не задавай вопросы, но если ты мне доверяешь, надень, что я даю.
Стас видимо мне доверял, потому что молча взял протянутый амулет и надел под рубашку. С Вадиком вообще никаких проблем не возникло. Он давно вращается в сфере колдунов и магов, поэтому протянутый амулет взял без вопросов. Вот и хорошо. Только я чуть успокоилась, как раздался этот звонок. Чертов Удав. Тоже что ли интуицию тренировал. Стас казался встревоженным, однако ответил:
– Не волнуйся. Мои ребята что-нибудь придумают. С креативом у них полный порядок.
Надеюсь, что так. Вдалеке послышался многоголосый рев. Подъезжали друзья Стаса. Хром и сталь, мощь и скорость. Глушаки сняты для пущего эффекта. Железные звери, остановившиеся на поляне больше всего напоминали тигров в зоопарке. Пока в клетке – не опасны, но стоит выпустить на свободу – спасайся, кто может. Хозяева были под стать им. Все как на подбор, крепкие, здоровые мужики. Мышцы плавно перекатываются под кожей, банданы с черепами, с маек злобно скалятся красноглазые морды, с такими заедаться – себе дороже. Стас по братски обнялся с каждым. Всего приехало человек 15, сказали еще подтянутся. Да, с такой армией сам черт не страшен. Ребята захватили с собой арматуру и биты, у некоторых были обрезы и охотничьи ножи. Борька в эту колоритную группу вписался как родной. Один из них, самый здоровый и бородатый хлопнул Стаса по плечу:
– Не дрифь, браток. Спасем мы твою бабу.
Стас виновато оглянулся, но я сделала вид, что не услышала. Пусть Эльку хоть своей бабушкой назовет, хоть горячо любимой тещей, лишь бы делу помогло.
– Да, кстати – сказал бородатый. – Там мы пошалили чуток, деревьев повалили. А то знаешь, понаедут, всякие вопросы задавать станут, а я шумихи не люблю.
Стас улыбнулся. Правильно. Неприятности с милицией никому не нужны. Врядли охранники Удава станут вызывать ментов, как никак у Удава гостья. Эсли это можно тк назвать. А Удаву при его нынешнем положении такой пиар не нужен. Его потом СМИ по страницам своих газет размажут. Однако подстраховаться стоило.
Охраннику Диме не везло с самого утра. Закончился кофе. А без кофе Димка не помнит себя и вообще мало соображает. В добавок вчерась он полночи ругался со своей Люськой. Люська не могла никак успокоится, изводила его своими придирками, ну он и не выдержал, дал ее в глаз. А утром опомнился, что ни обеда, ни носков чистых у него нет. Димка попытался было подлезть к этой змеюке, но Люська держалась за глаз и послала его по известному адресу. Идти пришлось на пустой желудок и в грязных носках. На работе тоже было все не слава богу. Едва хозяин укатил на работу, отрубился свет, вместо знакомого Костика, с котором можно было хорошо поболтать за жизнь, прикатил неизвестный толстый мужик, да сообщил в добавок, что Костя умотал на Мальдивы. Ни хрена себе, он зарабатывает. А Димке приходиться вкалывать сутками за несчастный тридцатник, и Мальдивы ему даже не снятся. Зависть испортила настроение окончательно, но это был еще не конец неприятностям. Около шести вечера недалеко от ворот на лужку расположилась отвязная компания байкеров. Сначала они долго ревели своими монстярами, пока парковались и перепарковывались, затем затеяли шашлыки. «Яву, яву, взял я на халяву. Ява, ява, бабка – ты раззява» неслись до Димы слова разухабистой песни. Колонки, надо сказать были у этих зараз знатные. Дима был преданным автолюбителем и как большинство из них ненавидел мотоциклистов и байкеров в особенности. Но… Формально он им ничего предъявить не мог. Закон они не нарушали, на подведомственную ему территорию не лезли, так что он скрипел зубами и молчал. Песенки становились все похабнее, музыка громче. И он даже уже в тайне молился, чтобы они сделали хоть что-нибудь, нанесли имуществу хозяина хоть малейший урон. Тогда бы у него был повод во-первых спустить собак. Пусть бы подрали им штаны и задницы, а во-вторых применить силу. Это бы расценивалось как самооборона. Но проклятые байкеры, раздражали его не хуже мухи, которая кусает в темноте. Отвязаться невозможно и поймать, фиг поймаешь. Миг, когда в забор депутата полетела первая бутылка, был наверное самым счастливым в жизни Димона. Это было мгновение, слаще первого поцелуя, упоительнее первой брачной ночи. Грохот раздался знатный, а байкеры словно не заметили, продолжали петь и веселиться. Димон приоткрыл ворота.
