— Родион? — перекидывает на него своё внимание генеральный. — Что они от тебя хотели? Чем угрожали?
— Отец, не нервничай! — звучит в голосе Яна сталь. — Мы обсуждали сугубо деловые вопросы. Возникла проблема, мы обсуждали более безопасный исход, вот и всё.
— Родион? — сверлит лоб парня Барсов-старший.
— Правду говорит. — кивает жалкий обманщик. — Не стоит беспокоиться.
Марк Миронович не идиот. Пытать нас будет по отдельности, а сейчас пока не подкопаешься. Все морды злые, кривые, но выражают явный протест чужого вмешательства.
— Хорошо, временно опустим этот вопрос. — пригвождает он нас многозначительным взглядом. — Родион, больше тебя не задерживаем.
Травицкий корчит довольную мину и напоследок заносчиво на меня зыркнув, бегло сматывается.
— Как вы мне надоели!!! — рявкает Марк Миронович. — Петухи!!!
Наученные горьким опытом даже не пытаемся оправдаться, а все трое молчим в тряпочку. Если хотя бы что-то пискнуть, то начальник обрушит здание.
— Одни нервы с вами, идиотами!! — вскидывает он руки к небу. — Раньше хоть Богатырёв вас сдерживал, а сейчас вообще от рук отбились!!!
Кошусь на надутого Яна и гашу в себе смех.
— Взрослые мужики, а ведёте себя, как не знаю кто! — жестикулирует у нас перед носом директор. — Таких в природе больше не существует! Возомнили себя важными шишками!! Машут тут своими игрушечными пистолетиками, да клешнями размахивают! Ей-богу, слягу раньше времени!! — хватается он за сердце и массирует грудь.
— Пап, ты таблетки выпил?! — нервно вскакивает с кресла Ян.
— Выпил! — бурчит Барсов-старший. — Сядь уже, не маячь перед глазами. — глубоко вздыхает и медленно направляется к двери. — Приведи себя в порядок! Вечером едем к родителям Милы, чтобы вёл себя на должном уровне… — на миг оборачивается и прижигает сына грозным. — И сотри с лица это барскую спесь! Не дорос ещё до меня!
Как только за ним захлопывается дверь, мы одновременно выдыхаем.
— Поздравляю, Березин! Лошок оказался со связями… — делает неутешительный вывод Ян и протирает лицо руками. — Выясняй про Фадееву, потом будем решать.
— Я за. Нужно больше сведений. — поддакивает адвокат.
Как бы не хотелось это оспорить, но загвоздка нарисовалась крупная. Моя Алиса попала в сети, а я даже не предполагаю сути.
Вот и как теперь вытащить из неё информацию?
Захлопнется на замок, тогда вообще её потеряю.
А если беременна… разнервничается ещё…
Уфф, с каждым днём всё веселее.
Глава 23
АЛИСА.
— Ты сегодня тихий… — смотрю вслед поднимающемуся с кровати Березину. — Что-то случилось? — настораживаюсь, когда не вижу улыбки на его лице.
— Нет, мышонок, просто обдумываю рабочие моменты. — не задерживает он на мне обыденного долгого взгляда. — Ещё есть время, полежи пока.
— Приготовить тебе кофе? — напротив, пробуждаюсь окончательно и осторожно шагаю за ним.
— Нет, позавтракаю в офисе. — скрывается в ванной комнате и захлопывает дверь.
От нехорошего предчувствия прирастаю к месту и со сбившимся дыханием перебираю в голове возможные причины внезапной мужской отстранённости. Я почувствовала лёгкие признаки ещё ночью, когда, предаваясь желанию и наслаждению, находясь во власти своего мужчины, я на выдохе произнесла: «Спасибо, что ты такой, Березин…», он вдруг резко остановился и пристально посмотрел в мои глаза долгим вдумчивым взглядом. Пока я в непонимании ждала вопросов или ответов, Игорь нахмурился и молча впился губами в мою шею, яростно набирая темп и забивая толчками все возникшие эмоции.
Может быть, он зол на меня из-за Родиона?
Но я же ничего не сделала… с моей стороны всё предельно честно.
Занята. Влюблена. Неисправима.
Или же…?
Такая ли реакция должна быть на секреты моей семьи?
Отчуждение и закрытость?
Игорь прознал про всю чернь моей прошлой жизни и отпрянул назад? Кто захочет быть хоть на каплю причастным ко всей этой грязи? Кому нужна сломленная внутри женщина с ворохом проблем за плечами?
