– Посмотрим, – произнёс Мэл и выжидающе посмотрел на Алию. – Говори, я слушаю.
Судьбу Офелии решали до рассвета. Наконец, Алия, Мэл и остальные сошлись на мнении, что для них выгоднее оставить Офелию у себя и держать это в тайне, пока не разгорится война, а что войне должно случиться, никто не сомневался.
Цепи с рук Офелии так и не сняли, но Мэл заверил её, что вреда ей не причинит. К ведьме приставили Айре, чем эльфийка была недовольна, по её мнению, раз Алия привела пленницу, то и нянчиться с ней должна сама. Алия же без зазрения совести после окончания совета ушла отдыхать и до следующего вечера её никто не видел.
Глава двадцать пятая
Полуночный камень мог бы быть доказательством того, что Онар жива. Потому не лучше ли Арону и сопровождающим его Джону и Анне вернутся во дворец, чтобы после продолжить поиски царевны с помощью воинов? Возможно. Но Арон знал, что странное поведение камня многие не посчитают явным доказательством того, что Онар не умерла, и потому решил идти дальше. Арон понимал, что поступает глупо, но оправдывал себя любовью. И даже засыпая, мысли его не покидали надежды, сомнения, страхи и вместе с этим, невероятная решимость. Думать, что он ошибается, Арон не хотел, не мог.
В этот раз сон долго не выпускал его из своих объятий, да Арон и сам не хотел размыкать век – ему снилось его счастье.
"Это был их последний танец. Онар с Ароном кружились в центре зала. Другие пары, перестав танцевать, затаив дыхание наблюдали за их чарующим представлением.
Царевна была одета в лёгкое, пышное бирюзовое платье. Она походила на мотылька. Её талию стягивал тугой корсет, а локоны длинных волос были завиты и украшены стразами.
Арон уверенно вёл танец и с такой нежностью смотрел на свою царевну, что у той от любви трепетало сердце.
Играла музыка, лились вина, летняя ночь горела огнями и врывалась в открытый зал, неся с собой желанную прохладу и запах зелёной листвы, цветов и надвигающегося дождя.
– Какие бы трудности не ставила на моей дороге судьба, как больно бы не била меня, чтобы ни было, я никогда не упрекну её ни в чём, – сказал Арон, когда замолкла музыка и они вышли во двор.
– Почему же? – на губах Онар играла лёгкая улыбка.
– Потому что судьба подарила мне вас... И я настолько благодарен ей за это, что готов без ропота вынести все испытания, которые она мне может послать".
Он открыл глаза, вдохнул полной грудью утренний свежий воздух. Рядом, свернувшись калачиком, мирно посапывая, спала Анна. Джон, который должен был сторожить их сон, дремал, прислонившись к дереву.
Арон сжал в кулаке полуночный камень и замер.
«У неё белые, худенькие, нежные руки... Такие ясные глаза, что кажется, будто они никогда не видели зла. Она всегда улыбается искренне и открыто, бывает, чуть смущённо. А порой, если ей что-то не нравится, мило морщит носик, но вспоминая, что ей всегда нужно вести себя достойно, пытается скрыть свои эмоции и казаться собранной и спокойной. У неё яркие губы, блестящие глаза. На бледной коже горит румянец. Тонкая и хрупкая... Девочка, она девочка, которой суждено стать королевой. Она не терпит зла и жестокости, не может смириться с ними. Онар любит играть в прятки, есть шоколад и апельсины. Однажды в детстве она затерялась в лесу и её нашли всю испачканной черникой. Она любила считать вслух ступеньки и потому всегда медленно спускалась к завтраку. Онар, моя мечта. Невесомая, возвышенная, светлая мечта...
Я найду вас. Мы предназначены друг другу. Я помню все дни, проведённые вместе с вами. Я найду вас, где бы вы ни были. Обойду всю землю, спущусь, если потребуется, в Ад, из-под земли достану. Никогда не сдамся, лишь бы вновь увидеть вашу улыбку, лишь бы вы были счастливы. Верну вас, спасу, моя королевна».
Мысли Арона прервал странный звук, громкий, неразборчивый и очень похожий на чьи-то шаги.
– Анна, – позвал он девушку, и та, встрепенувшись, поднялась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джон приоткрыл один глаз, прислушался, затем тоже подошёл к Арону.
– Что это? – обернулась Анна на вновь повторившийся звук.
– Понятия не имею, – ответил Арон и вынул из ножен меч.
Лошади беспокойно ржали, люди настороженно замерли, но ничего страшного не происходило. Всё стихло.
От золотистого света на зелени слепило глаза, пение птиц успокаивало, лёгкий ветерок, играющий светлыми локонами Анны, отгонял жару. И не успела девушка успокоиться, как из зарослей в развалку вышел медведь.
Зверь остановился, на миг замер, каким-то непонимающим взглядом разглядывая людей, а те, в свою очередь, успели заметить на его боку кровоточащую рану.
Прошло мгновение, и обезумевший медведь со скоростью, какую не ожидаешь от такого огромного существа, ринулся на людей.
Анна оцепенела от страха. Она видела, как зверь несётся прямо на неё, а из его раскрытой пасти стекает пена.
Джон оттолкнул девушку в сторону и выставил перед собой меч, готовясь защищаться, но его прикрыл Арон, первым вступив в бой с обезумевшим медведем.
Полоснув того по морде, Арон едва избежал острых клыков. Джон чем-то запустил в зверя и тот отвлёкся от Арона.
Так, люди и медведь какое-то время кружили вокруг друг друга, но скоростью и силой Арон с Джоном уступали своему врагу.
– Анна, развяжи лошадей, уезжай! – крикнул Арон, но она, дрожа и бледнея, даже не сдвинулась с места.
Лошади, привязанные к деревцу, ржали, вставали на дыбы и изо всех сил рвались прочь. Одной удалось освободиться и она скрылась вдали.
Тем временем зверь повалил Арона наземь. Меч чиркнул по мохнатому боку медведя и отлетел в траву. Прежде чем челюсти сомкнулись на горле человека, Арон успел вынуть кинжал и пронзить им звериное нёбо. Медвежья кровь залила Арону лицо, зверь заревел и отступил назад. Этого хватило, чтобы Арон поднялся на ноги и поднял свой меч. Джон успел развязать лошадь, но та вырвалась и, пробегая между медведем и Ароном, попала под удар звериной лапы.
Арон схватил Анну за руку, окликнул Джона и поспешил убраться как можно дальше от места бойни.
Анна успела увидеть, как невообразимо большой зверь рвёт лошадь на части.
Лишь уйдя на такое расстояние, на котором больше не было слышно дикого рёва, задыхающиеся от быстрого бега люди остановились.
Арон опустился на землю, его дорожный плащ был изорван и окровавлен, и теперь Анна понимала, что кровь на нём не только медвежья.
– Арон! – Джон придержал его за плечо, когда он чуть не упал, и аккуратно опустив Арона на покров травы, перевернул своего господина на спину.
Анна отвернула край окровавленного плаща с груди Арона и, ахнув, зажала себе рот, чтобы не закричать. Из длинной раны на груди мужчины лилась кровь. Анна слышала, как хрипит в лёгких Арона, видела, как тяжело дышать её любимому, и как меркнет его взгляд. Джон что-то говорил, что-то искал в сумке, которую успел прихватить с собой, пытался дать Арону выпить какой-то жидкости из небольшого флакона, зажимал его рану, чтобы остановить кровь, а Анна…
Она просто лишилась чувств и ничем не могла помочь раненому.
Очнулась Анна, когда небо уже потемнело, а рядом потрескивал небольшой костёр.
– Тебя единственную совершенно не ранили, а пролежала без сознания дольше меня, – усмехнулся прислонившийся спиной к дереву Арон, и она тут же бросилась к нему на шею.
– Ну, что ты, всё хорошо, – приобнял он её и поморщился от боли.
– Не убей его, – Джон оттянул девушку от раненого. – У Арона ребро сломано, отойди!
– Простите! О боги, хоть бы с вами всё было хорошо! – вскричала Анна, и сердце её на мгновение замерло, когда она увидела, как Арон с добротой и смехом в глазах посмотрел на неё.
– Ничего, успокойся, – тихо проговорил он, – со мной не всё так страшно, как могло показаться, я вскоре оправлюсь.
– Джон, а ты как? – жалобно спросила она у потирающего руку «пирата».
