Башкой трясет, а сам ни ухом, ни рылом, неожиданно разозлился я на него.
— Хорошо бы конфету твою, «Шеридинскую особую», она ускоряет циркуляцию веществ в организме… — начала Альфрика.
— Есть же у меня, — восклицаю я.
— Подстегивает регенерацию… — не слушая меня продолжала она.
— Есть, сейчас достану, — роюсь в поясе.
— Да и все органы обновляются и стремятся к идеальному состоянию, и магические каналы расширяются… — маша пальцем перед моим носом, продолжала лекцию магесса.
Я разворачиваю конфету, Бурхес тихо ржет над нами. Хлоп! Шлепаю её по попе!
— Ой! Ты себя здоровым почувствовал? — нахмурилась от шлепка она.
— Конфета! — показываю на очевидное я.
— А что ты молчал то? Ешь конечно! Я перед ним распинаюсь, а он молчит. — под уже открытое ржание мага возмущается она. — Чё ржешь пень трухлявый?
— Он тебя перебить не смог! — оправдывается маг.
— «Сшушал» уже! — дожевывая конфетку заявил я.
Дальше дело пошло легче, и уже до ужина я окончательно избавился от последствий укуса. Пришлось, конечно, попотеть. На ужин мы сели без Моли и Малосси, они появились через десять минут, довольно растрепанного и покрасневшего вида. Соблазнил уже, неприязненно глянул я на барона. Он, наоборот покровительственно потрепав меня за плечо, заявил:
— Ты Гарод не торопись. Главное здоровье. Виконтесса нам места для проживания выделила, я уже опробовал.
— Я уже здоров! — удивил я его.
— Радость какая, — умильно поглядела на меня Моли.
— Виконтесса, а где ваш муж? — в пику довольной морде барона спросил я.
— Я не замужем, да и замок не мой, а папин. Просто мне здесь спокойней жить. Да и молода я для замужества! Самая младшая в семье.
— Это ваше дело, спасибо вам за приют, завтра поедем с утра. — благодарю я.
— Гарод, не надо спешить, — барон явно желает углубить взаимодействие с дочкой графа.
— Чего время терять? И так, то одно задержит, то другое.
Ужин прошел в теплой, почти семейной атмосфере, я ушел спать в свою комнатку, а счастливчик Малосси ушел с Моли.
— Слава богу мы спали в разных крыльях, а то мешали бы тебе спать всю ночь, — самодовольно заявил барон мне, уже когда мы покинули замок и ехали к тракту.
— Так уж и всю ночь? Десять минут вечером и десять утром? — подколол я барона, на самом деле не завидуя ему.
Выехали со стороны.
Я утром, тоже оставил Моли память о себе, написав слово из трёх букв на стене. Жаль никто не прочитает. Я, конечно, не писал, а изменял цвет краски, но все равно. Четвертый ранг магии взял наскоком! Многие годами идут до четвертого ранга, или даже десятилетия. Перспектива хорошая я думаю, от этого и на душе хорошо. Мы ехали, не сильно загоняя коней, но место обеда уже было другое, вместо городка недалеко от тракта, пообедали в районе таможенного поста между графствами. Там никаких удобств, но вода, уход коням, место для костра и никаких гадских змей. Обед и отдых растянулся на два часа, а я, от нечего делать, считал проезжающих. Восемь караванов и семнадцать карет, и двенадцать всадников в шести группах и по одному. Итого у меня вышло золотой за два часа непыльной работы. Чтоб я так жил! А сколько гребут у столицы…?
Вспомнил, что давно не играли в монополию, всё времени нет. Дорога меня не изматывала, а вот Лиску и Лиану потрепала жизнь, и только конюху Мирту было нипочем. Я в который раз порадовался, что взял его. Отдохнув, двинулись в путь, но вместо шикарного постоялого двора ночевали в маленьком и грязном. Проехали мы место ночевки задолго до темноты. В этом постоялом дворе, не было денег на потраву клопов, и я был покусан мелкой нечестью со все пролетарской ненавистью. Поэтому утром я ехал в довольно раздраженном настроение. Тракт упирался в реку, и паромная переправа удивила своей очередью.
— Ярмарка в городе, — пояснил важный дед на телеге с горшками.
