61
Убранство ресторана оказалось еще красочнее и наряднее, чем отделка холла. Только у Майка хватил решимости первым пройти на середину зала, а Гвинет и Шило чуть поотстали.
Впрочем, Майк был тут же перехвачен метрдотелем.
– Прошу прощения, сэр, но вы случайно не ошиблись? – сохраняя на всякий случай любезность, спросил он и искоса посмотрел на эмблему «барсуков».
– Не ошибся, – просто ответил Майк. – У меня есть деньги, и я намерен их у вас потратить. Вы против?
– Ни в коем разе, сэр. – Метрдотель шаркнул ножкой. – Извольте вот к этому столику. Он сегодня не занят и стоит в очень удобном месте. Отсюда вы сможете видеть весь зал...
Майк махнул своим спутникам, и те неловко пробрались к нему, озираясь по сторонам и цепляясь взглядом за декольтированных дам, курящих длинные сигареты.
– Вам повезло, господа, сегодня у нас музыка. Отличный ансамбль из Торн-Велля, – продолжал стрекотать метрдотель, лично пододвигая стул каждому из трех гостей. Впрочем, его взгляд еще хранил печать озабоченности, и Майк, истолковав это правильно, показал пачку банкнот, чем вызвал восторженную улыбку на лице служителя и его бесконечные извинения.
– Ну что вы, сэр, я даже не сомневался!
Он сделал какой-то неуловимый знак, и появившийся из ниоткуда официант подал уважаемым господам три экземпляра меню.
– Это нужно читать, Майк? – спросил Шило.
– Да, – ответил тот. – Тут весь перечень блюд.
– Говори нормально, – потребовал Гвинет. – Я хочу попробовать гуся. Я гуся никогда не пробовал.
– А я бы покатался на каруселях, – неожиданно сказал Шило. – Я об этом с детства мечтал.
– В ресторане каруселей нет, – заверил Майк. – Карусели бывают только в парках.
– Что будем заказывать, господа? – спросил официант, вернувшийся к столу.
– Дайте нам гуся и еще две порции мяса, – сказал Майк.
– Какого мяса? Эскалоп фрондер, котлета трюфель или нарезка а-ля рюсс?
– Дайте гуся на троих, – сориентировался Майк, чувствуя, что не успеет постичь всех тонкостей кулинарной науки.
– Как прикажете, сэр, – расцвел фальшивой улыбкой официант. – Что будете пить?
– Шампанское! – произнес Майк. В этом вопросе он был подкован значительно лучше.
– "Лиманж", «Дюплие», «Советик»? – уточнил официант с коварной улыбочкой.
– Самого дорогого, – определился Майк – И чтобы было холодное, – добавил он, вспомнив статью из туристического проспекта.
– Всенепременно. – Официант согнулся и стал пятиться задом, пока не уперся копчиком в затылок какого-то господина.
Официант ушел, и почти сразу заиграла музыка. Ансамбль из четырех человек проворно двигал руками, поддерживая репутацию далекого городка Торн-Велля.
– Музыка, – констатировал Шило. Казалось, он захмелел без вина, очутившись вдруг в совершенно ином мире.
На небольшой, свободный от столиков, пятачок вышли танцевать несколько пар. Оголенные спины и прозрачные туалеты женщин взволновали Майка. Он вспомнил девушку, которую вынес из жилища «собак» за секунду до пожара. Она была одного с Майком возраста, и под ее тонким платьем...
Тогда, в запале боя, он почти ничего не понимал, но сейчас все стало на свои места, а память угодливо выдавала ему самые лакомые кусочки воспоминаний Позднее Майк неоднократно прокручивал в своем воображении картины того, что вышло бы из их встречи, не будь он стеснен обстоятельствами. И это были лучшие из фантазий Майка, которые он доводил до осязаемого совершенства.
Майк был близок с этой девушкой столько раз, что уже верил в реальность их отношений. Однако эти мысли мешали его главному делу, и он находил в себе мужество прятать их, пока не появлялась возможность для нового полета воображения.
– Господа, прошу убрать локти! – объявил официант, неожиданно появившись с огромным, уставленным тарелками подносом.
«Барсуки» моментально выполнили команду и тут же погрузились в чарующие запахи жареных гусиных потрошков, которые обрамляли запеченные в персиках окорочка.
– Давай снимем эту белую штуку, – предложил Гви-нет, имея в виду белоснежную скатерть. – Замажем мы ее, ой замажем.
– Это не имеет значения, господа, – пропел официант, – для того и белое, чтобы мазать.
Расставив тарелки, он дополнил их небольшими кувшинчиками с соусом, несколькими блюдами с сопутствующим салатом и напоследок увенчал построение серебряным ведерком со льдом, из которого торчало горлышко бутылки.
