Засмеялся Мой и говорит:
— Паланкин, раз на крючок попавшийся, просто так не отцепится, давший обещание дочь замуж отдать, просто договор не разрывает. Так правителю и передай.
Испугался вельможа и скорее в замок вернулся. Узнал правитель о том, что Мой ответил, задумался: «Может, и не так глуп этот Мой. Ладно, отдам за него свою дочь».
В другой раз случилась с Моем такая история.
Позвал его как-то раз поутру отец и говорит:
— Уезжаю я по делам до вечера. Нечего тебе без толку по улицам шататься. Займись-ка ты хозяйством. Отправляйся в сад и оторви со стеблей хризантем нижние листья, те, что пожухли. Хочу я, чтоб сад мой в порядке содержался.
Уехал отец, а Мой в сад направился листья обрывать. Вернулся отец вечером, смотрит — остались у хризантем одни цветы на стебельках, ни одного листочка не видно, совсем стебли голые.
Рассердился отец, позвал Моя и спрашивает:
— Что же ты, противный мальчишка, наделал? Зачем все листья со стеблей сорвал? Я же приказал тебе только нижние убрать!
Почесал Мой затылок и говорит:
— Не гневайся, батюшка, не со зла я это сделал. Пришел я в сад и, как ты велел, нижние листья со стебельков оборвал. Потом вижу — опять у хризантем нижние листья есть. Я и их оборвал. Гляжу — опять нижние листья остались. Я и их тоже оборвал. А потом посмотрел, а стебли уж и голые вовсе, одни цветочки и торчат.
Вздохнул отец. Что ответишь?
А однажды Мой вот что придумал. Лежал у него в саду большой камень-валун. Да такой огромный, что никому не под силу было его с места сдвинуть. Очень этот валун Мою мешал. Как ни пойдет по саду, обязательно об него споткнется.
Вот как-то раз выбежал Мой из дома да как закричит:
— Пожар! Пожар! Спасите! Помогите! Горим!
Услышали соседи и скорее к дому Моя побежали, кто с ведром, а кто и с двумя. Прибежали, видят — нет никакого пожара, а сам Мой на крылечке сидит — трубку потягивает.
Удивились соседи.
— Это ты про пожар кричал? — спрашиваю!. — Где же твой пожар?
А Мой им как ни в чем не бывало и отвечает:
— Упал у меня из трубки пепел. Вот я и подумал, что пожар случиться может. Испугался очень, потому и закричал. А потом ногой пепел придавил, пожара и не получилось.
Пожали соседи плечами, расходиться было решили, а Мой и говорит:
— Раз уж вы, уважаемые соседи, все равно здесь собрались, пособите мне тогда в другом деле. Лежит у меня в саду камень-валун, никто его с места сдвинуть не может. А для всех вместе это и не работа, а пара пустяков.
Ничего не оставалось соседям, как камень-валун из сада оттащить.
Была мать Моя очень набожная женщина: все свободное время в храме проводила. Не нравилось Мою, что никогда мать дома застать нельзя, вот и решил он ее от храма отвадить.
Собралась как-то раз мать в храм, подошел к ней Мой, руки в молитве сложил и тихонько позвал:
— Матушка, а матушка!
— Что тебе надо? — спросила мать.
А Мой опять ее зовет:
— Матушка, а матушка!
— Ну что, что? — рассердилась мать. — Говори скорее, некогда мне.
А Мой опять за свое:
— Матушка, а матушка!
Совсем мать терпение потеряла.
— Надоел ты мне! — говорит. — Сколько можно одно и то же повторять!?
— Неужели тебе это не нравится? — удивился Мой.
— Конечно, не нравится, — ответила мать. — Кому же понравится, когда кто-то сто раз одно и то же канючит.
— Тогда подумай, — засмеялся Мой, — может ли божеству нравиться, что ты каждый день в храм приходишь и все просишь его, и просишь об одном и том же? Разве божество не сердится?
Ничего не ответила мать Мою, но стала с тех пор в храм только по праздникам ходить.
Надо сказать, что в те времена был правитель Окинавы в подчинении у правителя страны Сацума. Очень любили сацумские вельможи разные задачи придумывать да над вельможами с Окинавы подшучивать.
