не найдется много желающих поплескаться в убогой запущенной ванне. Она частенько засиживалась допоздна, чтобы спокойно принять душ. А сегодня ей особенно было необходимо прийти в себя.
Марина сделала несколько шагов по коридору, как вдруг из дальней комнаты вышла толстая тетка с тазом, полным белья, и с торжествующим видом скрылась в ванной комнате.
Скрипнув зубами, Марина повернула назад. Душ откладывался как минимум на полчаса.
Она уже взялась за ручку своей двери, когда из комнаты напротив вышел Александр. Закинув на плечо сумку, он сунул ключ в замок и запер дверь.
Марина уже открыла рот, чтобы пожелать ему удачной трудовой ночи, как вдруг Александр, едва взглянув на нее, поспешно подошел и схватил ее за руку:
— Ты плакала?
— О чем ты? — поразилась Марина. Ей казалось, что она тщательно вытерла лицо.
Александр помрачнел, и, завидев, что в коридор уже выбирается кто-то еще, настойчиво подтолкнул Марину в ее комнату, вошел следом и закрыл дверь. Сделано было настолько решительно, что Марина рассердилась:
— Саша, в чем дело?
— Ты плакала! — гневно заявил он тоном, не терпящим возражений.
— Ерунда! Тебе показалось.
— Я не слепой! И не надо мне говорить, что тебе вспомнились скорбные минуты похорон Панина! Ты плакала из-за этого хлыща на «Опеле»! — Александр схватил ее за плечо здоровой рукой и легонько затряс. — Какого черта ему от тебя надо? Кто он такой в конце концов?
— Отпусти меня, Саша… — прошептала Марина, и когда он выпустил ее, добавила: — И не кричи, ты разбудишь Костю.
— Что значит «не кричи»? — возмутился Александр. — Я хочу знать, кто и зачем довел тебя до слез. Что он забыл в твоем доме? Кто этот пижон?
Марина поняла, что чем отчаяннее она будет сопротивляться неожиданному допросу, тем настырнее будет вести себя сосед.
— Это отец Кости, — холодно пояснила она.
— Так я и знал! — выдохнул Александр, и было совершенно непонятно, удовлетворен ли он ответом.
Марина решительно взглянула на соседа:
— Теперь доволен? Ну и не морочь мне голову, Саша. И вообще, ты, кажется, на работу опаздываешь!
— К чертям собачьим работу! Что ему от тебя было нужно?!
— Ничего.
— Ну да, ничего! Сначала он привозит тебя домой. Потом он зачем-то притащился сюда с этим ментом… Он что, тоже из милиции?
— Нет.
— Тогда откуда он взялся? С неба свалился после стольких лет?
— Считай, что с неба… А самое главное, Саша, не стоит тебе следить за тем, кто и когда ко мне приходит! — вспылила Марина.
— Но мне нужно это знать! — строго сказал Александр.
— Да с какой стати?
— С такой… — настойчиво и угрюмо буркнул он. — С такой, что кроме меня, тебя некому защитить.
— Я сама могу себя защитить.
Александр покачал головой:
— Ты льстишь себе, женщина… Но в любом случае не стоит лгать, что ничего не случилось!
— Но ты же лжешь мне, — усмехнулась Марина. — Ты ведь хорошо знаком с тем, кто сегодня к тебе ворвался, но я же не допытываюсь у тебя, что да как!
— Возможно, если бы ты попробовала допытаться, мне это понравилось бы больше, — мрачно обронил Александр. — Но тебе все просто безразлично. А мне не все равно, что с тобой делается. Так что хочешь-не хочешь, а я все равно буду посматривать, кто шляется ночами по твою душу…
— Спасибо за заботу, Сашенька, — Марина уже не могла больше сдержать кипящее раздражение. — Но с тем, что касается моей личной жизни, я разберусь без твоего дружеского участия! И ради бога, ступай наконец! Тебе пора!
Он сжал зубы так, что скулы ходуном заходили.
— Марина, — Александр строго глянул ей в глаза. — Я только знаю, что сегодня вдруг свалился на твою голову этот человек и довел тебя до слез. И я хочу знать, что ему от тебя надо.
— Но ведь это не твое дело! — возразила Марина.
— Если бы ты, Маришка, ревела каждый день, я и внимания бы не обратил! Но если ты — и вдруг плачешь, то это мое дело! — категорично заявил Александр и нетерпеливо щелкнул пальцами. — Итак? Что ему было нужно?
— Он хотел поговорить о Володе. Он родственник Паниных.
Перемена во взгляде Александра не на шутку испугала Марину. Теперь он смотрел, как перепуганный пес, а это было совершенно ему несвойственно.
— Вот как… — пробормотал Александр и резко отвернулся. — Ну и ну… А я-то весь вечер думаю, где я недавно видел почти такую же физиономию. Теперь вспомнил: видел у себя в цехе, когда Савелий Николаев владения свои дозором обходил… Значит, этот хлыщ — директорский сынок. Угораздило же тебя, Маришка…
— Это тебя не касается.
— Что-то ты сегодня повторяешься. Повторюсь и я: на этот раз меня все касается. Не пойму только, почему это с такой родней Костя мыкается в нашем крысятнике? Жадноватые ребята эти Николаевы… — он замолчал на полуслове, а потом как-то вяло закончил: — Больше можешь мне ничего и не говорить. Мне и так все теперь ясно…
Он поправил на плече сумку, несколько секунд молча смотрел себе под ноги, а потом заявил командирским тоном:
— Значит так. Косте скажи, чтобы по улицам зря не болтался. И сама с работы не спеши. Подожди меня, я за тобой вечером зайду…
— Вот еще новость!.. — фыркнула Марина.
— Так надо, Марина, поверь мне! — отрезал Александр, открыл дверь и вышел, оставив Марину одну.
Она растерянно постояла у двери.
Александр всегда опекал ее, с самого появления ее в этой квартире. Но никогда еще его опека не была настолько назойливой и агрессивной. До сих пор, что бы ни случилось, он демонстрировал редкую способность держать себя в руках.