Ясное дело, в очереди мы стоять не захотели и ждали возвращения парома, чтобы уехать по более дорогой цене, но без очереди. Паром уже причаливал, и я готовился садится на него, как сзади нас раздался властный крик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Посторонись затопчу!
Я насмешливо оглянулся узнать, кто там такой смелый, топтать меня? И увидел десятка два всадников сопровождающих богатую карету.
— С дороги! Представитель имперской канцелярии баронет Тук едет!
И точно, его окружали гвардейцы, но более нарядные и холеные.
— Подождет твой «Стук», — под настроением от укушенных клопов ответил я громко.
Замечу, что и Ригард, и Малосси с дороги сразу ушли, я обратил на это внимание, но «Остапа понесло»
— Кто там такой дерзкий? — высматривает меня, как видно командир охраны.
Меня и вправду плохо видно, я невысокий, ещё и спешился.
— Кто? Кто тебя не боится! Свободный барон Гарод Кныш, а ты кто такой?
— Аж целый барон, усмехнулся офицер. Я полусотник второго полка имперской гвардии баронет Карт. Эй, десятник ко мне! — увидел он Ригарда.
— Дома, женой своей, командовать будешь! — сплюнул Ригард и вытащил меч из ножен.
Тут же, и остальные три моих гаврика, обнажили мечи.
— Бунт? Взвизгнул полусотник! Запорю псина безродная!
— Бунт? Полусотник, у тебя голова лишняя? Сейчас укорочу! — насмешливо ответил отморозок Ригард.
— К бою! — дал команду Кант.
— К бою! — в ответ произнёс Малосси, наконец определившись с приоритетами.
— Что тут происходит? — спросил голос из кареты.
Спустя секунду из кареты выскользнул змеёй мужчина средних лет, и средней паршивости мордой. Но двигался он ловко. Опасный соперник, решил про себя я.
— Десятник, ты на службе!?
— На службе! Личный приказ императора, защищать барона Гарода Кныша, даже ценой собственной жизни!
— Ох, — удивились и чинуша и полусотник.
— А причина? — спросил, оглядывая меня заново Тук.
— Деяние двенадцатой ступени! — коротко ответил Ригард.
— То есть он ещё и на возрождение может уйти? Это меняет дело! — сказал Тук. — Убрать мечи, — дал команду представитель.
— Баронет, горжусь знакомством с вами, но к чему раздувать конфликт, я еду по очень важным делам, — стал выговаривать мне баронет Тук, — Могли бы и пропустить.
— Могли! Если попросили бы нормально. Учите своих людей разговаривать, а то без головы разговаривать будет им неудобно, — ответил я, и стал грузится на паром.
— Ещё раз прошу прощения, — услышал я вслед от чиновника. От полусотника раздалось только злобное сопение.
— Гарод, ты бы поспокойнее, что ли. Чем ближе к столице, тем больше таких персонажей.
— Я понял, постараюсь.
— Умирать, если что за тебя мы будем.
— Да прав ты, прав. Ночью клопы пожрали меня, хотелось всё утро убить кого-то. А что за ступени?
— Всего шестнадцать ступеней, самое важное — это спасение империи, как раз шестнадцатая ступень. Ступени выше двенадцатой, как правило дают право на возрождение в колыбели душ.
— И много таких награжденных?
— Выше двенадцатого человек триста.
— А сколько можно в колыбели душ привязать человек?
— Я слышал, что две тысячи, или чуть больше. Но учти, императорская семья тысяча двести человек, это кровные родственники, они все привязаны.
— У императора много жен? — осторожно спросил я.
— Долго живут просто, нынешний император правит лет четыреста, и ждал своей очереди столько же. У него есть дети, внуки, правнуки и так далее. До восьмого колена считаются императорской семьей. Плюс старики, которые старше императора!
— Маги, тоже могут долго жить, лет двести в среднем. — вставил слово Бурхес, который к нам прислушивался.
— Кстати, есть специальные знаки доблести, вроде моего — сказал Ригард и показал, достав из пояса, бронзовый диск с цифрой два и двумя мелкими рубинами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хочу такой, где дают? — загорелся я.
— Покупать надо, — посмеялся Бурхес. — Твой стоит сотни три золотом. Мой вот десяток всего, — он достал такой же диск, но камни были не рубин, а сапфир.