– А теперь вот это, – произнес служитель столов и подносов, выставляя фужеры, похожие на хрустальные тюльпаны. – Прикажете налить, господа, э-э.. «барсуки»?
– Налей, парень, – сказал Шило, проникаясь уважением к человеку, рассмотревшему их принадлежность.
– Вы не поверите, господа разбойники, но в детстве я мечтал сбежать в долину и примкнуть к вам. Честное слово!
Придушенная умелой рукой пробка негромко зашипела, и через мгновение пенная струя поочередно заполнила бокалы.
– Пожалуйста, отведайте наше лучше шампанское, господа! Это «Советик» полусладкое. Нектар, доступный немногим! Очень немногим...
62
Незнакомый пенный напиток «барсукам» очень понравился. Прежде они не пробовали ничего подобного.
Майк, совсем непривычный к алкоголю, слегка запьянел и удивленно анализировал новое состояние. Окружающий мир становился менее статичным, а краски его дрожащих контуров приобретали необыкновенную яркость.
Неожиданно в эту чудесную гармоничную картину радости, отдыха и новых ощущений вклинился до боли знакомый звук схватки.
Выстрелы доносились прямо из холла и перемежались криками и звоном витринных стекол.
Официант тут же замер, округлив от ужаса глаза, а Шило достал из-за пояса пистолет и положил его на стол. То же самое, как по команде, проделали Майк и Гвинет.
– У вас так каждый день? – совершенно серьезно поинтересовался Шило, наблюдая, как залетавшие в дверь пули вспарывали накрахмаленные скатерти и на пол валились не успевшие спрятаться посетители.
Однако вопрос остался без ответа. Официант охнул и упал в обморок.
– Думаю, мы не должны ввязываться в это дело, – подвел итог Шило, указав в качестве примера на ансамбль из Торн-Велля. Музыканты действительно продолжали играть, не придумав ничего более подходящего, и Шило принял их оцепенение за признак спокойствия.
Между тем, преследуемые частым огнем, в ресторан ввалились трое автоматчиков и, прячась за колонны, стали вести ответную стрельбу, посылая пули в холл гостиницы.
– Здесь становится жарко, – заметил Гвинет, дотрагиваясь до пистолета. Треск автоматов мешал разговору, и хмель от дорогого напитка растаял без следа.
Очередная шальная пуля нашла новую жертву. Ею оказалась самая молодая и миловидная дама. Она была пьяна и не успела вовремя лечь на пол. Брызнула кровь, и женщина, словно кукла, шлепнулась на паркет, а ее смелый разрез на юбке задрался до неприличия.
– Как ты думаешь, Майк, мы еще должны сохранять спокойствие? – поинтересовался Шило.
Будь он в долине, его пистолет уже давно бы заговорил, а здесь, в этом большом красивом доме, он терялся и не знал, как ему поступить.
Майк тоже не знал, ведь в туристических проспектах подобных ситуациях даже не упоминалось. Впрочем, прятавшиеся за колоннами автоматчики сами решили этот вопрос. Одному из них не понравились то ли пистолеты на столе, то ли просто кожаные куртки «барсуков». Он вскинул автомат, намереваясь устранить эту проблему, но его проблемы на этом только начались.
Шило радостно схватился за пистолет и выстрелил три раза подряд. Послышался грохот роняемого оружия, а затем автоматчики поочередно повалились в россыпи стреляных гильз.
На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только стонами раненых да возгласами удивления, доносившимися из холла.
– Надеюсь, я все сделал правильно? – несколько неуверенно произнес Шило и, чтобы скрыть свое смущение, добавил, обращаясь к пришедшему в себя официанту: – Друг, принеси еще сладкого вина. Это уже кончилось...
В подтверждение своих слов он показал на пустую бутылку.
Повинуясь долгу, официант с трудом поднялся на ноги:
– Это уму непостижимо... Это непостижимо уму – такое пережить. – Его блуждающий взгляд остановился на лице Шила. – Сэр, я все помню – еще одну бутылку полу сладкого «Советик»...
И бедняга пошел мимо перевернутых столов и лежавших на полу посетителей, припудренных сбитой с потолка известкой.
– Смелый человек, – заметил Гвинет.
– Нормальный парень, – подтвердил Шило. Из холла заметили движение официанта и снова открыли огонь. Его спасло только чудо да спешка стрелков.
А Гвинет, решив поддержать «смелого человека», поднял пистолет и выстрелил несколько раз.
– Ты попал, – заметил Шило.
– Да, они ведут себя неосторожно, – согласился Гвинет и, посмотрев на Майка, спросил: – А почему ты не стреляешь?
