ну выгнала ты этих ленинградских строителей… коммунизма, так из-за мелочи этой расстраиваться точно не стоит. Если из трех парней двое оказались полными идиотами, то это вполне приличный результат, зато третий-то как все красиво делает! А та девчонка, которую он приволок — разве не чудо? Правда если она тебе выстроит завод хоть немножко похожий на её чертежи…
— А мне на самом деле интересно: это на неокрепшие детские умы пропаганда большевистская так действует или религиозный туман еще у них не выветрился? Ладно там цех выстроить в стилистике храма древнегреческого, но ворота с раздвижной колоннадой — это, мне кажется, точно за гранью рассудка…
— Нет, — усмехнулся Петруха, — это тебе, пресыщенной мировой архитектурой, все это кажется кичем, а девочка просто ошарашена ей, ведь, небось, эти пантеоны с парфенонами она впервые в жизни у нас в библиотеке на картинках увидела, вот и хочется ей и дома что-то подобное заполучить. Ты её лучше в Барселону в командировку пошли…
— Ага, чтобы ее потом за шпионаж в пользу Гондураса расстреляли…
— Ир, если глубоко копнуть, то в Боровичах за шпионаж в чью-то пользу каждого второго расстреливать пора. Но пока мы приносим Вацлаву какие-то, причем очень заметные, плюшки, никто никого здесь расстреливать не будет.
— Ага, а кто пригнал эту комиссию по проверке учебных заведений?
— А нас эта комиссия вообще никак не касается, это жабогадюкинг Ленинградского ОГПУ. По результатам работы этой комиссии половину ее членов расстреляли нафиг как ярых контрреволюционеров, причем Жупахин, идиот, все это специально со мной оговаривал еще до её приезда. Сергей Георгиевич решил немного копнуть под Станислава Адамыча…
— Но Жупахина-то не тронули…
— И Адамыч ему сообщил, — прокомментировал Валя, — что исключительно благодаря заступничеству Петрухи: мол, он помог раскрыть контру в городском отделе наркомпроса. Так что он теперь у нас на крючке и будет нам сообщать о любом косом взгляде в сторону нашего управления. Знает, что ему хана придет сразу как у нас малейшие неприятности начнутся.
— Ну допустим, — продолжил разговор о «юной художнице» Ира, обращаясь к Петру. — Однако я-то её в Барселону отправить не могу. А ты не займешься?
— Договорились. Я думаю, командировку ей выпишем месяца на два…
— Ты не понял. Сначала обучи её испанскому, ты же испанскую школу на пятерку закончил? Вспомни, как тебя учили — и вперёд. И учи её даже не кастильскому, а сразу каталонскому. Сроку тебе… месяца за три справишься?
— Каталанскому, так он называется… А давай я тебя за три месяца обучу!
— Я уже старая, нагрузки такой не выдержу. А она — молодая, да и стимул у неё есть: я-то в Барселоне уже много раз была, а она, кроме своей деревни, разве что Питер видела… проездом.
— Ладно, я думаю что сейчас есть и поважнее дело: до полуночи сколько, минут пять всего осталось? Валь, открывай шампанское, а все задумывайте желания на новый год. И не скупитесь на эти желания: нам еще овердофига чего сделать нужно!
Новый год — это праздник, который не заметить практически нельзя. Однако в СССР, тем более в конце двадцатых, новый год (именно так, с маленькой буквы) начинался не с первого января. То есть с первого января начинался год календарный, но никто ничего особо к этой дате не подгадывал. Заводы не «закрывали» судорожно планы — поскольку никаких планов еще толком и не было, трудящиеся тоже не планировали «длинные выходные»: ведь первого января был вторник, а вторник — день совершенно рабочий. Так что для большинства советских граждан год начинался уже весной, когда наступала пора пахать и сеять.
А пока пахать и сеять было рано, все трудились как и в декабре, с рассвета до заката. Точнее даже, в городах люди на работу шли еще в темноте, а домой возвращались уже в темноте — то есть буквально работали, света белого не взвидя. И, казалось, работе этой нет ни конца, ни начала.
Но это лишь казалось. Потому что некоторые работы — например стройки — как правило когда-то заканчивались. Ну и когда-то начинались новые — но строители оставляли за собой вполне себе законченные строения и сооружения. Например, пиритовые печи с паровыми котлами для электростанций, или печи цементные. Или еще более например, жилые дома и даже целые кварталы.
Правда для домов, и тем более для домов жилых, требовалось, кроме кирпича и цемента, много всякого разного. Например, требовалось довольно много стекла — но когда есть достаточно денег, то стекло можно и купить. Однако гораздо умнее было потратить эти деньги не на закупку стекла, а на приобретение стекольного завода. И поставить этот завод в деревне Неболчи — там неподалеку, как сообщил Саша, располагалось практически единственное в Новгородчине месторождение кварцевого стекольного песка. Вдобавок, там и железная дорога проходила из Петер… из Ленинграда, так что было не очень трудно стекольные печи и топливом обеспечить. Правда, при условии, что это топливо получилось бы где-то найти…
— Интересно, а на торфе можно стекло варить? — задала вопрос Ане Света, когда Петя рассказал о покупке стеклозавода. — Сейчас в СССР с топливом вообще очень паршиво, но именно поэтому здесь уже вроде разработано много весьма прогрессивных методов торфодобычи. А ведь торф даже буржуи в наше время решили считать экологичным топливом, поскольку он возобновляемый.
— Я, конечно, крупный специалист по стеклу, и даже смогу без посторонней помощи из стеклянной трубки пипетку сделать. Но все мои знания о производстве стекла ограничиваются тем, что стеклянные печи работают в основном на газу. Причем газа нужно овердрфига, потому что шихта в печи варится около полутора суток. Французы вместе с прочим оборудованием прислали только газовые горелки, а газовый завод нам самим нужно строить, но в России все такие заводы строились исключительно угольные. А с углем в стране тоже полная…
— Жопа?
— Она самая. Но ты особо не переживай: вот будет у нас много электричества…
— Дуговые нагреватели думаешь можно поставить будет?
— Нет. Стекло, когда оно жидкое, проводит ток. Но проводит плохо, в смысле сопротивление стекла большое. А раз стекло току сопротивляется, то оно нагревается. И при этом КПД стеклянной электропечки раз в пять выше, чем у печки на газу. Да и электричество возить на стеклозавод дешевле, чем уголь или даже газ. Поставим ЛЭП, там около семидесяти километров всего…
— Ага. С медными проводами. Ну ладно, пока и так сойдет. А когда?
Бабские сплетни
Выход на полную мощность первой ГЭС на Мсте прошел в некоторой степени даже
