Цветик отвлекся на изложение своего мнения о случившемся, и я не преминула этим воспользоваться — одним небрежным толчком колена в грудь отпихнула его в сторону, мгновенно присела рядом и небрежно пошевелила вооруженной рукой. Тайтра послушной змейкой обвилась вокруг торса парня, прижав его руки к туловищу и не дав окончательно капитулировать разорванной рубашке. Цветик, не удержавшись на коленях, завалился на бок и едва не увлек меня с собой — я до последнего не хотела расставаться с оружием и выпустила рукоять, только когда поняла: еще чуть-чуть, и я упаду сама. Машинально поправляя шляпку, съехавшую набок от стремительных движений, встала и повернулась к замершим зрителям.
— Ну и ну! — потрясенным хором прокомментировали близнецы. Каррэн снисходительно глянул на них и ухмыльнулся так, словно и не сомневался в моей победе, но я все-таки заметила дрожащее в самой глубине лунных глаз искреннее удивление. Торин только тупо открывал и закрывал рот, словно прося слова, но пока не выдавил из себя ни одного звука. Папаша задумчиво покачал головой, словно спрашивая себя: уж не привиделось ли мне, что нарядная великосветская дамочка так легко, будто бы играючи, победила одного из моих парней?! Зверюга волевым усилием придал совершенно круглым глазам более естественные формы и пожал плечами, явно решив воздержаться от замечаний. Тьма с восторженным клекотом перелетела ко мне на плечо и ласково потерлась мордочкой о мою Щеку, выгибая спину и делясь своими мыслями — она была в восторге, что все закончилось так хорошо. Какая же у нее славная, храбрая и умелая хозяйка! А на Цветика было жалко смотреть — он, не глядя ни на кого, молча, зло, исцарапав руки до крови, отодрал от себя тайтру, швырнул обиженно зазвеневшую стальную ленту в мою сторону и мрачно вытащил точило, явно намереваясь вернуться к занятию, прерванному моим появлением. Я в ужасе глянула на жуткий предмет в руках недавнего противника и повалилась на колени:
— Пожалуйста, не надо!
— Чего не надо? — спросил он так мрачно и злобно, что я едва не позабыла, кто тут кого победил, и не шарахнулась в сторону.
— Убери точило! Давай будем говорить всем, что это ты одержал надо мной победу, только не точи ты при мне свои ножи! Сил нет слышать этот гадостный звук! — искренне взмолилась я, чем повергла всех присутствующих в еще больший шок. Торин бестолково затряс головой и широко разинул рот, будто собирался держать речь. Зверюга, тоже приготовившийся высказаться, заметил это и из вежливости придержал выражение своих мыслей и эмоций, но графеныш так и не смог выдать ничего путного, кроме невнятных междометий. Проигнорировав сии мудрые и вдумчивые высказывания, я подобрала тайтру, свернула ее спиралью и задумалась, куда девать. Ну не в корсаж же прилюдно пихать! Вернее, я-то, конечно, могу, но потом Торин наверняка отзовет свой заказ и оставит меня здесь как аморальную и безнравственную особу — вон уже и так как-то подозрительно косится на мое платье. А там корсаж только чуть-чуть расшнурован!
— Покажи еще раз, как ты его опрокинула! — азартно попросил подскочивший Каррэн. Я изумленно посмотрела на альма, одновременно приводя в порядок наряд:
— Зачем? Тебе этот прием все равно не подойдет — ты же не носишь платья.
— Ну и что?! Зато, зная методику, я не попадусь в такую ловушку.
— Ты и так в нее не угодишь — я сама придумала и долго отрабатывала этот прием. Так что во всей Сенаторне есть только одна-единственная носительница тайного знания опрокидывания мужиков на землю при помощи пышного подола, — насмешливо хмыкнула я. — А приемами против себя самой я, извини, не делюсь. Кроме того, сильно сомневаюсь, что мы когда-нибудь вступим в схватку, а я в этот момент буду в платье.
— Браво, Тень! — сзади раздались редкие, сильные аплодисменты. Я порывисто обернулась, подспудно ожидая нападения, но это был всего лишь милорд Иррион, неторопопливо шествующий к нашей застывшей компании по газону. Похоже, он, оставаясь незамеченным, скромненько простоял в тенечке и внимательно наблюдал всю драку от начала до конца, а сейчас решил высказать свои впечатления.
— Теперь я уверен, что с Торином под твоей охраной не случится ничего плохого! — продолжал петь дифирамбы граф, подходя ко мне и заботливо отцепляя вуаль. Я благодарно кивнула, еще раз поправила шляпку и вновь занавесила тонкой сеточкой лицо.
— Проясните мне, пожалуйста, один очень важный и существенный вопрос, — скромно попросила я, подбирая валяющийся на траве веер и начиная обмахивать разгоряченное лицо. — Что или кого я должна охранять в первую очередь — милорда Торина или кошель с кристаллами?
Иррион подавился своей речью и, точно так же как его сынуля, беззвучно раскрыл рот. В душе графа Лорранского-старшего явно началась нешуточная схватка — отцовская любовь боролась с верноподданническими чувствами закаленного придворными интригами аристократа.
— Кристаллы, — наконец выдавил Иррион, мучительно бледнея и как-то даже подкрашиваясь синевой. — Но и Торина тоже, — тут же торопливо добавил он, виновато глядя на сына. Но для меня вопрос уже был ясен. Кристаллы важнее Торина. В самом крайнем случае я просто отниму у него кошель и буду спасать магическую побрякушку, а графенка, который станет обузой, смогу со спокойной совестью бросить. И никаким нарушением условий заказа это не будет — здесь полно свидетелей, слышавших, что в системе ценностей графа Лорранского-старшего на первом месте стоят кристаллы.
— Отлично! — лучезарно улыбнулась я мигом скисшему графенышу. — Значит, завтра, в девять? Хорошо. Засим позвольте откланяться!
— Куда ты торопишься, Тень? Останься, скоро обед хоть поешь нормально, а то такая худенькая, прямо больно смотреть! — удивился граф Иррион. Легкий ветерок на мгновение приподнял полу его роскошного темно-синего камзола — и на поясе сверкнул солидных размеров боевой нож. Интересно! Кого же опасается граф в своем родовом поместье?
— Собираться нужно, — пожала я плечами, решив не обижаться на выражение «больно смотреть». В конце концов, кто виноват, что аристократов нынче так дурно воспитывают, что они, не задумываясь, лепят собеседнику всю правду в лицо?! — В отличие от милорда Торина, я не располагаю внушительным штатом слуг и вынуждена упаковывать все необходимое для путешествия сама.
Графенок, явно почувствовав шпильку, надул губы и глянул, как благородная девица, выросшая в городе и впервые попавшая на природу, смотрит на жабу. В смысле, что гадость-то, конечно, изрядная и, наверное, стоило бы упасть в обморок, но, с другой стороны, ужасно интересно и хочется поближе рассмотреть это странное создание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
