Цокнув, он только отмахнулся от неё:
– С плечом что-то, ничего серьёзного.
«Не о том беспокоишься, – услышала Анна голос ветра, который вновь распустил ей волосы, сорвав с них ленту, – вы скоро войдёте в топь, после чего Арон поймёт, куда именно лежит его путь. Что делать будешь, неужели пойдёшь с ним в Нижний мир? Или же у него хватит благоразумия вернуться в Илиндор? Но в таком случае, ты уже точно не завоюешь его сердце, ему не до того будет. Может, пора тебе отступиться и вернуться во дворец? Зачем рисковать собой?»
– Нет, прошу, помоги мне, – сев у костра и глядя в огонь, шепнула Анна. – Можно же что-то придумать! – она едва шевелила губами, слова её звучали скорее, как дыхание, и не были слышны людям. Но ветру были понятны и столь лёгкие их дуновения.
«Ты сама вернула Арону кулон».
– Не могла я иначе!
«Так и не жалуйся теперь».
– Но, что мне делать?
«Лучше всего тебе будет вернуться в Илиндор, пока не поздно. Не хочу, чтобы моя невеста погибла в болоте».
– Не вернусь, – упрямо поджала она губы и какое-то время слушала тишину.
Но вот голос Рьяна опять прозвучал у самого её уха.
«Ладно, помогу. Арон только на закате с помощью полуночного камня узнает, куда ему следовать дальше. А значит, ещё целый день он с Джоном не поймёт, что идти вам нужно в Нижний мир. Я что-нибудь придумаю, чтобы сбить его с пути и направить вас в более безопасную сторону».
– Спасибо… – выдохнула Анна.
«Будешь должна» – последовал насмешливый ответ.
Глава двадцать шестая
На горе четырёх стихий, в замке повелителя тьмы дни казались длинными и мрачными. Но если Онар эта мрачность угнетала, то Ра она притягивала и зачаровывала.
Окна по утрам покрывались инеем, Ра нравилось смотреть на эти ажурные узоры, и различать в них то цветы, то леса, то неких существ. Камины, которых здесь было великое множество, согревали холодный воздух, наполняли его звуками потрескивающих поленьев и пляшущего огня. Каменные скульптуры, лица, кое-где выглядывающие из стен и потолков, оканчивающие перила открытые пасти львов, головы монстров встроенные вместо дверных ручек, всё это выглядело устрашающе, но для Ра замок был красив.
Ей казалось, что она попала в чей-то мрачный, таинственный сон, и теперь блуждала в чужой тайне. В тишине каждый шаг громовым раскатом разносился по полу, отражался от стен. Но в некоторых помещениях не было слышно даже собственного дыхания. Если посмотреть из окна, то увидишь небо, облака, горы, а внизу зияющую чернотой пропасть. Можно было разглядеть и деревья, растущие на склонах гор, и небольшую реку, а ещё... снег.
Порой Ра забывала, что сейчас лето, ведь здесь, в замке Вэриата, построенным некогда богиней кошмаров, царила вечная зима. Но Ра была рада ей. Укутавшись в тёплый плед, девушка любила сидеть в мягком кресле в библиотеке. Она нашла её случайно. Помня слова Вэриата о том, что ей можно свободно ходить по замку, как-то Ра отправилась на прогулку по длинным коридорам. Несколько раз чуть не заблудившись, она возвращалась к себе и думала, что больше не будет далеко заходить. Но любопытство и то, что пока ничего плохого с ней не случилось, отгоняло от неё страх. Поднявшись однажды по винтовой лестнице в одну из башен, Ра оказалась перед высокой дверью, отворив которую, увидела большую комнату, уставленную книжными шкафами, возвышающимися до самого потолка. Библиотека была округленна, это помещение состояло из шести стен, в каждой из которых было по два высоких узких окна. Как ни странно, но в библиотеке не было пыли, будто каждый день кто-то наводил там порядок. Камин, в первое и второе посещение Ра этого места, был пуст и холоден, но позже, словно специально для неё, он всегда ярко полыхал. Ещё рядом с ним появилось большое коричневое кресло, деревянные ножки которого были похожи на извилистые корни дерева, в которых всё время путался шерстяной плед. Его Ра нашла на кресле, и теперь, выбрав из тысячи книг одну, укрывалась им и, подолгу перелистывая страницы, думала, что ей... хорошо здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Книг было столько, что Ра понимала: ей не прочесть их все, даже в том случае, если бы ей дали ещё одну жизнь. Поэтому она стала брать по нескольку книг сразу и просто перелистывать их, останавливаясь на заинтересовавших её страницах или рассматривая изображения, нанесённые чернилами или красками на пожелтевшую от старости бумагу.
