— Я таскал его с собой в фургоне всё лето! Мало ли что могло случиться со мной! Конечно, он очень сильно дорожит своими зеркалами…
— Сколько их у него?
— Больших всего два, маленьких — несколько… «Таганрог» — самое любимое… Когда Агнес забирали после переговоров о перемирие, оно единственное, что было с ним, и отцу пришлось отдать его ей… Оно для него, как оберег, талисман на удачу… И он расстался с ним на два года…
Я знал, почему оно так дорого для него, но Вираг вряд ли знал об этом и вряд ли узнает когда-нибудь.
— Где эти большие зеркала? Их можно увидеть?
— Зачем тебе? — Вираг нахмурился, подозрительно сощурив темные глаза, пальцы его ладоней легли на пояс — мой брат принял неприступный вид.
— Я хочу посмотреть…
— Зачем — посмотреть? Хочешь сбежать отсюда?
Проницательности моего брата можно было позавидовать. Он, как и отец, как и я, дураком не был, а ещё, как я понял, он был безбашенным, рисковым и смелым до безрассудства парнем. Мне с ним не тягаться в этом. Я должен быть осторожным и терпеливым.
— Сбежать? — Я усмехнулся. — Я не умею этого! Ты же знаешь, я только-только научился говорить через зеркало… Да и куда мне бежать? В Энион, что ли? — Я улыбался своему брату и надеялся, что эта моя простая улыбка не выдаст меня.
— Ты же как-то оказался здесь… — прошептал Вираг. — Ты пришёл сюда из Нандора…
— Вслед за Агнес! Я и сам не понял, как это получилось, просто получилось — и всё!
— Пришёл из Нандора и переживаешь за Патрика — сына Сандора Нандорского… Никто здесь толком не знает, кто ты. Отец слишком легко доверился тебе, а ты… — Вираг снова сощурил глаза и смотрел на меня с подозрением. — Какие мысли в твоей голове, Арс из твоего далёкого Эниона?
Я вымученно рассмеялся. Дурак! Вот, кто я! Своими вопросами я сам себе копал яму. Осторожность, осторожность и терпение… Вот мои союзники. О-о…
— Тебе не надо меня бояться, Вираг, я тебе не враг, и не враг нашему отцу. Я — твой брат… — Он перебил меня с полуулыбкой неверия:
— Ага, и переживаешь ты только за интересы Лоранда?
— Конечно. — Я кивнул, что мне ещё оставалось?
— Только появился ты здесь из Нандора и переживаешь за сына их графа… Так, да?
— Я просто попал в руки патруля барона Эрно, просто так получилось… Ты же знаешь, что бывает такое явление, как совпадение, ну, по теории вероятности, пятьдесят на пятьдесят… Я мог попасть в руки вашего патруля, а попал к людям Нандора… Закон подлости, слышал о таком? Если что-то может случиться плохое, если есть такая возможность, то оно, скорее всего, и случится… Закон Мерфи… Вот оно так и случилось, и в этом нет моей вины.
Похоже, я превысил лимит понимания моего брата, потому что всё время, пока я говорил, Вираг даже не пытался перебить меня, да и потом повисла долгая пауза. Мой брат «завис», надеюсь, это не будет «синий экран смерти», как на старом компьютере?
— Чего-чего? — хрипло переспросил он, и я понял, что точно немного перегнул с доводами. — О чём ты? Какой, к мраку, Мерфи?
— Ладно! — Я махнул рукой. — Я на стороне Лоранда, потому что здесь мой отец, и ты, и Агнес, понял? Я хочу, чтобы ты верил мне. Вы — моя семья, единственные родные люди… — «здесь» — чуть не ляпнул я ненароком. — Мне интересно всё, что связано с зеркалами, вот и всё. — Я пожал плечами с самым беззаботным видом, на какой был способен в тот момент.
Вираг помолчал и добавил негромко:
— Где отец прячет их, я не знаю, я ни разу не видел их свободно, я и сам-то ходил через них всего ничего, может, раза три-четыре… когда учился и потом… — он дёрнул подбородком за спину, — в Нандоре… Да и Агнес тоже… Она так, наверное, даже меньше меня это делала. Отец не думал, что это может нам пригодиться… Да и опасно это…
— Как это делается?
— Да так же, как и когда разговариваешь! Ничего особенного! Только дольше… времени надо больше… И мысли должны быть только о том, где хочешь быть… о том месте… Иначе не получится. — Усмехнулся, дёрнув подбородком. — Уж не знаю, как у тебя получилось из Нандора оказаться тут… Странно это всё, вот как хочешь…
Я согласно кивнул, ему странно, а уж мне-то как странно!
— Я и сам не понял, как это вышло у меня, честное слово…
Вираг сухо усмехнулся и предостерёг меня:
— Ты только отца про Патрика не спрашивай, он тебя не поймёт… Хорошо?
Я промолчал на это, и Вираг вышел.
«Ничего особенного… только дольше… Мысли должны быть только о том месте, где хочешь быть… Иначе не получится…» Мне вспомнились слова моего брата. Я ничего не понимал. Как же так?
Я вспоминал все случаи, когда у меня получилось ходить сквозь зеркала и говорить с помощью зеркала. Я уже говорил с отцом, с братом и с сестрой, и даже один раз сумел увидеть мать в моём мире вопреки словам графа Берната. В тот момент я думал о доме, сильно-сильно тосковал по своему миру — и увидел её, мою мать, Ольгу Урусову. Я не думал конкретно о ней в ту минуту, я думал о доме, о том, что осталось там, а увидел её. Моя мать, выходит, ассоциировалась для меня с домом, с моим миром, с моим временем. Это можно как-то понять и принять со всей этой теорией с переходами и с зеркалами. А остальное?
Я начал вспоминать ту ночь, когда вслед за Агнес перешёл из Нандора в этот замок, когда я очутился вдруг в Лоранде. Я был зол на Агнес, на её дерзкий побег, на то, как всё хитро и нагло придумано — устроить побег прямо под носом противника. Я ругался на неё, я очень злился, я не мог выбросить её из головы, поэтому зеркало и «открыло» мне Лоранд, где в данный момент как раз и находилась
