Уловив аппетитный запах, идущий от кастрюли с мясом, Сэй-Тэнь и Таймири сразу почувствовали, как заурчало у них в животе. Многие уже позавтракали и весело рассуждали о том, как следует проводить пикники. Однако в хорошем расположении духа пребывали отнюдь не все.
Эдна Тау и куска в рот не взяла. Она была мрачнее тучи. Остер Кинн вежливо уговаривал ее проглотить хотя бы кусочек, но, то ли из-за чрезмерной усталости, то ли из-за чрезмерного человеколюбия, индианка упорно твердила своё: «Я поем, только когда насытятся остальные».
— Вредина, — сказал Остер Кинн, когда у него исчерпались запасы вежливостей. — А ну, давайте, поживее там! — прикрикнул он на сонь. — Из-за вас у Эдны скоро живот сведет.
Таймири и Сэй-Тэнь единодушно вооружились ложками и расправились с порциями за считанные минуты. Только после этого краснокожая Артемида соизволила заглянуть в кастрюлю.
В лесу стоял терпкий, бодрящий запах хвои. Голубое, в прожилках, небо удивленно взирало на путников, которые поднялись ни свет ни заря и теперь сворачивали лагерь. Невесомые снопы солнечного света лились на прогалины, засвечивали выступившую на стволах смолу и озаряли верхушки близких гор аквамариновым сиянием.
Они двинулись дальше. Неторопливо зашагали прочь. И тут кому-то вздумалось обернуться: от кострища не осталось и следа. Словно чья-то огромная метла смела с каменной площадки весь пепел и недогоревшие ветки. А сосны задрали шапки своих крон, будто бы они здесь и вовсе ни при чем. Не исключено, что они бы еще и посвистывали, если бы у них было, чем свистеть.
* * *
Путешественники пересекали вброд мелкий ручей, когда произошла непредвиденная заминка: Минорис поскользнулась и упала, причем упала так, что умудрилась повредить себе ногу.
— Больно? — участливо поинтересовался Остер Кинн, который всегда оказывался там, где что-нибудь случалось. — У ручьев и рек массива дно как чешуя дракона. Уверен, массив это нарочно. Выжить нас хочет.
— Зачем девочку пугаете? — набросилась на него Сэй-Тэнь. — И без вас жути хватает. Лучше б бинт организовали. Есть у вас бинт, я спрашиваю?
Минорис хлюпала носом и, судя по всему, была бы не прочь разреветься. Команда вздыхала и возмущалась на разные лады, и капитан не без опаски поглядывал на матросов.
— Ходить можешь? — с апломбом опытного специалиста осведомился у пострадавшей Остер Кинн. Та попробовала встать и снова плюхнулась в воду. К тому времени она промокла насквозь.
— Так, мне всё ясно, — изрек «опытный специалист». — У нее перелом. Вот ведь угораздило!
— Перелом, перелом! — сварливо передразнила Сэй-Тэнь. — Вы бы ее для начала из ручья вытащили.
— Ах, ну почему меня вечно преследуют неприятности?! — расплакалась Минорис. — Сначала философия, теперь вот перелом.
Диоксид, который топтался поблизости, ужасно оскорбился, когда услыхал, что его философию причислили к неприятностям. И только Эдна Тау, которая вернулась из лесу после очередной своей вылазки, просочилась сквозь толпу и протянула девушке руку.
— Давай, не обращай на них внимания. У дерева и то сострадания больше. Стали истуканами, хоть бы кто помог! — укоризненно заметила она.
В тот же самый миг на прогалине, рядом с капитаном, материализовался Зюм. Такой белый, что белее и представить нельзя. Капитан отшатнулся, а пес с заливистым лаем бросился к Минорис. Минорис, ясное дело, бросилась ему навстречу. С восторженным визгом и прочими проявлениями радости. Ее ноги, как правая, так и левая, показали себя ногами отличного бегуна.
— Так что, перелом, говорите? — ехидно спросила Сэй-Тэнь. Остер Кинн лишь недоуменно пожал плечами.
— Ах, ты, мой Зюмчик! Вернулся, жи-и-ивой! — приговаривала Минорис, держа щенка перед собой. Тот уже успел несколько раз лизнуть ее в щеку и теперь, свесив язык, умильно повиливал хвостом.
— Гляди-ка, а это, часом, не тот зверек, по которому она горевала? — поинтересовалась у Таймири индианка. — Как странно, что он не прибежал, когда у нас вовсю варилось беличье мясо. Обычно животные весьма чувствительны к таким запахам.
— Спросила бы еще, почему к нам не пожаловали дикие кошки! — воскликнула Таймири.
— Да нет, я не то хотела сказать, — отмахнулась Эдна Тау. — Раз ему не нужна еда, значит, он охотится сам. Значит, в горах есть чем разжиться. Кроме белок, разумеется.
— Само собой, — согласилась Таймири. — Ведь и диким кошкам чем-то питаться надо. Но вот чем?..
— По преданию, — сказала индианка, — их питает горный эфир. Хотя иной раз они не против закусить чем-нибудь поплотнее. В их рационе весьма неплохо разбирается мой братец Кривое Копье. Будет время, заходи в гости. Он тебе всё подробно разъяснит.
Матросы сочли появление Зюма добрым знаком.
— Если он был на яхте и остался цел, значит, яхта тоже уцелела. Так, по-моему, — заключил Калли.
— Молоток, браток! Железная логика, — хлопнул его по спине Синре. У него уже созрел замечательный план. — План что надо, братцы, — шепотом поделился он. — Повернем обратно к реке Аламер, отыщем пологий спуск в Большой котел (яхта ведь туда угодила) и приберем «ПЦР» к рукам.
— Так что же выходит, мы — заговорщики? — нерешительно спросил Вальнери. Он был одним из тех романтиков, которые закладывают крутые виражи лишь в собственном воображении, но всякий раз дрожат от удовольствия, когда предстоит рисковать в реальной жизни.
— Не-е-е, — осклабился Синре. — Заговорщики — слишком громко сказано. Мы всего-навсего дорожим собственной шкурой. Понятно?
— Понятно, — кивнул Вальнери. Ему неоднократно рассказывали, что в Гиблых Сосняках массива водятся хищники размером с полдома, которые лапой могут запросто раздавить плайвер, а языком — слизать каменную крошку с речного дна. Куда же, в таком случае, ведет их Кэйтайрон, если не на смерть верную?
— Вот что, капитан, — возвысил голос Калли. — Ты как знаешь, но мы больше не на реке, поэтому отныне твоей командой не считаемся. Мы уходим. Если кто-нибудь желает с нами, милости прошу!
Кэйтайрон от негодования прямо-таки вспух.
— Предатели! — погрозил он кулаком. — Злодеи! Бросить меня тут! А сами-то что делать будете? Лес кишит ловушками. Вы без проводника пропадете! А с нами Остер Кинн. Он знает, куда идет.
Но его запугивания должного действия не возымели — на сторону Калли перешла почти вся команда. Только Папирус крепко уцепился за обшлаг капитанского пиджака и ни в какую не желал отпускать.
— Ну и пожалуйста! Катитесь! — крикнул им вслед Кэйтайрон. Он попытался эффектно развернуться на каблуках, но ему помешал прилипала-Папирус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