Некоторые были на незнакомым ей языке, другие являлись сборником неких символов, печатей, рун и магических надписей. А несколько книг Ра отложила, чтобы прочитать полностью, ведь она нашла сказки и мифы.
Ещё её приятно удивило то, что из библиотеки можно увидеть часть окна её комнаты.
Да, ей было хорошо здесь. Единственное, что всё омрачало, это волнение за Скери, и мысли о матери с братом, которые даже не подозревают, что покинутый ими домик у леса отныне пуст.
Размышления о своём будущем тоже порой заставляли её грустить. Но пока Ра ничто не угрожало, Вэриат обходился с ней вежливо, и потому она надеялась, что в скором времени всё образуется.
С царевной Ра почти не разговаривала, она видела её в основном только на ужине и изредка где-нибудь в замке. Они были неприятны друг другу. И когда Онар с Ра однажды встретились, то обе не обрадовались этому.
Ра сидела за резным столиком и пила из большой кружки горячий шоколад с корицей. Она смотрела в окно, через которое было видно только небо с белыми пушистыми облаками и часть горы. Облака летели в сторону замка, из-за чего неподвижная гора казалась плавающей в них, и Ра представлялось, что эта серая каменная глыба вот-вот врежется в замковые стены.
В том помещении, где она находилась, не горел огонь, но холодно всё же не было. А ещё стены коричневого цвета и много деревянных вещей делали это место уютным.
Онар проходила мимо, но увидев Ра, замедлила шаг, остановилась, а потом медленно подошла к окну. Но, немного там постояв, повернулась к Ра и произнесла:
– Когда к тебе подошла царевна, нужно встать и поприветствовать её.
– Здравствуй, – подняла на неё Ра свои болотно-зелёные глаза. Хотелось бы ей ответить, что раз Онар подошла первая, то и здороваться должна она. Да и откуда Ра было знать, что царевна пришла к ней, а ни к окну, чтобы полюбоваться видами? Но спорить она не любила.
Онар снова посмотрела в окно, давая себе время подумать, чтобы ещё сказать. И Ра, решив, что царевне просто одиноко, заговорила с ней сама:
– Красиво здесь, правда?
– Нет… Не знаю. Разве может что-то страшное быть красивым? – ответила Онар и села напротив Ра.
– Конечно.
– А по-моему – нет, – отрезала она и поправила на своих худеньких плечиках белоснежную шаль, накинутую на синее платье.
Опять наступила тишина. Как бы Ра ни умела поддерживать беседы, разговорить Онар у неё не получалось.
– Как ты обычно проводишь здесь дни? – наконец придумала она, что спросить. – Я тебя редко вижу, интересно, чем ты занимаешься. Может, где-нибудь гуляешь? Если да, то где?
– Может, хватит? – отрывисто произнесла Онар.
– Что, хватит? – не поняла Ра, и поставила на стол кружку, об которую всё это время грела руки.
– Разговаривать со мной, как с равной! Я тебе не подружка, я царевна. Ко мне так по-простому за всю мою жизнь обращались только Вэриат и Роук, но это можно понять, они не люди даже… – в её голосе было столько горечи и обиды, что Ра невольно стала волноваться. – А ты, почему ты ко мне так относишься?
– Я нормально к тебе отношусь, – ответила она, так до конца и не понимая, чем же оскорбила царевну. То есть Ра поняла, о чём говорит Онар, но считала, что обижаться на это глупо. – Могу разговаривать с вами так, – голос её начинал звучать резче, Ра уже немного жалела, что вообще завела с царевной беседу.
– Изволь, – кивнула Онар, и сделала это с таким видом, будто дала ей разрешение.
– А вообще, – Ра знала, что потом пожалеет о своей резкости, не любила она, когда на неё кто-то держит обиду. – Если учесть, что вы, как говорит Вэриат – пленница, а я гостья, но при этом мы обе живём здесь на равных правах, то можно сказать, что разница в этом замке стирается между всеми. То есть не важно, кто ты по крови и званию, так как тут имеет власть только Вэриат.
