Когда она кружила вокруг хвойного дерева, я мог прочесть ее мысли: «Что здесь происходит, папа? Почему я никогда не чувствовала этого раньше?» Это продолжалось несколько минут, и я начал беспокоиться. Я отозвал Молли с помощью собачьего свистка и ласково потрепал ее по шее.
– Не волнуйся, Молли, – сказал я, чтобы успокоить ее.
Только когда я почувствовал, что ее волнение прошло, я решил возобновить поиски.
К этому времени ветер утих, и я снова дал ей понюхать шерсть Честера. Как и в первый раз, Молли метнулась в обнесенный стеной сад, но двигалась уже увереннее. Затаив дыхание, мы все наблюдали за ней, когда она залезала под дерево, продираясь сквозь траву и жесткие ветки.
Через несколько секунд Молли деловито появилась вновь и вдруг легла ровно, неподвижно и вытянула вперед передние лапы, смотря прямо на меня. Это означало, что она нашла то, что искала.
Это должно было, без сомнения, означать, что она нашла Честера. Но ее подавленный вид и грустный взгляд сказал нам, что мы опоздали и кота Маргарет уже не было в живых.
Я медленно опустился на колени на траву и приподнял нижнюю ветку дерева. К сожалению, мои опасения подтвердились.
Он лежал на боку с закрытыми глазами и выглядел так, будто провалился в глубокий спокойный сон. Пульса уже не было, а шерсть был холодной и мокрой, но ни то, ни другое не наводило на мысль о ране или травме. Я мог только предположить, что бедняга Честер умер от старости. Я знал, что кошки часто, предчувствуя смерть, уходят, как бы «убегают» от боли, как если бы они убегали от опасности.
– Спи спокойно, Честер, – прошептал я, погладив его по голове, прежде чем осторожно опустить ветку.
И тут Маргарет, прижимая руки к груди, подошла ближе.
– О Колин… неужели Молли нашла его? Это мой Честер? С ним все в порядке?
В ответ я взял ее холодные хрупкие руки в свои.
– Боюсь, это не то, на что вы надеялись, Маргарет. Мне очень жаль.
Она тут же обмякла в моих руках, дрожа всем телом, и заплакала
– Милый Честер! – воскликнула она, – мой милый, милый мальчик…
Через минуту или около того я уловил взгляд Сэм, и она мягко отвела Маргарет в сторону.
Я понимал ее боль и сочувствовал ей, но я не мог не подумать и о Молли. Я видел, что она все больше беспокоится, она поняла, что Маргарет расстроена, и никогда до этого она не находила покойное животное. Она сделала свою работу, как ее и просили, причем быстрее, чем когда бы то ни было, и все же никто не обрадовался. Молли всегда была чувствительной к человеческим эмоциям, чуткой, и она чувствовала боль, которую Маргарет ощущала в эти минуты. Усложняло дело и то, что обычно я давал Молли угощение за проделанную работу, но в данном случае делать это, особенно на глазах у Маргарет, было бы неуместно. Мне пришлось сказать ей: «Хорошая девочка, Молли!» Но нужно было как можно скорее дать Молли понять, что этот опыт не негативный, иначе в следующий раз, почувствовав такой же запах, она не сможет выполнить свою работу. Я повел Молли к загону в другом конце сада, подальше от горюющей Маргарет, и там угостил собаку, погладил и поблагодарил за работу. Мы начали играть, и я понял, что Молли довольна: она с радостью помчалась за теннисным мячиком, который я ей бросил. Без сомнения, она думала в тот момент: «Вот это называется веселиться!»
Мне же было очень трудно выглядеть жизнерадостным. Как человек, который любит животных, я был сильно огорчен смертью Честера. Мне было ужасно жалко Маргарет. Я оставался в загоне с Молли до тех пор, пока мне не стало совсем уж тоскливо. Удовлетворенная тем, что была щедро вознаграждена, Молли резвилась до тех пор, пока я не позвал ее. И что важно, я поощрил ее за находку. И это оправдало себя, потому что спустя несколько недель Молли тоже пришлось разыскивать кота, который, как оказалось, к тому моменту был уже мертв. В то время как исход для хозяина был трагическим, он все равно был невероятно благодарен Молли за то, что мы помогли прояснить это дело.