Вот как-то раз прислали из страны Сацума большое бревно: догадайтесь, мол, где у дерева корни были, а где верхушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Собрал правитель Окинавы своих подданных, стали они совет держать. И так прикинут, и эдак, а ничего решить не могут. А в это время как раз Мой в замке оказался. Думал он, думал, как задачу решить, и, наконец, придумал:
— Бросьте бревно в пруд, — говорит.
Не могут вельможи в толк взять, зачем бревно в пруд бросать, но перечить не стали. Отнесли бревно к пруду и в воду опустили.
— Смотрите, смотрите, — закричал Мой, — один конец больше в воду ушел, значит, он ближе к корням был.
Удивились вельможи находчивости Моя. Послали ответ в страну Сацума.
Не понравилось сацумскому правителю, что с его задачей так легко справились. Решил он новую придумать — потруднее.
На следующий день явились вельможи из Сацума к правителю Окинавы и говорят:
— Прислал тебе наш господин редкий подарок — петушиное яйцо. Прими его в знак большого уважения.
Сказали так и удалились. Задумались вельможи, что бы это значило, откуда в Сацума петушиные яйца появились? Поручил правитель главному министру, отцу Моя, ответ придумать. Думал, думал главный министр, да так ничего и не придумал. Тут Мой ему и говорит:
— Позволь мне, батюшка, вместо тебя к сацумским вельможам отправиться. Уж я придумаю, что им ответить.
Явился Мой в замок и спрашивает:
— Где гости из страны Сацума почивать изволят? Ведите меня к ним!
Вошел он в их покои.
— Пришел я вместо отца беседы с вами вести, — говорит.
— А где же твой отец? Почему сам не явился? — рассердились вельможи.
Склонил Мой голову в смиренном поклоне, вздохнул и отвечает:
— Плох мой батюшка нынче, очень плох. Начались у него роды. Ох, тяжелые у него родовые муки, ох, тяжелы!
— Что за чушь ты несешь? — опешили вельможи. — Разве могут у мужчины начаться роды? Разве знает мужчина, что такое родовые муки?
Улыбнулся Мой:
— В каждой стороне свои причуды. Раз в стране Сацума петухи яйца несут, почему бы на Окинаве мужчинам детей не рожать?
Засверкали у вельмож глаза гневом, а ответить-то — нечего!
Пуще прежнего рассердился правитель страны Сацума. «Ну, погодите у меня, думает, — я вам такую загадку загадаю, век не отгадаете!»
Послал он вельмож на Окинаву с новым поручением: хочу, мол, чтоб гора Унно, что на Окинаве высится, ко мне в замок доставлена была.
Растерялся правитель Окинавы.
— В своем уме правитель страны Сацума? — спрашивает. — Где ж это видано, чтобы горы с места на место таскали?
Ну, делать нечего — надо выход искать да задачу решать. Опять собрал правитель своих подданных. Ломают вельможи голову, да все без толку.
— Надо бы сына моего, Моя, позвать, — сказал, наконец, главный министр. — Два раза он нас от позора спасал, может, и теперь что-нибудь придумает.
Позвали Моя в замок, просить стали:
— Помоги нам, почтенный Мой, эту задачу решить.
— Нет ничего проще, — усмехнулся Мой. — Раз хочет правитель Сацума иметь именно эту каменную глыбу, пусть он ее и получит.
Позвал Мой сто каменотесов. Стали они камни с горы Унно отбивать, на лодки грузить да в страну Сацума отправлять. Привезут и у замка правителя сбросят. Скоро у того весь двор камнями усыпали.
Понял тут правитель Сацума, что опять он в дураках остался. Приказал больше камней не привозить, не нужна ему, мол, больше гора Унно, дескать, насмотрелся он уже на ее красоту.
С тех самых пор перестали из страны Сацума разные задачи присылать. А Моя окружили почетом и уважением. Женился он вскоре на дочке правителя, а после смерти отца стал главным министром.
О том, как лошадь лису лягнула
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
![]()
давние времена были барсук и лиса большими друзьями. Гуляли они как-то раз по лесу, поднялись на горную вершину. Смотря! — внизу деревня. Вот лиса и говорит:
давние времена были барсук и лиса большими друзьями. Гуляли они как-то раз по лесу, поднялись на горную вершину. Смотря! — внизу деревня. Вот лиса и говорит: