нашего быстрого ухода, но Бле Вуню достаточно было отвесить одному затрещину по бритой голове и смешки тут же смолкли. Мы уходили с гордо поднятыми головами.
Настоятель всё также улыбался, когда мы показались из дверей столовой. Он провожал нас довольным взглядом. Я даже специально задержался в воротах, чтобы бросить прощальный взгляд — на тонких губах играла всё та же довольная улыбка.
Уверен, что эта улыбка исчезла только тогда, когда настоятель отведал вареных овощей с рисом и начал пить чай. Как мне сообщил аптекарь — слабительное было настолько мощным, что запросто могло заставить опорожниться табун Гадзилл. Монахи не Гадзиллы, кишечник не настолько мощный, поэтому дня два-три в туалет будет не пробиться.
Из-за этого я и улыбался, когда шел по улице. Солнце светило ярко, жизнь не казалась мрачной — впереди было две недели без монастыря. А что будет соревнование по ушатаню… Придет время и что-нибудь придумаем.
Мимо проплывали дома, повозки, проходили люди. Мы шли по просыпающемуся Мосгаву по направлению к Закатной Горе и молчали. А что тут скажешь? Я вызвался, потому что вызвался. Ещё мрачного Глу Пыша подтянул. Но остальных назначил настоятель, а это был уже не моё желание.
— Я уже есть хочу, — пробурчал Тю Лянь, когда мы отошли на достаточное расстояние от монастыря.
— Давайте зайдем в придорожную чайную? Насытим наши желудки тем, что удалось найти на поляне в парке? — предложил я.
— А что ты там нашел? — спросил заинтересованный И Юль.
— Несколько золотых монет выпало из кармана Демона Подземного Мира, когда мы сошлись в бою. Я не стал их отдавать настоятелю — решил, что пусть они лучше послужат лучшему делу. Ведь угостить своих друзей — это же хорошее дело?
— Да-да, очень хорошее, — тут же согласились коллеги по команде. — А ничего другого не нашлось? Может быть какой-нибудь амулет силы или артефакт мощи?
— Увы, ничего такого не было, — развел я руками. — Демон после смерти распался на мелкие головешки.
Не буду же я говорить, что Ши Ло снял с акации свистящего пустельгой Глу Пыша и до ночи отсиживался на его месте, чтобы под покровом темноты исчезнуть из парка.
Мы зашли в чайную неподалеку от Закатной Горы. Монахи радостно накинулись на свежую выпечку, а я же прихлебывал неторопливо чай и думал, что дальше делать. У меня была одна наметка, но проверять её раньше времени не следовало. Нужно немного повременить и проверить — пройдет или нет.
— Брат Ни, смотри, — шепнул Глу Пыш и тронул меня за рукав.
Я посмотрел в ту сторону, куда он показывал — по улице шла грязная бродяжка и что-то бормотала себе под нос. Ничем не примечательная нищенка, таких тысячи бродят по улицам Конореи. Вот только один ньюансик высовывался у неё из-под грязной накидки — рыжий собачий хвост. Для всех он может быть и неприметен, а вот для взгляда, привыкшего замечать все детали, это было как красной тряпкой для быка.
Нищенка словно почувствовала наш взгляд, так как остановилась, обернулась и глянула на нас. Перепачканное лицо чуть сморщилось, а потом собачий хвост втянулся под накидку. Она повела носом, как будто принюхалась, а потом посеменила прочь.
— Неужели Изгой? — шепнул я Глу Пышу.
— Похоже, что да. Нам как раз нужна на место Куни Ли, — ответил друг.
Эх, если бы я только знал, сколько проблем возникнет после знакомства с этой особой…
Глава 41
«Если нет героя в своем отечестве, тогда создай его!»
Хихитайская народная мудрость
У Лестницы Тысячи Ступеней я сказал Глу Пышу:
— Начинайте тренировку без меня. Я вскоре подойду.
Глу Пыш понимающе кивнул, а И Юль тут же взвился:
— Как так, брат Ни? Ты втянул нас в это, а теперь пытаешься улизнуть? Так не делается! Мы должны тренироваться вместе!
Я нехорошо усмехнулся. Обычно такой паскудной улыбки хватало для того, чтобы братья моего уровня подготовки отставали с расспросами, но сегодня был явно не такой день. Тю Лянь тоже вопросительно сдвинул брови.
Мне явно не доверяли. Впрочем, я бы также себя чувствовал на их месте. У монахов много достоинств, но вот спортивные игры среди них занимали одно из последних мест.
— Ребята, я поищу хорошего тренера, чтобы развить наши навыки до небес. Он научит нас выигрывать и мы не ударим в грязь лицом. Мы отстоим честь и доблесть монастыря Чаокинь! — с пафосом настоятеля воскликнул я.
На лицах моих коллег по команде застыл прежнее выражение недоверия.
— Попробую отыскать нам чего-нибудь вкусненького на обед и ужин, — уже менее пафосно сказал я. — То, что мы играем, не должно сказаться на питании. Вдруг удастся найти какую-нибудь вдовушку и тогда я расскажу, как четыре потрясающих молодых монаха жаждут помолиться за её погибшего мужа. В обмен на вкусную еду, конечно…
— Ты не совсем хорошо меня понял, брат Ни, — тут же ответил И Юль. — Я удивляюсь, что ты не ушел раньше делать такие благочестивые дела, а дошёл с нами до Закатной Горы…
— Только если ты пообещаешь найти такую женщину! Её смятенный дух явно нуждается в хорошей молитве, а уж за нами не заржавеет, — с жаром поддержал Тю Лянь.
Глу Пыш едва заметно улыбнулся. Мой друг уже знал, что если я ухожу, то это кому-нибудь надо. Как раз мне это и было нужно.
Я вспомнил про бой Ши Ло с дедом Бух Ло. Дед тогда настолько ловко уклонялся и перекатывался, что я даже взял его стиль для наказания Ма Жора. Но если этот стиль использовать в ушатане?
А что?
Школы боевых искусств наверняка будут использовать традиционные стили, уповая на скорость и силу учеников. А вот если мы сможем задействовать хитрость, то шансы выиграть увеличатся вдвойне. Если использовать пьяный стиль, в котором непонятно — куда в следующий раз мотнет противника, то мы будем иметь козырь в рукаве, используя обманные движения.
Я поклонился монахам и отправился прямиком к Глу Пышу. Там я обнаружил весело болтающих Жа Ло и Сись Ли. Девушки стирали бельё и белоснежные простыни колыхались на ветру парусами небольших лодок. Увы, дед Бух Ло отчаянно сопротивлялся покупке стиральной машины. Говорил, что стирка помогает "развитию дзена и успокоению взлохмаченных мыслей".
— Ой вэй! Сам лидер клана пожаловал! — воскликнула Жа Ло. — Таки привет тебе, благородный Ни Кто!
— И-и-иех, а я ведь його едва не полюбила, — томным голосом произнесла Сись Ли. — Всего-то нескольких хвилин не хватило…
— И вам здравствуйте, мои дорогие красавицы, — широко улыбнулся я в
