– Что с тобой, Эзерлей? – спросил я. – Ты больше не хочешь меня?
Эзерлей долго молчала.
– Я не знаю, – наконец сказала она. – Я теперь вообще ничего не знаю. Раньше я думала, что ты послана к нам богами, но теперь я вижу, что это не так, и не знаю, что думать. Придет Ночь Древних Сил, я размешаю вейерштрасс и уйду в то, что ты называешь Сеть. Моего племени больше нет, ничто больше не удерживает меня в этом мире.
Неприятная новость. Я рассчитывал, что Эзерлей станет мне если не любовницей, то хотя бы другом, но боюсь, что она будет только обузой. Может, не стоит ее брать с собой, может, лучше расстаться с ней навсегда? Пусть бродит, где вздумается, Сеть большая, места всем хватит. Нет!
Я подошел к Эзерлей, сел напротив нее и заглянул ей в глаза. Она тут же отвела взгляд.
– Посмотри на меня, Эзерлей, – сказал я. – Я хочу встретить твой взгляд, пусть это будет в последний раз, но пусть этот раз будет. Ты меня тревожишь. Я думал, мы с тобой станем друзьями, я помогу тебе вылезти из помойки, которую вы называете Ол, и ты займешь достойное тебя место во вселенной. Я не хотел приносить в твой мир горе и смерть, я никогда не хотел, чтобы ты страдала. Когда я рассказывал твоим подругам о Земле, я не знал, что они устроят такую кровавую бойню. Мне не нравилось, как мужчины млогса относятся к своим женщинам, но я не собирался вмешиваться. Знаешь, почему? Потому что когда во что-то вмешиваешься, обычно выходит еще хуже. Тебе неприятно, что я не защитил твоих подруг от воинов Гволфа. Но сама посуди, почему я должен был их защищать?
– Потому что ты вождь, – тихо сказала Эзерлей.
– Нет, я не вождь, – возразил я. – Я не объявлял себя вождем и за все время пребывания здесь я не давал никому никаких обещаний.
– Ты отдавал приказы.
– Все мои приказы касались только одного – чтобы я как можно быстрее отсюда убрался. Я и сейчас хочу только этого. Я не вмешивался в ваши внутренние дела и не собираюсь вмешиваться.
– Ты был плохим вождем, – заявила Эзерлей.
– Да. Ну и что с того? Я не стремился стать вождем, вы сами заставили меня занять место Грин Грина, я не просил вас об этом. А сейчас ты предъявляешь претензии. Надо было предъявлять их раньше, и не мне, а своим подругам. Пойми, Эзерлей, племя было обречено в тот самый момент, когда Макфи подмешала в еду мужчин яд озе. Возможно, я мог что-то исправить, я пытался, у меня не получилось, но…
– Ты не пытался, – перебила меня Эзерлей.
– Ты забыла, как мы ходили к Дзара?
– Мы так и не дошли до их поселения. Ты ничего не хотел исправить, ты просто хотел развлечься на то время, которое нужно, чтобы зацвело рвасса. Ты думал, это будет увеселительная прогулка, ты не знал, что до Дзара надо идти день туда и день обратно. Если бы ты знал, ты бы не пошел.
– Допустим, так, – сказал я. – Что это меняет?
– Это меняет все. Я думала, ты элрози, а ты обычный мужчина, такой же, как те, кого мы перебили. Ты немного добрее, но такое бывает, среди мужчин тоже попадаются добрые. Ты не высшее существо.
Я истерически расхохотался.
– Ты поняла это только сейчас? – спросил я. – Ты действительно считала меня посланником богов? Разве я дал к этому какие-то основания? Если так, прости. Ты права, я самый обычный мужчина. От мужчин млогса меня отличают только одно – я знаю кое-что из того, что в вашем мире не знает никто. Но это не делает меня высшим существом. Когда ты проведешь в Сети несколько дней, ты станешь такой же, как я.
Пока я говорил эту речь, Эзерлей сидела, молчала и безучастно глядела в стену справа от себя. Ни ее глаза, ни ее запахи ничего не говорили.
Я присел рядом и обнял ее.
– Расскажи мне про Сеть, – попросила Эзерлей.
И я начал рассказывать.
22
Наши отношения с Эзерлей изменились, теперь от нее больше не исходили флюиды слепого поклонения. Чувство, казавшееся мне неземной любовью, тоже куда-то исчезло. Мы еще один раз занимались сексом и снова в этом не было ничего, кроме утоления физиологической потребности.
Мы больше не говорили с Эзерлей о Сети. Уяснив главное, она потеряла интерес ко всему остальному. Она приняла к сведению, что в Сети очень легко заблудиться, и пообещала ничего не делать до тех пор, пока я не скажу ей, что делать. Я был бы рад провести более подробный инструктаж, но пока я даже не знаю, является ли вейерштрасс полнофункциональным терминалом или годится только для перемещения, но не для получения информации.
Интересный, кстати, вопрос – что делать, если вейерштрасс не предоставляет доступа к поисковой системе? Ясно, что надо уходить из этого мира, пока действие вейерштрасса не закончилось, но куда? На Вудстоке мне делать нечего, мой мозг еще не готов получить новую порцию инопланетных знаний. На Землю? Придется насильственно захватывать чье-то тело, комитет защиты порядка воспримет это как сетевое хулиганство и устроит на меня настоящую охоту, как на того типа, у которого я отнял первый терминал. И вряд ли сочувствие комитета вызовет тот факт, что перед тем, как окончательно возвращаться в родное тело, я должен обеспечить ему медицинскую помощь. Насколько я понимаю, инопланетные защитники порядка склонны входить в положение другого существа не больше, чем наши российские менты. Написано в законе, что нельзя без спроса занимать чужое тело, значит, нельзя, а все остальное их не волнует. Интересно, что сейчас с Женькой творится…
Кстати о Женьке. Почему он до сих пор не позвонил? Он ведь запросто может связаться со мной через терминал, я же звонил ему, когда они с Павлом были на Вудстоке. Что-то случилось с ним? Наверняка что-то случилось, он не мог просто так взять и оставить меня в беде, он обязательно попытался бы выяснить, где я и что со мной. Ничего, вернусь на Землю, разберемся.
Все—таки возвращаться придется на Землю. Никто не может гарантировать, что я опять не попаду в примитивный мир, где электричество неизвестно науке и терминал из подручных средств не собрать. Лучше не рисковать, а точнее, рисковать умеренно. Сразу нарваться на комитет защиты порядка шанс невелик, а вот надолго застрять в еще одном чужом мире – опасность более чем серьезная. Решено – если вейерштрасс поддерживает только перемещение, я возвращаюсь на Землю.
Ней Уфин Або несколько раз обращался ко мне за инструкциями по пользованию Сетью, но я сказал ему, что Сеть умеет отвечать на вопросы и потому вопросы лучше задавать непосредственно Сети, а не мне. Я не стал уточнять, насколько трудно будет получить полезный ответ. Если вейерштрасс реально работает, Ней Уфин Або скоро познает на личном опыте все трудности общения с Сетью.
Дни тянулись томительной чередой. Я старался не выходить из дома без нужды, мне было неприятно видеть воинов Гволфа среди домов поселения, в котором я когда-то был вождем. Я говорил Эзерлей и Нею Уфин Або, что никогда не считал себя вождем Врокса, но я лукавил. Я все—таки был вождем, причем очень плохим вождем, не сумевшим спасти племя от истребления. Можно сказать себе, что какое племя, такой и вождь, это хороший аргумент, но я обнаружил, что на собственную совесть он не действует. И вообще, наладить с ней взаимопонимание становится все труднее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