– Клык! Рик! Взять их.
Собаки со всем энтузиазмом кинулись выполнять поручение. Минуты две они честно бежали, полные желания рвать, кусать, убивать, но потом их ноздрей достиг упоительный запах жарящегося мяса. Самого натуральной жирной баранины, а не той сбалансированной дряни, которой их обычно кормили. Лапы сами собой затормозили, влажные носы дергались из стороны в сторону, к стойбищу этих милых людей они подползали на животах, отчаянно виляя обрубками хвостов и повизгивая, как мелкие щенята.
Борька пожалел бедных псин, разрывавшихся между преданностью хозяину и желанием вкусно поесть. Каждый пес получил по огромному куску полусырого мяса с изрядной долей снотворного. Псы засыпали с блаженными улыбками на мордах. Борька оттащил их в сторону, чтобы в случае чего не задеть. Псины ни в чем не виноваты. Они ведут себя так, как их воспитали.
Пока все шло по плану. Доведенный до белого каления охранник, видя, что эпопея с собаками провалилась, выскочил сам. Он был в бронике и не опасался шальной пули, зато у самого в руках был полуавтомат. Мощное оружие, которое не требовало прицельности, а косило кого ни попадя. Небрежно перебросив оружие на живот, он пошагал к развеселой компании, твердо уверенный, что одним только своим видом способен устрашить кого угодно. Пусть только попробуют рыпнуться. Он с легким сердцем откроет огонь. Дима знал, что в случае чего, хозяин отмажет. Это был не первый случай, когда он преступал известные рамки.
– Вы чё, уроды, с собаками сделали, отравили что ли, да я вас… На его плечо легла огромная лапища, больше похожая на медвежью, чем на человеческую.
– Не шуми, сынок.
Стоящий байкер был на две головы выше бравого охранника. Полувтомат упирался этому верзиле где-то в районе бедер. Он легко выхватил грозное оружие и отбросил в сторону. В следующий миг Димон сладко спал рядом с собаками. Засыпая, он подумал, что ребята из дома наверняка все это безобразие увидели на камерах и теперь всенепременно вломят наглецам, но сначала вызовут ментов. Для верности. Он не знал, что камеры давно отключены. То есть они транслируют в дом, что по периметру чисто, никаких байкеров нет и в помине. Это Борька постарался, чуток поколдовал по своему. А грохот и музыку из дома не слышно, слишком здоровую площадь занимал Удав. От ворот до самого дома почти километр. На территории поместья располагался огромный и ухоженный парк. Сосны, ели, дубы и клены. Большая лужайка с идеальным газоном. Наверняка еще поле для гольфа есть. Все это было конечно прекрасно, но не для нас. Нам было сложно укрыться, подходя к дому. А мы планировали свое присутствие держать в тайне до последнего. Короткими перебежками от одного дерева к другому, от одного фигурного куста до другого, мы подошли довольно близко. Оставалось каких-то сто метров. Но здесь вообще не было никаких укрытий, парковка и подъездная дорожка. Черт! Нас все таки заметили. На пороге дома показалась толстая баба, зачем то вышедшая на улицу. Увидев группу вооруженных людей самого лихого вида, она взвизгнула и опрометью бросилась в дом. Загремели замки и засовы, а через какое-то время приоткрылось окно на первом этаже и по нам открыли огонь. Мы с ребятами укрылись за деревьями. Все теперь времени вообще нет. Скоро приедет милиция, даже кордон из веток ее надолго не задержит. Надо что-то срочно решать. Я сидела за развесистой елью и напряженно размышляла. За соседней липой отчаянно матерился Стас. У ворот мы до хрипоты спорили. Он не хотел, что бы я здесь присутствовала, а уж уходила в дом, тем более. Оберегал меня. Но я не нуждалась в обережниках, когда на карте стояла жизнь Эльки. Мне кажется, он обиделся. Я и сама понимала, что нехорошо