∗ ∗ ∗
Пока Сэм вела Молли к машине, чтобы немного отдохнуть, я вернулся в обнесенный стеной сад, чтобы проверить, как там Маргарет. Я понял, что со смертью Честера она почувствовала себя еще более одинокой, и у меня появилось отчетливое ощущение, что ее огорчение связано еще и с отсутствием дочери. Я смотрел на нее, как она сидела на корточках, прислонившись к стволу дерева, поглаживая Честера и тихонько всхлипывая, и вдруг заметил вдалеке Кэтрин. У меня упало сердце. Я догадался, что она была последним человеком, который должен был видеть эту сцену.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Только не говорите мне, что она рыдает над дохлой кошкой, – усмехнулась она. – Держу пари, что она так не заплачет, когда умру я.
«Вот тут ты не ошибаешься, – подумал я. – Она наверняка откупорит бутылку “Dom Pérignon”».
– Вы должны понимать, что ваша сестра очень расстроена, Кэтрин, – сказал я, – она не на это надеялась.
– Спектакль, вот что это такое, – ответила она, – ей бы на сцене играть. В любом случае я пошла за лопатой, эту кошку надо закопать, прежде чем мы почувствуем запах.
Она что-то пробормотала себе под нос, прежде чем топнуть ногой и направиться к ближайшему сараю. Щеки Маргарет запылали, и она умоляюще сказала:
– Мы не можем этого допустить, Колин, – всхлипывая, она объяснила, что у сестры просто не было сил копать глубокую яму для Честера, и она или бросит его в реку, или положит неглубоко, где над ним потом поиздеваются лисы и барсуки.
Она замолчала и пристально умоляюще посмотрела на меня.
– А вы не могли бы сделать это вместо меня? – попросила она. – Найти последнее пристанище для Честера? Где-нибудь в безопасном месте, где я смогу навестить его?
Я на мгновение задумался, потом кивнул. Это не входило в мои обязанности, но это было самое малое, что я мог сделать для этой милой пожилой леди.
Я связался по рации с Сэм и попросил отвлечь Кэтрин (это было несложно, поскольку, узнав новость, она просияла), а сам сходил в сарай и принес лопату. Ее деревянная рукоятка сгнила, а полотно проржавело, но для нашей цели она годилась. Я осторожно завернул Честера в одеяло, а Маргарет тем временем ушла в дом за лежанкой кота. Потом мы пошли в лес, чтобы найти хорошее место. Мы прошли мимо площадки с заржавевшими детскими горками и качелями, приспособлениями для скалолазания. С дуба грустно свисала искореженная автомобильная шина, а к стволу было прибито баскетбольное кольцо. Я догадался, что это была детская площадка Элизабет, пустующая много лет.
Через несколько минут мы наткнулись на уединенную полянку, сплошь покрытую колокольчиками, – это был сплошной фиолетовый ковер, над которым нависали серебрящиеся ветки берез. Идеальное место. Я нашел участок, где земля была мягче, и начал копать яму, достаточно большую, чтобы туда поместилась лежанка Честера. Учитывая, какая у меня была лопата, дело продвигалось медленно. А потом совершенно неожиданно лопата напоролась на большой корень, рукоятка инструмента треснула, а одна из частей глубоко врезалась мне в руку. Боль была такой сильной, что я едва сдержался, чтобы не выругаться или не разрыдаться. Не обращая внимания на кровь, капающую на колокольчики, я продолжил.
Маргарет заметила мое страдальческое выражение лица:
– Я знаю, это так ужасно, Колин, но, пожалуйста, не плачьте, – прошептала она, сердечно обнимая меня, – мой Честер обрел покой. И ваша Молли прекрасно справилась.
Она обняла меня, и, пользуясь случаем, я вытащил из ладони проклятую занозу. Потом я вытер кровь о брюки и продолжил копать. Когда ямка достигла нужной глубины, я осторожно опустил туда Честера. И мы положили дерн обратно. В качестве опознавательного знака я выбрал камень необычной формы. И мы с Маргарет немного постояли у могилы Честера.
– Я буду скучать по тебе, милый Честер, – прошептала Маргарет, послав воздушный поцелуй. Колокольчики под нашими ногами весело заплясали на ветру, – ты наполнил мою жизнь такой радостью.
∗ ∗ ∗
На обратном пути из Гринли-Холла мы с Сэм зашли в крошечное деревенское кафе, чтобы выпить по чашечке кофе. Пока Молли довольно фыркала, лежа у наших ног, мы решили обсудить случившееся.