Сколько бы яркой мишуры вокруг меня не было, содержимое не скрыть. Чем больше прикипаю душой к Березину, тем сильнее боюсь признаться в своей правде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
До дрожи боюсь представить, что вместо восхищения в его глазах увижу жалость. Что вожделение сменится сочувствием и тяга ко мне перерастёт в обычное желание помочь.
«Бедная девочка» — как-то раз назвала меня сердобольная женщина в школьном медпункте, когда свои побои на спине я преподнесла, как ушибы от падения с крылечных ступенек.
Ненавижу эту фразу!
Столько раз я гнала её прочь от своих мыслей, чтобы не проецировать на себя и не ставить на себе клеймо жертвы. Столько раз в мечтах тянулась к жизнерадостному папе, укрывающему меня от невзгод своей широкой спиной и сильными руками, слегка сжимающими мои плечи для ободрения.
Впервые реальность стала напоминать ту мечту. Я во плоти чувствую над собой уверенное прикрытие. Березин, сам того не осознавая, дал мне больше, чем любовь и партнёрство. Он стал домом.
То место, где с глубоким вдохом ты наполняешь свою душу уютом, а тело энергией. То время, когда дорога каждая секунда. И то значение, без которого жизнь — это путь в никуда.
Знает ли он об этом? Чувствует ли, как без него меня парализует страх и окутывает тьма?
Читает ли он это в моих глазах, когда язык отказывается ему говорить?
Между нами столько неозвученных тайн, но я всё равно трусливо молчу и, когда Игорь выходит из душа, я лишь смотрю на него широко распахнутыми глазами.
— Алис? — чуть не врезается в меня с порога.
— Помнишь, ты обещал мне, что если твои чувства ко мне изменятся, ты не будешь тянуть и мучать нас обоих? — едва слышу свой голос через учащённый стук сердца.
— Да, было такое…
Лицо любимого отражает сосредоточенность, но в глазах бушует суета.
— Это время настало? — не дыша молвлю я. — Уже приелась?
Проходит всего три секунды, а мне кажется, что вечность.
Раз. Березин изумлённо выгибает бровь.
Два. Втягивает носом воздух и медленно окидывает меня снисходительным взглядом.
Три. Чешет затылок и делает ко мне неторопливый шаг.
— Где твои носки? — нависает надо мной с требовательным видом.
— Носки? — хлопаю глазами.
— Босая на холодном полу стоишь! — показывает пальцем на мои голые ноги. — Тебе шутки что ли? — грозно зыркнув, рывком поднимает меня на руки и несёт обратно к постели. — Я тебя шерстью обмотаю, если будешь так делать!
— Как? — потеряв ход мыслей, спрашиваю я.
— Пренебрегать здоровьем! — ворчание в ответ. — Вместо всяких странностей лучше бы берегла самое ценное!
— Что? — бубню как недалёкая, наблюдая за тем, как Березин отходит к шкафу с моим нижним бельём и не глядя достаёт оттуда мои самые тёплые носки.
Встречаюсь с его глазами и бесшумно выдыхаю. Снова на меня смотрит прежний маниакальный безумец.
Слава Богу, мой псих всё ещё голоден и хочет меня сожрать!
— Себя и всё, что в тебе есть, любовь моя! — закатывает он глаза и присев передо мной на корточки, нежно целует мои пятки.
Кстати, и правда холодные.
— Любовь моя! — доносится из клетки попугая.
— Видишь? — ухмыляется мужчина. — Нас слишком много!
— Ты не ответил на вопрос… — бормочу я, прикусывая губу, чтобы не улыбнуться, пока он бережно массирует каждый пальчик на моей ноге.
— Хорошо, отвечу! — натягивает на меня носки. — У меня десять любовниц и три жены! — наваливается на меня сверху и придавливает к кровати.
— Врёшь! — выкрикиваю я, пока меня заворачивают в одеяло.
— Честное слово! — возмущается Игорь, проверяя мою покорность и ненадолго отступая назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Врёшь! — поддерживает меня Гоша.
— А ты не лезь! — кричит на него Березин и просовывает руку под одеяло, чтобы пощекотать мою обездвиженную ногу.
— Скажи мне правду! — верещу я, извиваясь, как червяк.
— А что мне за это будет? — коварно улыбается негодяй, усиливая мою пытку и щекоча всё тело.
